📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиЧужая игра для сиротки. Том первый - Айя Субботина

Чужая игра для сиротки. Том первый - Айя Субботина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 84
Перейти на страницу:

Кажется, это конец? Из глаз катятся слезы, и я едва-едва чувствую их соль стынущими губами.

В груди что-то жжет. Так сильно и резко, словно из меня растет дерево сразу размером с о столетний дуб.

Эхо шагов.

Тяжелая уверенная поступь. Шаг быстрый, но без паники.

Прикрываю глаза, почему-то уверенная, что так я сохраню остатки сил.

Перед мысленным взором снова та страшная сцена из сна и шаги, которые преследуют меня теперь уже наяву. Или я уже… того, умерла?

Подошвы тяжелых ботинок прямо перед глазами.

И снова по коже озноб, как будто прям сейчас я, наконец, досмотрю ту сцену, от которой кровь стынет в жилах.

Как будто хоть перед смертью разгадаю преследующую меня много лет загадку.

Какая-то сила переворачивает меня на спину, крепкие руки с длинными тонкими пальцами тянутся к шее.

Острая боль прожигает тело в тот момент, когда я чувствую сильный рывок.

Кожа горит — я могу поклясться перед всеми богами, что вижу красные всполохи на кончике собственных подрагивающих в предсмертной агонии пальцах.

— Бездна задери, Матильда! — злой мужской голос. — Что за…?

И поток отборной ругани.

Совсем не приличествующей положению и рождению герцога Нокса.

Я, наконец, теряю сознание.

Уж не знаю — к добру ли это, но за миг до этого проклятое украшение перестает стискивать мою шею.

Глава сорок третья

Когда я открываю глаза, первое, что вообще чувствую — запах.

Пахнет… странно. Теми травами, которые иногда курят богатые господа, приезжающие на ярмарки. Они набивают ими длинные деревянные трубки и втягивают дым, словно какое-то целебное свойство от всех недугов. Ну или по крайней мере тех, которые невозможно увидеть снаружи.

Я провожу рукой по горлу, в панике сглатываю густую слюну.

Кожа под пальцами тут же вспыхивает от боли. Веду по тонкому следу, опоясывающему шею, словно самое уродливое украшение в мире.

— Я не умерла? — зачем-то произношу вслух, и громкое недоверчивое хмыканье заставляет резко обернуться.

— Мне кажется, леди Лу’На, есть что-то странное в том, что я задаюсь тем же вопросом вот уже битый час!

Сажусь, подавляя приступ головной боли и рвоты.

Тяну одело до самого носа, когда из стоящего напротив камина кресла, поднимается черная, больше похожая на тень фигура герцога.

И почему-то его шаги в мою сторону снова до боли похожи на ту зловещую поступь из моих кошмаров.

Плачущий помоги, кажется, я слишком много обо всем этом…

Герцог резко навивает надо мной, без всякого стыда и приличия, ставя руки по обе стороны моей головы, хватаясь пальцами за высокую спинку кровати, словно вознамерился ее сломать.

Я в ужасе вздрагиваю, когда замечаю на его щеке уродливый свежий ожог: словно кто-то выплюнул ему в лицо сгусток огня, и прилипчивое пламя потекло вниз по коже, до самой шеи и дальше, оставив дыру в вороте мундира.

— Что такое, юная леди, вас более не привлекает мой вид? — скалится герцог, и как нарочно, наклоняется еще ниже. От его искривленных в злой ухмылке губ пахнет тем самым дымом. — Вы больше не горите отчаянной страстью, Матильда? Не желаете меня… поцеловать?

Я тяну одеяло еще выше, но герцог в один рывок сдергивает его на пол, лишая меня последней хлипкой преграды перед ним.

В последней попытке хоть как-то отгородиться от этого человека, пытаюсь вытянуть из-за спины подушку, выставляю ее вперед, но и она летит на пол. Как будто герцог и впрямь собирается разорваться меня на кусочки, выпотрошить, чтобы вдоволь натешиться происходящими со мной метаморфозами.

— Что… произошло? — спрашиваю, заикаясь, и громко вздрагиваю от страха, когда спиной натыкаюсь на спинку кровати. Все, дальше отползать уже некуда. Я в ловушке и, если герцог захочет свернуть мне шею — он сделает это мгновенно, всего одной рукой. — То ожерелье…

— Да, Матильда, то чудесное ожерелье, которое чуть вас не придушило и которое я, по доброте душевной, решил с вас снять! — Он все-таки открывает ладонь от спинки кровати и тычет ее мне под нос, прямо раскрыто пятерней.

Я снова вскрикиваю, зачем-то мотаю головой и жмурюсь, как будто если закрыть глаза — все это будет происходить с кем-то другим.

Но даже так я все-равно «вижу» на ладони герцога длинный широкий ожог, ярко алый, въевшийся в кожу намертво, навсегда.

Я уже видела что-то похожее.

На руке Орви, когда он просто пытался до меня дотронуться.

— Откройте глаза, юная леди, либо мне придется применить к вам силу, — тихим злым шипением предупреждает герцог и я послушно исполняю приказ.

Послушно, но медленно, как будто тот этого действительность не так быстро снова ворвется в мой хрупкий внутренний мир.

Кожа на ладони герцога болезненно красная.

Остается лишь догадываться, какую боль он испытывает, весь покрытый отметками этой навсегда изуродованной плоти. Мой взгляд снова поднимается к его лицу, которое всего в паре вздохов от моего: смуглая кожа, плотно сжатые губы, широко раздувающиеся от бешенства ноздри.

У него уже есть шрам на лице, но каким-то непостижимым мне образом, я никогда не могла думать об этой отметке как о чем-то уродливом, что делает герцога безобразным. Но ожог…

Мое сердце словно превратилось в игольницу — болит, колет со всех сторон.

— У вас… — вскидываю руку и прикасаюсь пальцем к прожженной дыре на вороте мундира, — испорчена одежда.

Хочу сказать совсем другое, но почему-то получается лишь это.

Герцог молчит.

Только нервно сглатывает, когда неосторожно задеваю красный след на шее — кожа здесь болезненно вздутая.

— Я могу сделать мазь — боль будет легче. Нужен корень белого ириса, настойка коры…

— Какие удивительные познания в деле, недостойном девицы благородного происхождения, — ухмыляется герцог и я тут же прикусываю губу. — Когда именно, юная леди, вы поняли, что испытываете непреодолимую тягу к врачеванию? Когда ваш дражайший отец пытал пленников или когда это делали вы?

Он обвивает пальцами мое запястье.

Я проглатываю крик боли.

Наши взгляды так близко, что я могу без труда разглядеть все оттенки его темных глаз. Там что-то горит, очень глубоко, так глубоко, как вряд ли заглядывал хоть кто-нибудь из ныне живущих. Красное пламя злости, раскаленные всполохи ненависти.

Тягучий багряно-золотой дым… желания?

Плачущий, спаси, откуда во мне все это? Почему я, вместо того, чтобы звать на помощь, как будто отчаянно жду хоть какого-то знака небезразличия?

1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 84
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?