Вокруг света под парусами - Михаил Ципоруха

Затем шлюп «Сенявин» покинул Камчатку и экспедиция направилась к Каролинскому архипелагу. Уже 24 ноября (6 декабря) сигнальщик заметил о. Юалан, самый восточный из Каролинских островов. До 30 марта (11 апреля) 1828 г. «Сенявин» плавал по архипелагам Каролинскому и Марианскому, проводя гидрографические работы. Сам Литке, кроме того, выполнял астрономические, магнитные и гравиметрические измерения и внимательно наблюдал за жизнью местного населения. Натуралисты провели в этот период сборы богатых коллекций.

Литке внимательно изучал быт, нравы и культуру местных жителей островов. Матросы шлюпа подружились с жителями о. Юалан, возле которого остановился шлюп, обучали их разведению злаков и животноводству, знакомили с европейскими орудиями труда. Покидая юаланцев, Литке желал лишь одного — чтобы эти доверчивые люди «никогда не имели причины сожалеть, что белые люди нашли дорогу к их уединенной земле» [32, с. 175].

В своем дневнике Литке отмечал, что европейские колонизаторы на Марианских островах беспощадно эксплуатировали местных жителей, применяя при этом «не всегда чистые средства, такие, к каким и везде капиталисты прибегают, чтобы закабалить работников» [33, с. 262].

Литке был убежденным противником насилия над местным населением. Так, в январе 1828 г. он открыл большую, неизвестную доселе европейцам группу островов, которую назвал островами Сенявина — в честь известного отечественного флотоводца Д. И. Сенявина, чье имя носил шлюп. Обитатели наибольшего из этих островов оказались людьми воинственными и напали на шлюпки, присланные для измерения глубин в одной из бухт острова. Литке приказал своим подчиненным немедленно прекратить работы и вернуться на корабль. «Чтобы держать их [островитян. — Авт.] от себя на почтительном расстоянии, — писал Литке, — оставалось одно средство — дать им почувствовать силу нашего огнестрельного оружия, но средство это считал я слишком жестоким и готов был лучше отказаться от удовольствия ступить на открытую нами землю, нежели купить это удовольствие ценою крови». И моряки не проникли на вновь открытую землю. Литке ограничился лишь тем, что «в ознаменование неудачи нашей и негостеприимного нрава хозяев назвал открытую бухту портом Дурного Приема» [33, с 262].

30 марта (11 апреля) 1828 г. «Сенявин» от Каролинских островов отправился к архипелагу Бонин-Сима и через три недели дошел туда Там не было постоянного населения, но на одном острове были обнаружены двое потерпевших крушение англичан-китобоев. Они сообщили, что в 1827 г. английский капитан Бичи на шлюпе «Блоссом» описал эти южные острова Поэтому Литке не провел опись островов, а выполнял главным образом специальные наблюдения, и описал только несколько рейдов. Натуралисты и здесь собрали богатые коллекции. 3 (15) мая 1828 г. «Сенявин» вышел на Камчатку, взяв с собой англичан.

В конце мая 1828 г. шлюп снова подошел к Петропавловску, где простоял три недели. За это время удалось привести в порядок корабль, а Литке закончил предварительный отчет о плавании в тропиках. Заболевший старший офицер шлюпа Завалишин по болезни вынужден был покинуть корабль, а натуралист Китлиц решил провести лето на Камчатке для изучения местной природы.

15 (27) июня корабль вышел на север для проведения описных работ по азиатскому побережью Берингова моря. Литке отметил, что «не имел возможности заняться подробной описью всего Камчатского берега, которая взяла бы столько времени, что мы [т. е. экспедиция. — Авт.] до дальнейших и еще менее известных мест совсем бы не дошли; намерение мое было только определить географическое положение главнейших пунктов, между которыми подробная опись может быть включена после по частям с гораздо меньшими затруднениями» [32, с 190].

Ф. П. Литке определил географическое положение мысов Шипунского и Кроноцкого, высоту Кроноцкой Сопки (измеряя ее геометрическим способом с борта шлюпа), которая оказалась равной 11 066 футов (3375 м, современные измерения — 3521 м). За Кроноцким мысом, который шлюп миновал 17 (29) июня, далеко к северу показались горы, между которыми располагалась Ключевская Сопка. Измерение ее высоты по величине расстояния до нее и углу дало высоту сопки 16 542 фута (5045 м, современные измерения — 4688 м). Затем корабль прошел мимо мыса Камчатский, причем, как отметил Ф. П. Литке, «пасмурная погода не помешала нам открыть большие несообразности в картах этой части берега» [32, с 191].

