Великие тайны океанов. Атлантический океан. Тихий океан. Индийский океан (сборник) - Жорж Блон

1925 год. Нежданный поворот. Британец Лоренс Китинг, автор морских романов, дает интервью одному лондонскому прессагентству:

– Тайны «Марии Целесты» больше не существует. Я ее раскрыл. Я отыскал в одной деревеньке в окрестностях Ливерпуля бывшего моряка восьмидесяти лет, который был коком на борту пресловутой бригантины во время драмы. Он единственный, кто остался в живых. Мне удалось разговорить его, дав деньги и пообещав, что ему не грозят никакие преследования, чего бы он ни натворил. Он рассказал мне все, и я проверил некоторые детали, сверяясь с архивами различных портов. На следующей неделе мой рассказ выйдет отдельным изданием.

Книга Китинга стала бестселлером. На французском языке ее перевод появился в 1927 году под названием «Парусник „Мария Целеста“. Окончательная разгадка самой большой тайны Атлантики». Свое повествование Китинг начал с рассказа капитана «Деи Грации» о встрече с брошенным бригом в открытом море. В кают-компании был накрыт стол. Перед каждой тарелкой стоял стакан еще теплого чая. На плите камбуза в кастрюле доваривалась курица и т. д. Далее следует краткий пересказ того, что Китинг якобы услышал из уст старого кока по имени Пембертон:

«Морхаус и Бриггс хорошо знали друг друга. Бриггсу перед отплытием из Нью-Йорка не удалось набрать полный экипаж, и Морхаус одолжил ему трех матросов со своего корабля. В команде „Марии Целесты“ был некий громила двухметрового роста по имени Карл Венхольт, бывший когда-то в Огайо конюхом. „Мария Целеста“ и „Деи Грация“ вышли из Нью-Йорка вместе утром 7 ноября. Встреча была назначена у Сан-Мигела, одного из Азорских островов, на тот случай, если корабли потеряют друг друга из виду. Там Морхаус должен был забрать своих моряков.

Дела на „Марии Целесте“ сразу не заладились, потому что на борту был еще один громила, лейтенант Халлок, первый помощник капитана, по прозвищу Балтиморский Бык. Венхольт его спровоцировал, и Халлок схватился с ним и сбил с ног. Так повторялось несколько раз. Венхольт поклялся отомстить.

Халлок ругался и с капитаном, считая, что миссис Бриггс слишком громко играет на своей фисгармонии. Надо сказать, что на борту здорово пили, а капитан Бриггс был мягким, безвольным человеком.

24 ноября „Мария Целеста“ попала в сильную бурю. Бриг лег на левый борт, казалось, он вот-вот перевернется, но Халлок бросился к штурвалу и сумел выровнять корабль. Мебель и разные предметы на борту сорвались с мест, послышались сильные удары. Потом с кормы донесся женский вопль. Когда люди прибежали на крик, то увидели, что фисгармония придавила миссис Бриггс. Она еще дышала, но ночью умерла. На следующий день в присутствии всей команды ее похоронили в море. Буря закончилась.

Бриггс словно сошел с ума. Он обвинял Халлока в убийстве жены, недаром того раздражал звук фисгармонии. Халлок забрал из кормового камбуза бутылки, и все принялись пить и напились до безобразия. И тут вдруг Бриггс объявил, что вина лежит не на Халлоке, а на фисгармонии. Он приговорил фисгармонию к смерти, потребовал, чтобы ее выбросили за борт, что и было сделано. Нелепая и жалкая церемония.

Утром следующего дня корабль практически остановился. Мы носом зацепились за какой-то обломок потерпевшего бедствие судна. От него остался только каркас с железными гвоздями. Халлок пинками и бранью заставил людей работать, и нам удалось освободить форштевень брига, оттащив обломок в сторону. Повреждение форштевня не выглядело серьезным.

Потом мы заметили, что капитана Бриггса нигде нет, никто не видел его с той самой попойки. Поиски по всему кораблю были напрасными. Все решили, что он с отчаяния прыгнул в море. Так говорили все, кроме Венхольта, который заявил Халлоку: „Это вы его убили“. Халлок снова набил ему морду и выкинул за борт. Вот как все произошло.

