Ключ от проклятой комнаты - Анна Князева

Далее Сергей заслушал руководителей отделов продаж, в том числе Ольгу Шалаеву. Она занимала пост директора магазина и по совместительству начальника отдела продаж по Московскому региону. Оценив округлившуюся фигуру Шалаевой, Надя подумала:

«Ей точно не грозит голодная смерть».

Надя не решалась посмотреть ей в глаза, как будто это она, а не Ольга спала с чужим мужем. Однако собралась с духом и все же заглянула в лицо Шалаевой. Ничто не указывало на ее душевные переживания. Ольга казалась вполне довольной жизнью и при первой возможности улыбнулась жене своего любовника.

Мгновенно потупившись, Надя почувствовала себя оскорбленной. Ее не оставляло ощущение, будто она находится среди заговорщиков. Казалось, что всех этих людей объединяет единая цель, которая неведома только ей. Она была здесь чужой. Ей стало тоскливо и муторно.

Последней отчитывалась финансовый аналитик. Валентина Николаевна пространно обрисовала чудовищные объемы работы, которую ей приходится выполнять, потом потихоньку съехала на товарные запасы и платежи. Покончив с преамбулой, она перешла к главному:

– Основные потери, которые выбивают почву из-под ног нашего замечательного предприятия, происходят в производственном отделе. И конкретно основная вина лежит на руководителе этого отдела Надежде Барсуковой. Я понимаю, что, делая такое заявление, многим рискую. – Валентина Николаевна оглядела коллег, – Надежда – жена Сергея Ивановича, но даже это не дает ей права…

Надю будто ошпарили кипятком. Она поняла, что все совещание затевалось для того, чтобы прозвучали эти слова.

Она слушала Валентину Николаевну и понимала, вся эта ложь предназначена для того, чтобы очернить и оболгать ее, Надю. И не важно, что потом ей удастся доказать свою правоту. Главное, чтобы слова обвинения прозвучали. Ведь именно их должны услышать сотрудники и твердо усвоить истину: Надя ничтожество и никчемный специалист.

«Кому это нужно? – спросила себя она. – Валентине Николаевне? Несомненно. Она давно искала возможность поквитаться. Кому еще? Безусловно, Шалаевой, она желает усидеть на своем месте, и если я вдруг уйду с работы, для нее наступит эра единовластия».

Надя знала, но не решалась признаться себе, что ключевой фигурой в этой интриге был Сергей. Именно он организовал совещание, зная, о чем пойдет речь. Значит, он заинтересован в ее отстранении от работы. При подобном исходе его руки развязывались, и он получал возможность сохранить обе семьи, ведь после ее увольнения его «жены» больше не пересекутся.

«Сергей врал, когда говорил, что Шалаева для него ничего не значит. Да и я хороша, поверила, что он готов порвать отношения с женщиной, которая воспитывает его дочь».

– И последнее, – Валентина Николаевна закончила свой отчет. – Я не удивлюсь, если руководитель производственного отдела имеет другие, неизвестные нам доходы…

– На что вы намекаете? – спросил Сергей.

– Я подозреваю, что ваша жена сидит на откатах. И вам, как руководителю и ее мужу, я бы посоветовала…

– Заткнитесь, – тихо сказал Сергей. – Вы клевещете на мою жену, обвиняя ее в воровстве. – Он встал. – Все свободны.

Участники совещания разошлись. Осталась только Надя. Она продолжала сидеть среди частокола пустых стульев и от этого казалась еще более одинокой.

– Зачем ты это устроил?

– Обычное рабочее совещание.

– Не ври. Ты хочешь, чтобы я уволилась?

– Об этом речь и не идет. – Сергей задумался, потом решительно заявил: – Но если желаешь знать, тебе действительно лучше уйти. После того, что прозвучало… я не знаю, как ты сможешь здесь работать. – Сказано это было вполне убедительно. Сергей коснулся ее плеча: – Наденька, дома ты мне нужна больше, чем здесь.

Не слушая мужа, Надя встала и направилась в свой кабинет. Сочувствующие взгляды, устремленные на нее, обжигали. Наверное, в этот момент самым легким было бы умереть.

Зайдя в кабинет, Надя почувствовала, что у нее больше нет сил бороться. Она простояла несколько мгновений не двигаясь, потом, как за спасение, схватилась за телефон:

– Светочка, это я, мама, – Надя говорила веселым голосом, в котором сквозило отчаяние. – Я соскучилась. Расскажи мне, как ты?

– У меня все нормально.

– Значит, ты привыкла?

– Я никогда не привыкну.

– Потерпи, девочка. Образование, полученное в Англии…

– Оно ничем не отличается от нашего. Не стоит верить всему, что говорят.

– Я поняла. Обещаю поговорить с отцом.

– Ты знаешь, что бесполезно. Он уверен, что делает меня счастливой. Мне жаль его. Папа будет разочарован.

– Я что-нибудь придумаю, – тихо сказала Надя.

– Я люблю тебя, мама.

– Я тоже тебя люблю…

Надя поняла, что должна действовать.

Она подошла к сейфу, открыла его и вынула тонкую папку. Спустя полчаса она сидела в кабинете Гринькова.

– Что я должен с этим делать? – спросил он, просматривая принесенные документы.

– Пока изучить. Когда понадобится действовать, я скажу.

– Понял, – Гриньков положил папку в стол.

– Всего хорошего, – сказала Надя и покинула кабинет.

В коридоре она увидела Голикову, которая, не замечая ее, разговаривала с подругой.

– Я больше так не могу, – сказала та. – Сегодня объявлю мужу, что забираю детей и ухожу к матери. Может, хоть это его проймет.

– Ну и дура. Лучше скажи, что унесешь к матери его телевизор, – буркнула Голикова.

– И откуда в тебе столько злости, Валентина? – Подруга хлопнула себя по бедру и отступила на шаг назад. – Кто тебя так обидел?

– Кто? – Валентина Николаевна задумалась, но ненадолго. – Конь в пальто! Вот кто.

До конца дня Лера выполнила несколько поручений Лобова, сходила в отдел кадров, отдала трудовую книжку и написала заявление о приеме на работу.

После шести она решила заглянуть к Маше, узнать последние новости. Однако вместо нее увидела Игоря Петровича, который, не снимая пальто, стоял на пороге своего кабинета.

– Где Маша? – Кравченко смахивал на рассерженного хорька.

– Пошла в туалет, – соврала Лера.

– Кто мне скажет, почему кабинет не готов к работе?! – Не собираясь ждать свою секретаршу, Кравченко излил свой гнев на нее. – Где стол? Где шкаф, где диван? Где стулья?

– Стол – вон там, – Лера указала на стол, который грузчики оставили у самой двери.

Генеральный впал в бешенство:

– Прикажете мне сесть у входа?!

– Не кричите…

– Что?..