Балканы. Окраины империй - Андрей Шарый

Нет оснований сомневаться в том, что идея южнославянского единства пустила в боснийскую землю глубокие корни, ведь югославская гражданская идентичность существовала в реальности. Семейная история миллионов жителей федерации складывалась так, что практическое воплощение партийной наднациональной концепции, преобразованной из романтических идей интеллектуалов, разночинцев и террористов XIX столетия, несколько десятилетий выдерживало испытания — и причиной тому становились не только общественные, но и сложные личные обстоятельства. Мой друг лингвист Младен уже четверть века живет в Словении, куда вместе с родителями перебрался из Сараева военной поры. Прадед Младена по отцовской линии (словак из Трнавы, капитан военной медицины императорских и королевских вооруженных сил) в 1878 году прибыл в Боснийский пашалык Османской империи в составе XIII хорватско-славонского корпуса генерала Филипповича[28]. Там капитан женился на сербской девушке родом с севера Боснии, из-под города Брчко. У предков Младена по материнской линии хорватская и еврейская кровь; в семье одного его деда, выходца из Российской империи, говорили по-русски. Родной язык Младена, родившегося в Сараеве через столетие после оккупации этого города армией, в которой служил его словацкий прадедушка, — тот, что прежде назывался сербскохорватским; начальное образование мой приятель получил в Боснии, а школу и университет оканчивал в Любляне. Вот скажите, кто Младен по национальности и самосознанию?

Логотип Олимпийских игр в Сараеве‐1984

Во второй половине XX века Босния и Герцеговина служила главным полигоном эксперимента по идеологической переплавке народов, обычаев, языков, религий в новую человеческую субстанцию, и Олимпийские игры потребовались Союзу коммунистов Югославии для того, чтобы сомневающихся в прочности этого каленого металла, по крайней мере внутри страны, оставалось как можно меньше. Коммунисты не боялись трудностей и вызовов западного влияния: в дни сараевской Олимпиады в продаже появилась даже кока-кола в жестяных банках. Мой знакомый Александр (его отец — черногорец, мать — боснийская хорватка) в 1984 году был учеником третьего класса. Пустая банка из-под первой кока-колы, рассказывает Саша, хранилась в его мальчишеском хозяйстве целое десятилетие. Когда началась война, квартиру Сашиной семьи в пригороде Сараева разграбили сербские военные. Юноша записался добровольцем в правительственную армию Боснии и Герцеговины и почти три года провел на боевых позициях.

Йозеф (Йосип) Филиппович фон Филиппсберг. Фото. Ок. 1880 года

Торжество югославского интернационализма внесли в олимпийскую программу в качестве одной из главных дисциплин, это было важнее победы на лыжных и конькобежных дистанциях. Спортивные объекты возводили всей страной, на стройках трудились рабочие из разных краев федерации. Документальный фильм об Олимпиаде снимали силами восьми киностудий — из шести республик и двух автономных областей. Олимпийский флаг на церемонии торжественного открытия Игр несли восемь спортсменов — из шести республик и двух автономных областей, включая футболиста-албанца из Косова и лыжника из Македонии. В эстафете олимпийского огня (5289 километров) приняли участие тысячи спортсменов, студентов, ударников производства — из шести республик и двух автономных областей. Олимпийский талисман, волчонка Вучко, придумал художник-словенец, клятву от имени судей принес черногорец, Игры провозгласил открытыми хорват, оргкомитет соревнований возглавлял боснийский мусульманин. Коммунисты всё просчитали и выверили, но ничего не помогло: федерации из шести братских республик и двух автономных областей нет на карте.

Дева Мария из Герцеговины. Фото Мариуша Мусяла