К вечеру 22 июня (4 июля) к северу моряки шлюпа увидели о. Карагинский. Шлюп вошел в пролив между островом и Камчатским берегом Опись острова проводилась мичманом И. А. Ратмановым и поручиком корпуса флотских штурманов В. Е. Семеновым с помощью гребных шлюпок корабля. В это время Ф. П. Литке с натуралистами экспедиции высадились на берег острова для изучения его флоры и фауны, а также геологического строения.

Литке впоследствии вспоминал; «Этот и следующий день занимался я разными наблюдениями и описью ближайшего берега. Тучи комаров необыкновенно затрудняли эти работы. При астрономических наблюдениях два человека должны были беспрестанно хлестать ветками по лицу и рукам, а магнитные наблюдения невозможно было производить иначе, как разводя в палатке огонь из хвороста и торфа, едкий дым которого выгонял не только комаров, но часто и самого наблюдателя: я припомнил страдания Гумбольдта на берегах Ориноко [натуралист Гумбольдт прославился изучением природы р. Ориноко в Южной Америке в начале XIX в. — Авт.]» [32, с.1931

Проведенные описи показали, что о. Карагинский имел гораздо большее протяжение, нежели то, что указывалось на картах. 1(13) июля, после завершения описи острова, шлюп проследовал далее. Южный мыс острова Литке назвал в честь первого натуралиста, который исследовал Камчатку, — студента, а впоследствии академика Степана Петровича Крашенинникова, а пролив между о. Карагинским и Камчатским полуостровом позже был назван в честь Ф. П. Литке.

Затем экспедиция описала о. Верхотурова, который вместо 5, как предполагал Литке, лежит в 40 км к северу от о. Карагинского. Далее шлюп направился на северо-восток мимо о. Св. Лаврентия к Берингову проливу. «На другой день [15 (27) июля. — Авт.] — вспоминал Ф. П. Литке, — стихло и очистилось, и мы увидели себя среди многочисленного архипелага островов. Верхи гор обоих материков, между которыми лежащие низменности скрывались в отдалении, казались островами. Некоторое время потребовалось на то, чтобы осмотреться и, так сказать, разобрать все видимое. Покуда не определили места своего наблюдения, считали мы Восточный мыс [мыс Дежнева. — Авт.] одним из островов Св. Диомида, оттого что пустой промежуток от него до ближайших гор к S [югу. — Авт.] составлял не менее трех румбов [33 3/4°. — Авт] Я склонен думать, что подобная обманчивость служила поводом к мнимому открытию о. Ратманова» [32, с 197].

Здесь речь идет о том, что в 1816 г. российский мореплаватель О.Е. фон Коцебу принял мыс Дежнева за четвертый, несуществующий остров в группе островов Диомида и назвал его в честь М. И. Ратманова. Это называние впоследствии было оставлено западному острову группы островов Св. Диомида.

Затем Ф. П. Литке направился к губе Св. Лаврентия (теперь залив Лаврентия) на Чукотском побережье. Там шлюп стал на якорь. Заход в губу был необходим по ряду причин: требовалось отремонтировать грот-марс, поврежденный при крепком ветре у мыса Олюторского, а в море это сделать было невозможно. Необходимо было проверить хронометры, сделать магнитные наблюдения. Здесь состоялись встречи с местными чукчами, в ходе которых Литке собрал сведения об их нравах и обычаях. Причем Литке во всех отчетах постоянно ратовал за гуманное отношение к ним «Они никогда, — утверждал Ф. П. Литке, — не были столь беспокойным народом, как их описывали. Они были не мирны, покуда с ними обращались дурно, с переменой же обращения и они переменились. Однажды укоренившееся мнение не скоро может исчезнуть: на Колыме их до сих пор боятся, как нелюдей, между тем как небольшая артель русских без всякого опасения живет на Анадыре совершенно в руках у чукчей. Все это я говорю об оленных, которых и здесь около нас было довольно, оседлые же всегда слыли тихими» [32, с. 200].