Страсть куртизанки - Моника Бернс

— А каково положение дяди? — Гаррик подавил страх, который охватил его.

— Вы обладаете контрольным пакетом акций во всех его предприятиях за исключением небольших капиталовложений. Если вы отзовете свои вклады, он не сможет рассчитаться по своим финансовым обязательствам.

Что будет делать Бересфорд, если Тремейн потребует вернуть карточные долги? Гаррик поднялся на ноги, подошел к окну и посмотрел на небольшой сад за домом. Пришло время нанести удар по Бересфорду. Гаррик ощутил вкус мести.

В его голове внезапно снова зазвучал отвратительный смех Берты и дяди. Он вспомнил, как тот пытался войти в спальню Лили, и побои, которые ему приходилось терпеть от этого человека. Мрачные воспоминания пробудили гнев, и Гаррик весь напрягся.

— Насколько помню, я имею право на удержание за долги нескольких хлопчатобумажных фабрик, которые Тремейн финансировал в прошлом году. — Сцепив руки за спиной, Гаррик повернулся к Блекстону. Увидев молчаливое согласие на его лице, скупо улыбнулся. — Пусть банк потребует назад ссуду на одну из небольших фабрик, а на следующей неделе отзовет ссуду на предприятие, которое Тремейн имеет в Халтуисле.

— Вы намерены оговорить временные рамки, когда хотите получить деньги?

— Думаю, достаточно трех недель с момента объявления об отзыве каждой ссуды.

— Всего три недели, милорд? — Блекстон удивленно взглянул на него.

— Совершенно верно. — Гаррик глубоко вздохнул. — Если окажется, что Тремейн не сможет уложиться в срок, я хочу, чтобы вы немедленно изъяли из обращения мои вклады в имущество дяди.

— А если Тремейн сумеет расплатиться вовремя?

— Тогда взыщите с него очередной, более значительный долг, пока не припрете к стенке.

Блекстон кивнул.

— Будут еще какие-нибудь указания, милорд?

— Нет. Просто ежедневно докладывайте мне, как развиваются события.

Блекстон снова понимающе кивнул, встал и, поклонившись, вышел из кабинета. Когда дверь закрылась за этим коренастым мужчиной, Гаррик снова повернулся к окну и посмотрел в сад. Помимо планов относительно дяди и Тремейна, для него теперь большое значение имела Рут.

За прошедший час вопрос о дальнейших их отношениях остался нерешенным. Он не хотел отказываться от нее и в то же время считал невозможным вернуться к тому, что было между ними до вчерашнего вечера. Теперь она стала его реальной любовницей, и он должен соответственно обеспечивать ее. Не следует только слишком долго находиться в ее спальне.

Гаррик сознавал, что напрасно рассчитывает на это: едва ли он сможет отказаться от общения с этой женщиной, — однако необходимо сохранять договоренность, чтобы их занятия любовью проходили при тех же условиях, что и прошлой ночью. Можно предположить, что она согласится с его требованием. Но как долго это продлится?

Надо надеяться, что достаточно долго, пока он не придумает что-нибудь еще. Хотя одному Богу известно, что будет в дальнейшем. В одном он уверен: он должен сделать ее счастливой. Ему хотелось засыпать ее подарками, от которых она не сможет отказаться. Нынешний небольшой подарок будет первым из многих, которые он намерен вручить ей.

Гаррик подошел к небольшому сейфу, расположенному рядом с картотекой в углу комнаты. Послышался тихий треск механизма, когда он начал вращать диск туда и обратно, пока не услышал щелчок, возвестивший, что сейф открыт. Он открыл дверцу и извлек коробочку, покрытую синим бархатом. Закрыв сейф, он снова покрутил диск, прежде чем открыть футляр, находившийся в его руке.

Его взору предстали белые серьги в форме тюльпана. Когда королевский ювелир отправил ему эти драгоценности, было отмечено, что Рут вернула серьги, даже не открыв коробочку. В то время он был очень расстроен, однако тот факт, что она не видела украшение, означал, что он будет иметь удовольствие наблюдать выражение ее лица, когда подарит ей эти серьги сегодня вечером.

Он мысленно отметил, что позднее, днем, надо посетить ювелирную фирму «Гаррард» и заказать соответствующее ожерелье. Достав из кармана часы, он с щелчком открыл крышку. Сегодня в середине дня он должен, как всегда, посетить приют Кэринг-Хартс. После ленча он обычно читал детям книгу, прежде чем Лили и служанки уложат их в постель для дневного сна. Когда он был ребенком, гувернантка читала ему каждый вечер. Это привило ему любовь к чтению, и он надеялся пробудить такую же любовь в детях, живших в приюте.

Тихий стук в дверь кабинета прервал его размышления, и в комнату вошел Карстэрс с завтраком на подносе. Дворецкий поставил поднос на стол и удалился так же тихо, как появился. Гаррик положил часы назад в карман жилета и налил в чашку кофе, затем протянул руку к сложенной газете, подсунутой под тарелку с тостами и свежими фруктами, и нахмурился.

Карстэрс сложил газету так, что светские новости оказались на виду. Гаррик с хмурым видом пробежал глазами колонку со сплетнями и напрягся, когда на глаза ему попались инициалы Л.С. и Л.А.

«Известный своими осмотрительными, скрытными любовными связями Л.С. удивил общество недавней демонстрацией своего страстного увлечения Л.Э. Однако, кажется, Л.С. и его новая возлюбленная Л.Э. поссорились после посещения ими оперы несколько недель назад. Мы можем только надеяться, что оба партнера образумятся и поймут, что любовь существует для молодых людей, а не для тех, кому уже много лет».

Гаррик резко выдохнул, прочитав последнее предложение. Боже всемогущий. Рут, такая чувствительная в отношении своего возраста, будет крайне расстроена, прочитав эту злобную сплетню. Самое гадкое в этой заметке то, что в ней делается намек на разницу в их возрасте. Гаррик мгновенно поднялся на ноги и сунул коробочку с серьгами в карман сюртука.

Если повезет, то Рут еще не проснулась. Он чертыхнулся и бросился к двери. Хорошо, если она еще не видела свежий выпуск «Таймс». Если Рут прочитала эту заметку до его прибытия, есть все основания полагать, что она прикажет Симмонсу не пускать его в дом.

Рут проснулась, ощутив впитавшийся в подушку мужской запах. Это был запах Гаррика, и она улыбнулась. Ее глаза все еще были закрыты, когда она протянула к нему руки, однако место, где он должен был быть, оказалось пустым. Разочаровавшись, она приподнялась на локтях и оглядела комнату. Первое, на что обратила внимание, — это отсутствие сюртука, который раньше лежал на спинке кресла возле камина. Остальная одежда, прежде разбросанная по полу, также отсутствовала. Он ушел не попрощавшись. Непонятно, почему она надеялась проснуться в его объятиях, однако надеялась. Ее взгляд остановился на сложенном листке бумаги, лежавшем на столике возле кровати. Рут быстро передвинулась на постели и схватила листок. Это была короткая записка, и Рут улыбнулась, прочитав его робкое послание:

«Благодарю за эту ночь. Я заеду за тобой в семь часов, и мы отправимся на небольшой обед, который устраивают лорд и леди Эшфорд перед торжественной церемонией бракосочетания в Уэстерхеме».