Светлые века. Путешествие в мир средневековой науки - Себ Фальк

Святого Августина в Кентербери и жил в одном из принадлежавших аббатству поместий, граничившем с Дильским портом[381].

Джона Вествика и его братьев по оружию ожидало нелегкое путешествие. Джон прекрасно знал, каким бурным может быть Северное море (не говоря уже обо всех тяготах войны), и едва ли недооценивал опасности пути. Поневоле подумаешь, что он стремился любой ценой покинуть Тайнмут. Но мы не должны поддаваться соблазну столь простых объяснений. Во-первых, это не дает ответа на вопрос, зачем участвовать в походе приору небольшой монашеской общины в Хатфилд Певерел, чья должность уже обеспечивала ему сравнительную свободу. Или почему Джон из Бокдена, уважаемый человек, чей талант каменщика высоко ценили в Сент-Олбансе, захотел оставить безопасное аббатство[382]. Мы можем только гадать, что подтолкнуло Джона к принятию обета: религиозное рвение, национальная гордость или жажда приключений. Все, что нам остается, – это погрузиться вместе с ним на корабль и отплыть в Кале.

Такие путешествия по суше и морю совершались тысячелетиями. Они требовали минимальных навигационных средств и умений. Но развитие науки могло сделать поездки безопаснее, торговлю – выгоднее, а военные вторжения – успешнее. В Средние века активно развивались картография и навигация, появилось представление об океанических явлениях приливов и течений. Все эти новшества сыграют свою роль в путешествии Джона.

На первый взгляд средневековые карты кажутся чудовищно неточными. Береговые линии имеют мало общего с реальностью, наполнение карт неочевидно. Но если говорить о «точности», такой подход, мягко говоря, необъективен. Карта отвечает на вопросы в рамках выстроенной системы приоритетов. Что важнее – полнота или понятность? Если вы беретесь за невыполнимую задачу отобразить трехмерную Землю на двумерной поверхности, что будет для вас важнее: длина, площадь или направление? Подробности нужны не всегда: вряд ли вам понравился бы атлас автомобильных дорог, напичканный топологическими деталями, обычными для карт туристических. Иногда это только мешает: пассажиры подземки привыкли пользоваться картами метро, на которых очертания города искажены до неузнаваемости в угоду простоте и понятности. Средневековые карты значительно различаются по масштабу и задачам, точности и подробности в силу различного их назначения и различных художественных талантов исполнителей. На одном конце этого широкого диапазона находятся лаконичные изображения, которые часто встречаются в учебниках вроде «Трактата о сфере» Сакробоско: на них линии восток – запад делят землю на климатические зоны. На другом конце – громоздкие, подробнейшие наглядные пособия вроде «Mappamundi» (карты мира), которая хранится в Херефордском соборе на западе Англии.

Изготовленная около 1300 года на цельном куске телячьей кожи величиной с две простыни, Херефордская карта мира была украшением собора. Ее убористые надписи, выполненные буквами в три миллиметра высотой, требовали пристального изучения. Эта карта чем-то напоминает средневековые схематические карты, составленные по принципу «Т – О», где водные потоки, расположенные в виде буквы «Т», делят ограниченный кольцом океана обитаемый мир на Азию, Африку и Европу; восток на таких картах расположен сверху (рис. 6.1). Но, в отличие от них, Херефордская карта усеяна мелкими деталями, взятыми из самых разных классических источников, не в последнюю очередь из Библии. Так, наряду с данными о размерах Африки и числе островов, входящих в Оркнейский архипелаг, мы можем отыскать на ней Вавилонскую башню, Эдемский сад и распятого Христа. В центре карты располагается Иерусалим – «пуп земли», как называл его папа, призывая христиан отправиться в Первый крестовый поход и завоевать город[383]. Для такого рода графических энциклопедий география была всего лишь каркасом, на который нанизывалась история. Эти средневековые карты искусно выполнены и пробуждают воображение, они напоминают современные обучающие атласы, где показаны животный мир страны, ее достопримечательности и блюда национальной кухни. Картографы придавали им самую причудливую форму. Где-то в 1330 году бенедиктинский монах Ранульф из Хигдена, создавая свою карту, поместил Землю в рамку миндалевидной формы.

