Секта для бога - Алексей Кривошеин

— Владимир Михайлович, — проговорил Игнат, — я статью написал. По-моему, очень остро получилось. Может, куснем их напоследок?

Черемушкин взял из его рук исписанные листы, пробежал глазами. По мере чтения в глазах появился блеск, лицо менялось. Отрешенное выражение сменилось интересом, а потом и плохо сдерживаемым восторгом.

— Неплохо! Я бы сказал — отлично! Ты очень вырос в профессиональном плане. — Он поднял глаза.

Игнат польщено выпрямился. Черемушкин всегда был скуп на похвалы, но теперь, в трудные для газеты времена, похвала значила еще больше.

— Но это уже не поможет! — вздохнул редактор. — Эта статья имела бы успех, если бы в городе были силы, способные противостоять “Росту”. А я таких сил уже не вижу! Их просто нет! Наш город в будущей войне будет на стороне “Роста”!

— В будущей войне?! — воскликнул Игнат. — А ты еще не понял? — сказал Черемушкин. — То, что происходит в нашем городе, это всего лишь отражение процессов, идущих в стране, в мире. Если в Москве и в отдельных странах есть еще люди, непричастные к “Росту” и способные бороться, в нашем городе таких уже не осталось! Хотя... Может быть, стоит ударить! Наобум ударить, на авось! Вдруг кто откликнется?!

Глаза его заблестели, губы сложились в злорадную улыбку.

— По крайней мере уйдем, громко хлопнув дверью! А?

— Эта статья ваша! — проговорил Игнат. — Делайте с ней что хотите! Я выполнил ваше задание. Дальше я буду сам для себя решать, зло “Рост” или... что-то другое!

— Ага! — покачал головой Черемушкин. — И тебя зацепило! Не понимаю, что дает секта, что цапает самых лучших людей? Неужели тебе не хватало твоих талантов? Данных Богом, наработанных тобой самим?! Зачем тебе способности, данные неизвестно кем с неизвестными для тебя Целями?! Возможно, ты даже не представляешь, что от тебя потребуют взамен?

— Это я и хочу выяснить! — твердо проговорил Игнат. — Я ступил на этот путь, я влип в это дело по уши, и я должен дойти до конца, чтобы расставить все точки над “и”!

— Что ж! Удачи тебе! Если мои недобрые прогнозы не оправдаются и газету не тронут, я сделаю тебя замом, как и договаривались. Если же нет, то прошу считать происходящее форс-мажором и не держать на меня зла.

— Спасибо и вам! За учебу спасибо! — сказал Игнат. Не раздумывая больше, он встал и вышел из кабинета главного редактора. Черемушкин остался сидеть в своем большом кресле, задумчиво перебирая листы, исписанные мелким почерком.

— Жабик, у меня для тебя подарок! — сказал Игнат.

— Ой, правда? Жабик любит подарки! — Жабик просиял.

Он только что вернулся из очередной прогулки по городу и задумчиво глядел в телевизор. Игнат минут десять наблюдал за ним, глаза Жабика смотрели в одну точку, рот приоткрыт, лоб нахмурен. Происходящее на экране мало волновало его. О чем это он так задумался?

— Я тут порылся в шкафу и нашел одну штуку... — Сегодня Игнат в очередной раз решил попытаться разговорить Жабика и, быть может, выведать у него его секреты. По всем правилам шпионского жанра объект сперва следует задобрить и расположить к себе.

— Вот! Держи! — Игнат протянул Жабику маленькую черную коробочку.

— Ой, спасибо! Жабик благодарит Игната! — восхищенно проквакал человечек. Его руки взяли коробочку, словно это была великая реликвия жабьего народа. — А что это?

— Это пейджер! — объяснил Игнат. — Он подключен, теперь мы с Оксаной можем в любое время передать тебе свои мысли!

— Ух ты! — восхитился Жабик. — Это какое-то колдовство?!

— Нет. Это всего лишь научно-технический прогресс. Да и не прогресс, если честно, а вчерашний день... Но это неважно. Смотри. Я беру мой сотовый телефон и набираю номер.

Игнат набрал номер, послушал гудки.

