На Службе у Тирана. Том 3 - София Ваго

Но потом произошло страшное. Буквально в секунду мир потускнел. Электричество на корабле выключилось, а сирена, на которую, с таким придыханием смотрели, начала не петь, а вопить так, что стало трескаться и разлетаться всё стекло.

Я прижала ревущего Василия к груди:

— Иви! Иви! — плакал он в голос, — Драгфат! — указал он пальцем за мою спину, но было поздно. Я повернула голову: Генерала насквозь пронзил какой-то большой обрубок стекла, и он, шатаясь, вытащил его. Генерал упал на нас с Василием, его мышцы были напряжены как камень: он защищал нас своим телом от толпы, которая с каждой нотой этой сирены всё больше и больше бежала на неё.

Я прижала Василия к себе под грудь. Сверху я чувствовала, как по телу Драгфата несутся толпы народов. Кровь с его раны сочилась на мои ноги без белья буквально водопадом.

— Иви! — хрипло, на последнем дыхании проговорил Драгфат, не давая толпе раздавить нас с Василием, — Я люблю тебя и Василия больше всего на свете, больше жизни! — но я не успела ничего сказать, лайнер сильно наклонился, что-то взорвалось в его задней части и… звук резко исчез. Лайнер с силой потянуло в обратную сторону словно на огромной качели. Корабль подпрыгнул.

Толпа остановилась. Замерла. Я, вцепившись в Василия, с трясущимися губами посмотрела влево. Глаза Драгфата были по-стеклянному открыты.

— Иви! — прошептал высунувшийся из-под меня побитый Василий, — Иви! Скажи Драгфату, чтобы очнуться! Скажи ему!!! — кричал он на меня. А у меня по щекам текли водопады слёз. Я ни-че-го не могла сказать. Я уже всё поняла.

В тумане я заставила жестом выползти сначала Василия, а после и сама. Драгфат лежал лицом вниз всё также. В моем горле возник ком невероятного туго узла боли. Я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Вокруг пытались прийти в себя люди. Где-то послышался плач. Я опустилась на колени, и что было сил рванула Драгфата на себя. Перевернула его прекрасное лицо.

— Иви! Иви! — Василий начал расходиться в истерике, — Скажи ему проснуться! Иви!!!

Я наклонилась к Генералу, прижала его лицо к сердцу, и со слезами, мягко, и нежно сказала:

— И я люблю тебя, Драгфат.

— ИВИ!!! — орал Василий. Он заикался. Он рыдал. Истерика начала переходить в агонию, — ЗАСТАВЬ ЕГО ВСТАТЬ!

— Я НЕ МОГУ!!! — проорала я в ответ, а после, сама того не понимая как, заорала громче сотни тысяч Сирен, — А-А-А-А-А-А!!!!

***

Владлен, удерживая свою сирену в воде, спасая её от всей толпы, посмотрел на корабль, на котором кто-то закричал от душевной боли так, что у него самого свело сердце… А потом столб яркого белого света ударил в корабль.

Глаза Маэстро стали влажными. Он понял, что произошло.

— Дочь моя… — она с удивлением сказала, — Как ты… Как ты здесь оказалась? Ещё ведь рано?!

— Верни его! Верни! — кричала я, смотря на свою настоящую мать.

Она улыбнулась. Всё шло как нельзя лучше по её плану.

— Зачем? — она плясала вокруг меня будто малое дитё.

— Я люблю его! Люблю! — кричала я чуть ли ни с пеной у рта.

— Ты любишь его идеальную версию, которую я сделала для тебя, очистив от глупых идеалов, от непомерного эго, — она хитро посмотрела на меня.

— Я люблю его всего!

— Тогда… — она кружила-кружила вокруг меня, словно ведьма вокруг костра.

— Давай договоримся.

— Давай!

— Ты на мать не кричи, постарше буду, — осадила она меня, зашив рот.

— Я верну тебе все воспоминания. И если. Если ты не изменишь своего отношения… Так уж и быть. Я верну его, — она посмотрела на меня, гипнотизируя, — Готова познакомиться с тёмной стороной своего возлюбленного? С тем, как ты страдала и убивалась из-за него?

— Да, — уверенно сказала я.

— Ну что ж…

Она щёлкнула пальцами и я закричала.

В тишине бесконечности прозвучало:

— Вот так вот ты всегда на вторых ролях. Но ведь только из-за страха смерти, а не жизни, существа гораздо-гораздо больше ценят дарованную им судьбой роскошь: возможность любить и быть любимым в ответ. Иначе… Зачём всё это?

***

Я открыла глаза. И медленно осмотрелась: просторная комната с камином, большая кровать с изогнутым кованым подголовьем. Рядом с подушкой Василий в своём стандартном обличии… И он. Драгфат.

Я села, поднеся руки к голове. В ней всё трещало, события последних дней смешивались в кучу. Я не понимала, где правда, а где вымысел.

— Иви! — проговорил Василий спросонья, когда я посмотрела на него, — Ты получиться? Ты спасти всех? — на меня смотрели взволнованные голубиные глаза.

Я посмотрела на Драгфата. Грудь того мирно поднималась то вверх, то вниз.

— Да, — тихо ответила я, не желая будить своего Генерала.

—Тогда отнести меня ко мне в гнездо, я очень устать после сегодняшнего.

— Хорошо, — сказала я шёпотом, взяла Василия в руки, и вышла тихо из комнаты.

Я спустилась на первый этаж и дала возможность Василию смастерить себе гнездо из писем, которые я ещё утром отправила на ковер для растопки камина. Только его голубиный зад плюхнулся в удобное голубиное положение — я услышала храп. Ясно. День был сложным у всех.

Я поднялась по лестнице и вернулась в комнату к Драгфату. Осмотревшись, я нашла плед на комоде. Залезла на кровать, сначала укутала его, а после легла и с ним рядышком.

В моей голове был хаос. Но с каждой новой картинкой, с каждым новым воспоминанием, я понимала, что я влюбляюсь в этого мага рядом со мной всё больше. Через пару минут мне захотелось прижаться ближе. Я положила на его грудь руку, прижимаясь к его телу сильнее.

— Иви, — прохрипел через какое-то время дрёмы Драгфат, когда увидел, как сильно его обнимает любовь всей его жизни.

Я подняла заспанные и зарёванные от всего произошедшего глаза.

— Драгфат, — я резко поднялась к нему, я прикоснулась к его лицу кончиками трясущихся пальчиков, убрав пару выбившихся прядей со лба, — Драгфат! — в горле снова у меня возник ком, — Ты жив! — и я запрыгнула на него, впившись в губы, не имея возможности высказать весь свой спектр чувств.

Опешивший мужчина слегка отодвинул меня, чтобы убедиться, что это не сон.

Мои глаза предательски заблестели.

— Драгфат, — я произнесла дрожащим голосом, — Я всё вспомнила, — глаза Драгфата также стали влажными, — Прости меня… И… Я люблю тебя! Люблю больше жизни! — слёзы потекли ручьем по моим щекам.

Генерал, не веря своему счастью, замер, боясь разрушить неверным словом, жестом момент.

— А ты…? — я смотрела на молчащего Драгфата, — А ты помнишь меня?