Наперекор судьбе - Мэри Бэлоу

— Невиновность! — с сарказмом повторила Элизабет.

— Даже если бы я и был виновен, — заговорил Кристофер, — то мое преступление вряд ли заслуживало такой бурной реакции, Элизабет. Многие уважаемые женатые мужчины в этом городе имеют любовниц, и многие имеют от них детей. Если дать развод всем неверным мужьям, то здесь почти не останется супружеских пар.

— А ты изменил свою позицию, — заметила Элизабет. — Теперь ты пытаешься убедить меня в том, что твое поведение было не таким уж и плохим. Меня не интересуют другие мужчины и их жизнь, Кристофер. Я не потерплю, чтобы мой муж так себя вел. Я буду лучше жить с клеймом разведенной женщины.

Элизабет вдруг вспомнила, как она хотела умереть, когда ее отец стал настаивать на разводе. Вряд ли она знала, что развод был делом уже решенным еще до того, как отец заговорил с ней об этом. Глупо, но до самого последнего момента она все ждала, что чудо поможет наладить ее семейную жизнь.

Кристофер недоуменно посмотрел на нее.

— Это звучит довольно смешно, — заговорил он. — Тебе в мужья достался такой феномен, совершенно целомудренный мужчина, но через три месяца ты так легко поверила, что у него столько лет была любовница и даже годовалый ребенок от нее.

— Но я видела тебя с ней, — ответила Элизабет. — Разве ты забыл?

— Вряд ли, — произнес он. — Но ведь ты не поверишь, что мы тогда вместе с тобой оказались парой глупцов, парой невинных агнцев, принесенных в жертву, Элизабет.

Как ей тогда хотелось поверить этому! Но он держал в объятиях полураздетую женщину. Кто мог сделать с ними такое? Никто не мог ненавидеть их настолько, чтобы решиться разрушить их брак. Как ей хотелось тогда, чтобы он убедил ее в своей невиновности! Как она ждала, что он прорвется к ней, несмотря на охрану, поставленную отцом! Но вместо этого Кристофер уехал в Канаду.

— Супружеская неверность, — стала перечислять Элизабет, — игра в карты, мошенничество, жестокость, убийство. Неужели все это было подстроено, Кристофер?

Лицо Кристофера было совершенно непроницаемо. Он всегда умел скрывать свои чувства. Или, точнее, в этом заключалась его проблема. Так он говорил, когда они только поженились. Ему трудно было быть раскованным и непринужденным, говорить искренне, от всего сердца. Он говорил, что она должна быть терпеливой с ним, если она расстраивалась из-за его, как ей казалось, жесткости. Элизабет безгранично его любила, но в то же время немного побаивалась.

— С тех пор как я вернулся в Англию, я не раз слышал, что не только та женщина и ее ребенок стали причиной нашего развода. Похоже, я уехал слишком рано, Элизабет, и не знаю всей этой грязной истории. Так в чем меня еще обвиняли? Мне очень интересно узнать.

— Неужели ты рассчитывал, что все остальное останется в тайне? — спросила она. Элизабет вновь почувствовала прежнюю боль и испытала презрение к себе за это. Но как же она любила его тогда! И с какой силой эти чувства охватили ее в Пенхэллоу, когда она потеряла память! Тогда она снова и снова повторяла себе, что в их браке было что-то не так, но она не могла ничего вспомнить. Элизабет не забыла, как говорила ему, что будет любить его, несмотря ни на что. Но как можно любить человека, у которого нет ни принципов, ни совести?

— Очевидно, нет, — ответил Кристофер. — Но тебе лучше рассказать, какие мои грехи всплыли, Элизабет. Может, что-то ускользнуло от внимания. Ты говоришь — убийство?

— Танцовщицы, — уточнила Элизабет.

— Ах да, той танцовщицы, — насмешливо отозвался Кристофер. — Восхитительная рыжая малышка, да? Так, значит, я изменил своей любовнице, переспав с этой красоткой? Но разве можно устоять перед такой красотой? И я убил ее? Ну, это прямо в моем стиле. Если мне не изменяет память, то я задушил ее подушкой.

— Ее били, пока она не упала, ударившись головой, — ответила Элизабет. — Ты увел ее из театра, ты был последним, кого видели с ней. Ее тело было обнаружено на следующее утро.

— Понимаю, — сказал Кристофер. — Но почему меня не арестовали до моего отъезда в Канаду? Или это произошло как раз в ту ночь, когда я отплывал, и мне удалось ускользнуть?

— Мистер Родес видел, как ты с ней выходил из театра, — сказала Элизабет. — Он боялся говорить об этом, пока ты не уехал. Но потом он все сказал Мартину. Мартин пытался это скрыть, но папа каким-то образом все узнал. Я была рада, что ты уже уехал, когда он рассказал мне все. И я была рада, что все узнала, хотя Мартин очень расстроился. До того момента я наивно упрекала себя за несправедливость к тебе. Я даже думала, что мне следовало простить тебя.

— Родес, — повторил Кристофер. — Неплохо было бы выяснить правду, прежде чем осудить другого человека, не так ли? Должно быть, тебе приятно было осознавать, что ты развелась с бессовестным негодяем.

Элизабет ничего не ответила. Она пыталась не думать о том, что этот резкий, усмехающийся человек был тем самым мужчиной, который любил ее, прижимал к своей груди и рядом с которым она чувствовала себя так спокойно все ночи напролет в Пенхэллоу. Это было совсем недавно.

— А как же карточная игра и мошенничество? — спросил Кристофер. — Разве я был картежником, Элизабет? Да еще к тому же и мошенником?

— Неужели ты не знал, что человек, которого ты обыграл, после этого застрелился? — спросила девушка. — Ты не оставил ему ничего, кроме отчаяния. Ты должен был знать об этом. Как ты мог с этим жить?

— Ты говоришь про Моррисона? — спросил Кристофер, прищурив глаза. — Про Эдгара Моррисона, да? Это во время моей учебы в Оксфорде? Меня всегда охватывало чувство вины, когда я стоял рядом и смотрел, как этот бедолага все проигрывает. Ему никогда не везло. Господи, Элизабет, но ведь его обчистил известный карточный шулер. А я вообще не играл.

— Но есть люди, которые утверждают обратное, — возразила она. — Они говорят, что в тот день ты выиграл крупную сумму.

— Хорошо. — Кристофер наконец отошел от двери и сцепил руки за спиной. — Кто-то здорово потрудился, чтобы очернить мое имя. Тебе повезло, что у тебя такой влиятельный отец, который помог тебе освободиться от такого чудовища, как твой муж.

— Да, — призналась Элизабет.

Он долго смотрел на нее, не говоря ни слова.

— Я пришел сюда, чтобы поговорить не об этом, — произнес он в конце концов. — Мне бесполезно что-то тебе доказывать, если ты веришь в мою виновность, а обратного я не могу доказать, пока не могу. Но я сделаю это, Элизабет, хотя мне придется прояснить гораздо больше, чем казалось раньше. Я привел тебя сюда затем, чтобы поговорить о Кристине. Ей уже шесть лет? Она похожа на тебя?

— Нет, — ответила Элизабет.

— На меня? — Кристофер приподнял брови.

— У нее темные волосы и голубые глаза.

— Постоянное напоминание обо мне, — подытожил Кристофер. — Какое несчастье!

— Она очень красивая девочка, — сердито возразила Элизабет.