— Ало! “Хлынов-пейдж”? Абоненту тринадцать двадцать пять. Сообщение: “раз-раз, проверка! Привет от Игната!

Жабик недоуменно моргнул. Игнат убрал телефон и загадочно поглядел на маленького человечка.

— Зачем кому-то звонить, чтобы Жабику передали привет? Игнат и Жабик в одной комнате. Можно передать и так...

Он вздрогнул, пейджер плюхнулся на стол. Жабик глядел огромными глазами, как пейджер ползет по столешнице, издавая жужжащие звуки. — Ой! Что с ним! Он... живой! — воскликнул Жабик.

— Ты всего лишь получил мое сообщение! — рассмеялся Игнат. Он наклонился и поднял пейджер. — Вот здесь есть экранчик и кнопочки. Нажимаешь сюда — и читаешь сообщение. Вот!

— Ой! — закричал Жабик. — “Раз-раз, проверка! Привет от Игната!” Жабик оценил колдовство... Ой, не колдовство... Тех-ни-ку!

— Теперь мы всегда будем на связи! — сказал Игнат. — И это дело нужно обмыть!

Он достал из-за кровати бутылку вина. Жабик восхищенно глядел на пейджер.

— А как это, обмыть? — спросил он и поднял глаза. Увидев бутылку, он вздрогнул, опасливо отодвинулся. — У Жабика вопрос! “Обмыть” случайно не похоже на “отметить”?

— Нет! Отметить — это совсем другое! — заверил Игнат.

Он уже закручивал штопор в пробку. Чпок! Пробка вышла с громким чмокающим звуком. Жабик подозрительно наблюдал за Игнатом.

— А Жабику кажется, что похоже! Начало, по крайней мере, один в один! — высказал он свои сомнения. — Наверно, Игнат уже забыл, но Оксана в прошлый раз очень ругала Игната и Жабика за “отметить”...

— Если бы Оксана здесь была, она бы тебе объяснила разницу! — уверенно сказал Игнат.

Бутылку поставил на стол, повернулся к серванту. Задребезжала открывающаяся дверца, бодро звякнули бокалы. Игнат продолжил:

— А разница вот в чем. Отмечают какое-то событие. Ну там день рождения, свадьбу, победу, как в нашем случае. Оксана почему ругалась? Да потому, что мы ее с собой не взяли. Из зависти...

Вино с приятным бульканьем полилось в бокалы, рубиновые искорки замерцали в свете окна. Игнат поставил бутылку, подхватил бокалы.

— А обмыть — это совсем другой обычай! Когда приобретаешь новую вещь, ее обязательно нужно обмыть, ибо по статистике необмытые вещи ломаются в десять раз чаще, чем обмытые. А пейджер старый, годиков ему много, так что, если его не обмыть, сломается стопроцентно!

Он протянул один бокал Жабику. Тот взял машинально, лысые веки моргнули пару раз, глаза недоуменно таращились на Игната.

— А Игнат уверен, что для обмывания нужно обязательно выпивать жидкость из этих страшных штук? — проговорил Жабик и покосился на бутылку.

— Уверен, — сказал Игнат. — Без этого никак.

— Но в прошлый раз... — начал Жабик.

— В прошлый раз мы пили жидкость совсем из других штук! Тогда штуки были белые, а сейчас красные. Так что все под контролем... — прервал его Игнат.

Воистину в России каждый мужчина обречен вести подобные речи. Это сродни ритуалу. Слишком духовна русская нация, чтобы банально напиваться. Это дело обставлено сотней обычаев, из которых ритуал уговора один из главнейших. Одно лицо, назовем его “инициатор”, долго уговаривает второе лицо, “жертву”. Жертва долго сопротивляется, изощряет свой мозг витиеватыми отговорками, тем не менее всегда оставляя для инициатора маленькую щелку, чтобы он смог зацепиться и разнести отговорку в пух и прах. Инициатор обязан сделать это как можно изящней и интеллектуальней. Длится все это, как правило, всю дорогу до магазина, а потом до места распития. Оканчивается ритуал под торжественные звуки бульканья разливаемой водки и заверений: “Одну — и по домам”.