Рис. 6.1. Карта типа «Т – О», получившего известность в том числе благодаря Исидору Севильскому

Неудивительно, что монахи ценили такие чудесные изображения сотворенного Богом мира. Но их географические интересы были гораздо шире. Когда Генри Деспенсер зарылся в архивы Вестминстерского аббатства в поисках обряда принятия «Обета креста», он наверняка обратился за помощью к брату Ричарду Эксетеру, который недавно оставил пост приора и ушел на покой. В личной библиотеке Эксетера хранилась историко-географическая энциклопедия Ранульфа из Хигдена, переплетенная вместе с латинским переводом «Книги чудес света» Марко Поло. После смерти Эксетера зимой 1396/1397 года его имущество отошло аббатству. Кроме шахматной доски с фигурами и дорогой столовой посуды, он завещал своей обители карты Англии и Шотландии, а также мореходную карту[384].

Сент-олбанский монах Матвей Парижский в 1250-х годах составил собственные карты Британии, Палестины и мира. Британия, какой он ее себе представлял, была помещена внутрь рамки, на которую монах нанес названия окружающих земель, в том числе Фландрии на востоке (рис. 6.2). Но если присмотреться, становится ясно, что карта представляет собой иллюстрированный путеводитель. Ниже стен Антонина и Адриана Англия Матвея держится на цепи городов от Ньюкасла до Дувра. Главная дорога, конечно же, пролегает через Сент-Олбанское аббатство и его дочерний монастырь Белвуар. Дороги к подчиненным Сент-Олбансу монастырям Бинхэм, Уаймондхэм и Тайнмут изображены как ответвления от основного маршрута. Матвей нанес на карту главные реки и обозначал города, горы и кафедральные соборы типовыми символами. Но почти все отмеченные им места так или иначе имеют отношение к монастырям. Такая карта была отличной подмогой путешественнику вроде Джона Вествика, путеводителем, который стоило изучить, прежде чем отправиться в долгий путь. Карта показывала все места, где он мог остановиться на отдых по пути из Тайнмута к южному побережью.

Рис. 6.2. Карта Британии, составленная Матвеем Парижским (ок. 1255 г.). В прямоугольнике рядом с Линкольнширом (второй снизу справа) написано: «hec parts respicit flandriam ab oriente» («эта часть обращена на восток к Фландрии»). Шотландия изображена почти как отдельный остров, соединенный с Англией только Стерлингским мостом

Первое, что бросается в глаза, – на этой карте нет линий широты и долготы. И не потому, что такая разверстка была в ту эпоху неизвестна: из предыдущей главы мы знаем, что Джон Вествик и его современники умели пользоваться этими средствами математической географии. Таблицы широт и долгот крупных городов в избытке имеются в средневековых манускриптах, в том числе в рукописях, хранившихся в Сент-Олбансе. Но картографы не видели необходимости наносить эти данные на карту. Их карты были путеводителями для настоящих или же мысленных путешествий и прежде всего должны были отражать взаимное расположение объектов. Одну из таких путевых карт Матвей Парижский снабдил масштабной линейкой для оценки размера Британии, но на других его картах эту задачу выполняют названия окружающих земель[385].

Однако в следующие 100 лет карты покрылись густой сеткой линий. Мореходы Средиземноморья, которые поколениями делали наброски лоцманских карт и зарисовывали входы в порты, в конце XIII века начали составлять из них большие навигационные карты. Для прокладывания маршрута в открытом море, вне прямой видимости берега, они наносили на чертежи радиальные линии, или румбы, создавая карты, получившие название портуланы. Береговые линии на них плотно исписаны названиями гаваней, слова наползают на побережье, зато внутренние территории почти пусты.

Процветающая в Западном Средиземноморье торговля способствовала превращению Майорки, а также итальянских городов Венеции и Генуи в признанные центры картографии. Такие мастера-картографы, как каталонский иудей Элиша бен Авраам Крескес, создавали подробные атласы, соединяя утилитарные портуланы балеарских купцов, античные карты мира и новейшие сообщения европейцев, посещавших Азию (рис. 6.3). Когда в XIV веке мореплаватели исследовали острова Атлантики, а в XV продвинулись на юг вдоль побережья Западной Африки, эти земли тоже появились на картах.

Элиша Крескес и его сын Иехуда во времена Джона Вествика состояли на службе у королевской семьи Арагона. Каталонский атлас 1375 года изготовлен, скорее всего, в их мастерской[386]. Эта карта представляет собой восемь скрепленных вместе деревянных панелей общей длиной два метра и охватывает территорию