Почти тут же раздался крик: „Земля!“ Халлок сказал, что мы дошли до Сан-Мигела, одного из Азорских островов, где назначена встреча с „Деи Грацией“. И добавил, что, если кто-либо заикнется об убийстве Венхольта, он обвинит членов команды в мятеже. После всех событий на борту никому не хотелось попасть под суд. Удобнее всего списать все на бурю. Все согласились с ним. Ни у кого из моряков прошлое не было безупречным, а потому никто не хотел предстать перед судом.

Мы подошли к суше, но не увидели „Деи Грации“. По простой причине: „Мария Целеста“ находилась не у Сан-Мигела, а у Санта-Марии, в 50 милях к югу. Халлок заявил, что ему надоело это старое корыто, „Мария Целеста“, что он сходит на берег. За ним могли последовать все желающие. Двое решили сойти с корабля вместе с ним. Халлок спустил единственную спасательную шлюпку. Они втроем уселись в нее и взяли курс на порт острова. Больше их не видели.

Оставшиеся на борту не чувствовали себя спокойными, Моффат, один из трех матросов Морхауса, сказал, что, раз встреча с „Деи Грацией“ не состоялась, надо опять выходить в море и держать прямо на восток в направлении Испании. Задача была простой, он сам взялся управлять кораблем. Оказавшись в Испании, можно рассказать правдоподобную историю. К примеру, списать все на бурю, как говорил Халлок. Четверо, в том числе и я, были согласны с Моффатом, потому что не могли предложить других идей.

1 декабря ранним утром мы подняли якорь. Трое суток мы плыли, никого не встретив. На четвертый день утром увидели португальский пароход, и Моффат задал вопрос о нашем местонахождении. Моффат также спросил, не видел ли португалец „Деи Грацию“. Португалец ответил «нет» и удалился.

Нас снедало беспокойство. Мы спрашивали себя: если мы придем в Испанию, выдержит ли наша история о буре строгий допрос? Полиция рано или поздно поймет, что на корабле произошли серьезные события. Я помню, что был на камбузе, обдумывая все это, когда услышал крик Моффата на палубе. Трехмачтовый бриг на всех парусах шел прямо на нас левым галсом. Он очень походил на „Деи Грацию“. Мы едва могли поверить в это. Но это была она.

Мы легли в дрейф. Капитан Морхаус явился на борт. Он сказал, что тоже встретил португальский пароход, который сообщил, что мы его ищем. Мы рассказали Морхаусу обо всем, что случилось на „Марии Целесте“. Поразмыслив, он рассудил, что мы уже ничем не можем помочь Бриггсу и лучше придумать историю, которая бы нам не повредила. Он пообещал над этим подумать. Вы сами знаете, что он сообщил начальству. Конечно, он взял с нас клятву хранить тайну. Нам тоже было выгодно молчать».

Блестящий рассказ Китинга разъяснял исчезновение экипажа «Марии Целесты», историю со спасательной шлюпкой, повреждением форштевня. Неудивительно, что по прошествии столь длительного времени никто не обратил внимания на две несообразности, которые бросаются в глаза:

1. Нигде не упоминалось о маленькой Софи, которая была на корабле вместе с матерью.

2. Эффектный эпизод с фисгармонией, приговоренной к смерти и выброшенной в море, был совершенно неправдоподобным, потому что музыкальный инструмент находился на борту, когда бриг прибыл в Гибралтар.

Но кто в 1925 году помнил содержание официального доклада, составленного в Гибралтаре? Правда, несколько дотошных исследователей изучили рассказ, в том числе Хенсон Болдуин и Рене Жуан. Они заметили эти два противоречия и указали, что история с обедом в кают-компании и курицей, томящейся на огне, заимствована из одной новеллы, опубликованной в «Стрэнд мэгэзин». Морхаус ни словом не обмолвился об этом начальнику порта Гибралтара.