Екатерина Великая. Сердце императрицы - Мария Романова

– Это будет честью и для меня, ибо не только отрада для тела, но и великое удовольствие для разума есть беседа с вами, граф.

Гилленборг церемонно поклонился и отошел к столику с пуншем. «О, какой может стать страна, если эта девочка станет для императора подлинным другом и советчиком! И сколь выиграет император, если сумеет воплотить советы ее в жизнь!»

Конечно, ни графу, да и вообще никому и в голову не могло прийти, что принцесса Ангальт возжелает самолично править страной. Как, впрочем, не думала об этом и сама Фике. На том балу она еще дважды танцевала с Гилленборгом. Хотя куда правильнее было бы сказать, что они беседовали между фигурами танцев.

Мудрость совсем нестарого дипломата столь поразила девушку, что она на следующее же утро и в самом деле раскрыла «Размышления…». Хотя уместнее здесь было бы сказать, что девушка набросилась на эти серьезнейшие книги, как изголодавшийся на фруктах тигр, наконец догнавший пугливую серну. Фике с наслаждением вкушала общение с великими умами, не остановившись на одном лишь Монтескье. Она не раз обращалась за советом к Ивану Бецкому, вернувшемуся в Россию. Тот, к своей чести, не удивлялся столь необычному для девушки выбору. Лишь, передавая Фике книги великих мудрецов, он всегда советовал не читать их как дешевые любовные романы – останавливаться, обдумывать прочитанное, быть может записывая в дневник мысли, которые при этом приходят на ум.

Девушка следовала и этим советам. Через несколько недель она нашла в себе силы взглянуть и на самое себя и написала эссе, которое решилась назвать «Портрет пятнадцатилетнего философа». И отослала это эссе графу, приложив просьбу указать на ошибки и присовокупить иные замечания. Граф Гилленборг труд прочел трижды – он к этому сочинению отнесся крайне серьезно. В восхищении возвратил труд автору, приложив двенадцать страниц замечаний с комментариями, коими хотел возвысить и укрепить дух невесты великого князя.

Передавая замечания, Гилленборг произнес:

– Вы можете разбиться о встречные камни, если только душа ваша не закалится настолько, чтобы противостоять опасностям.

Судя по событиям последующих лет, будущая Екатерина совет этот запомнила на всю жизнь…

Одинокая во дворце, Фике была счастлива, что нашелся такой добрый учитель. Она раз за разом читала и перечитывала его рекомендации, проникалась ими… Следуя советам графа и подсказкам Бецкого, все глубже окуналась в мир серьезной философской литературы, мир исторических исследований. Ей всего шестнадцать, но ее разум ничуть не уступает разуму мужчин вдвое старше, а по изворотливости значительно их превосходит. Но, увы, девушке всего шестнадцать, и она по-прежнему мечтает удивить свет своей культурой и благородством.

Она ни на секунду не подумала отказываться от слова, данного при обручении, хотя новоиспеченный муж, переболев оспой, стал вызывать откровенное отвращение. Ведь вышла замуж она не за человека с изрытым лицом, а за того, кто страною владеть будет. Не зря же тогда в ее дневниках появились записи подобного рода: «Принципом моим стало нравиться людям, с которыми мне предстояло жить. Я усваиваю их манеру поступать и вести себя, я хочу быть русской, чтобы русские меня полюбили».

Однако, как бы ни старалась Фике нравиться тем, кто жил бок о бок с ней, отношение к Ангальтской принцессе было зеркалом отношения Елизаветы: стоило ей высказать недовольство, как двор поворачивался спиной к девушке, а стоило императрице мило побеседовать с будущей великой княгиней, как у Фике появлялись десятки верных закадычных друзей. Ума Софье было не занимать, она с легкостью читала все эти движения и даже находила в себе силы улыбаться прозрачности их помыслов.

А в дневнике в те дни появилась еще одна запись: «Я стараюсь не показывать никакого сближения с кем-либо, стараюсь ни во что не вмешиваться. Стараюсь иметь ясное лицо и доброжелательный взгляд, быть всегда предупредительной и внимательной ко всем, со всеми равно вежливой… Мечта моя – делать все, чтобы завоевать любовь народа».

Следуя советам Гилленборга, в чем-то пытаясь противопоставить себя пустым дамам с их временами препустейшей болтовней, юная принцесса училась. Она читала взахлеб, причем отдавала предпочтение сочинениям, которые могли бы вызвать ужас у многих мужчин и несомненное уважение у люда ученого: историков, философов, естествоиспытателей. Платон и Монтескье, Цицерон и Бейль… Тацит, «Записки» Брантома и Вольтер, «Энциклопедия» Дидро и Д’Аламбера, «История Генриха IV» Перефикса и «Церковная история» Барония, «История Германии» отца Бара… Не самое легкое чтение, менее всего подходящее юной девушке. Однако труды эти ею были не просто осилены – она перечитала их несколько раз. И через много лет вновь возвращалась к ним, чтобы несколько «привести мысли в порядок», как записала уже в поздних дневниках.

Однако, думается, сейчас пришла пора заглянуть в эти записки. Сделанные не для публики, а исключительно для себя, они куда больше скажут нам, чем сотни описаний. Сама великая княгиня описала свой характер и свои намерения куда отчетливее, чем сотни историков и жизнеписателей, заработавших немалое состояние на славословиях в адрес Екатерины. Стоит привести кое-какие отрывки…

«Когда на своей стороне имеешь истину и разум, тогда это следует высказывать перед народом, объявляя ему, что такая-то причина привела меня к тому-то; разум должен говорить за необходимость. Будьте уверены, что он победит в глазах большинства».

«Я хочу, чтобы страна и подданные были богаты; вот начало, от которого я отправляюсь».

«Свобода – душа всего на свете, без тебя все мертво. Хочу повиновения законам; не хочу рабов; хочу общей цели – сделать счастливыми, но вовсе не своенравия, не чудачества, не жестокости, которые несовместимы с нею».

«Власть без доверия народа ничего не значит. Легко достигнуть любви и славы тому, кто этого желает: примите в основу ваших действий, ваших постановлений благо народа и справедливость, никогда не разлучные. У вас нет и не должно быть других видов. Если душа ваша благородна, вот ее цель».

«Хотите ли вы уважения общества? Приобретите доверие общества, основывая весь образ ваших действий на правде и общественном благе».

Эти слова принадлежат молодой и привлекательной женщине, а не умудренному старцу. Как же, должно быть, ей было больно, когда она видела, что ее усилия имеют обратное действие, а ее мечты разбиваются о лень и равнодушие сподвижников. Вернее, тех, кого она числила своими сподвижниками. Быть может, здесь мы и найдем ответ на вопрос, кого же искала красивая молодая женщина, какого мужчину хотела видеть рядом.

Мы возвращаемся к великой княгине Екатерине, напоследок решившись еще на одну цитату. Со времен бала и беседы на балу с Гилленборгом прошло два десятка лет. В одном из писем того времени Екатерина писала графу: «Я считаю себя очень и очень обязанной вам, и если имею некоторые успехи, то в них вы участвуете, так как вы развили во мне желание достигнуть до совершения великих дел».

Сильная и красивая, она помнит своих учителей, в ее душе велика благодарность. И у нее достало сил, чтобы эту благодарность выразить вслух.