Страна Соболинка - Владимир Топилин

Дед Макар и прадед Иван понимают пацана: «Надо же так, вольной, охотничьей крови уродился! Ни дать ни взять, есть кому дело передать». Вера устала бороться с сыном, поняла, что ученого из него не получится, так «пусть уж лучше будет здесь, рядом, чем где-то в городе, без присмотра». А Макарка и рад свободе, даже не получив аттестат за девять классов, не сдав экзамены, сорвался в тайгу: «Там за меня Людка сдаст». Как это понимать, Макар толком не объяснил. Зачем перед всеми чернить директора школы, который обещал выписать документ за ведро меда и флягу рыбы?

Как и все цивилизованное поколение, Макар тянулся к техническому прогрессу. Он давно гонял на снегоходе, ездил за рулем вездехода ГАЗ-66, сидел за румпелем лодочного мотора «Вихрь». Малокалиберная винтовка его не устраивала: «Пулька маленькая». А кавалерийский карабин матери (по наследству от деда Макара Ивановича) был «вчерашним днем», устарел, сильно кидал пули, и вообще «ему место на стенке, в комнате деда». В прошлом году, летом, из него Макар два раза стрелял в гуся на Оскольчатом озере, но так и не мог попасть в хитрую птицу с расстояния двести метров. Обидевшись на весь белый свет, настырный Макар поклялся все равно убрать с озера вредную птицу, которая «все лето только и знает, что орет зря и пугает зверя». Чтобы выполнить данную клятву, нужен был другой, более стоящий, карабин. Например, как у дяди Толи «Вепрь». Уж из него-то он точно не промажет в крикливую кукувыку. И как понятны были желания пацана, когда он отпрашивался у матери на Рыбное озеро. И каким добрым оказался дядя Толя, когда разрешил ему взять свой полуавтомат!

Добежать до Оскольчатого озера – для Макара дело одного часа. Молодые ноги не знают усталости. Острые глаза не видят слепоты. Горячее сердце не остудит самый холодный родник. Юноша много раз ходил этим путиком на совместную избушку между гольцами, знал каждый кедр, ключ, поворот, камень, отдыхающую в это время года ловушку на соболя. Зимой на лыжах, проверяя капканы, расстояние в пять километров можно пройти за полтора часа. Сейчас, сократив путь через ложок, Макар подошел к пустому зимовью гораздо быстрее.

Перед тем как выйти на открытое место, Макар зашел в избушку – отдохнуть, посмотреть, была ли росомаха, есть или нет дрова, да и вообще оценить состояние строения. Провести следующую ночь он собирался здесь: надо знать, что тебя ждет, когда ты вернешься в темноте.

Убедившись, что все в порядке, Макар освободился от лишнего груза, снял котомку, еще раз проверил патроны, хотел выйти из избы, как вдруг присел от неожиданности на нары. Стены зимовья затряслись мелкой дрожью. Глубокий, резкий рокот наполнил помещение. Макару показалось, что на избушку упала вершина гольца или где-то рядом сорвалась каменная лавина. Не понимая, что происходит, юноша выскочил на улицу, закрутил головой по сторонам, выискивая опасность. Однако источник звука находился не на земле. Над вершинами деревьев скользнула огромная тень. С ниспадающим ревом турбин, резким свистом невидимых лопастей над избушкой неторопливо проплыл огромный толстопузый вертолет.

Макарка растерялся. Нечасто встретишь низколетящий над тайгой вертолет. В своей жизни он видел винтокрылую машину два раза в жизни, когда к ним на Макарьевское озеро за рыбой прилетали какие-то важные дяди. Пьяных дядек, которые выпили очень много водки, юноша не запомнил совсем. А вот могучий Ми-8, с его посадкой, взлетом, мощью и силой, долго не выходил из головы. Теперь всякий раз, когда быстрая стрекоза пролетала где-то в стороне над горами, Макар надолго задерживал взгляд острых глаз на железной машине, мечтая прокатиться на ней.

Вертолет шел на посадку – это было очевидно. Много раз мама и отец рассказывали сыну, как их «в старые добрые времена» забрасывали в тайгу на охоту; как в горы, между гольцов, залетали геологи; и как простые дядьки с тетками любят отдыхать на Оскольчатом озере, потому что там всегда очень много рыбы и легко добыть оленя.

Смелая молодость всегда плохо поддается контролю. Макару очень хотелось посмотреть вертолет: как он будет садиться, вращать огромные лопасти, взлетать. Не сдержавшись, юноша побежал по едва заметной тропинке вслед за летящей стрекозой.

До озера от избушки пятьсот метров. Отец рубил это зимовье с дядей Толей в глухой чаще, подальше от случайного глаза, чтобы не пропадали продукты и вещи. Избушку с озером соединяла тонкая тропка, которую знали только посвященные люди. Посторонний человек, каким-то образом забравшись сюда, считал этот край диким, девственным, своеобразным «белым пятном» на разноцветной карте цивилизации. Впитывая в себя все прелести сибирской природы, считая себя недосягаемым для посторонних глаз, городской обыватель не мог предположить, что где-то рядом, вон за тем пригорком, вполне спокойно топится жестяная печурка, а охотник на нарах счастливо улыбается, представляя, как отдыхающий сейчас разгоняет руками комаров.

Макарка выбежал на край опушки, когда оранжевый вертолет уже замедлял вращение стальных лопастей. Люди выгружали из распахнутых сзади дверей многочисленный груз. На землю летели тюки, ящики, баулы, железо, капроновые емкости и даже блага цивилизации: раскладные стульчики, столики, мангал для шашлыков и прочие необходимые для отдыха, охоты и рыбалки вещи. Было видно, что дяди из города приехали сюда надолго, собираются выловить в озере всю рыбу, перестрелять всех маралов в округе, содрать шкуры с десяти медведей, ощипать имевшихся глухарей и оставить после себя пустыню. Для этого мероприятия был привезен лодочный мотор, надувная лодка, куча сетей, фляги под рыбу и мясо и большое количество огнестрельного оружия, которого юноша еще ни разу не видел.

Выгрузив вещи, рыбаки-охотники первым делом раздвинули стол, достали красочные яства, бутылки, стали пировать. Первый шаг на необитаемую землю был отмечен значительной дозой спиртного. Через полчаса летчикам помогли взобраться в вертолет, лопасти плавно покатились по кругу, засвистели, разрезая воздух. Двигатель Ми-8 недовольно закашлял, однако потом затарахтел равномерно. Под опасным углом вертолет тяжело поднялся в воздух, едва не касаясь воды, поклонился озеру, пролетел над зеркалом до другого берега и вскоре скрылся за каменным отрогом. «Бравые охотники» остались одни.

Одетые все в инкубаторскую камуфляжную форму, десять мужиков походили на пестрых, только что оперившихся рябчиков. Среди них не было ни одной женщины, и это давало новоприбывшим полную свободу. Кто-то из них, передразнивая эхо, пел песни; другой ругал кого-то почем свет стоит; третий, никого не стесняясь, отвернувшись в сторону, справлял маленькую нужду.

На первый взгляд, казалось, все были товарищами. Однако, присмотревшись внимательно, Макарка стал различать резкую иерархию. Четверо из десяти человек, вероятно, были старшими «новыми русскими». Ничего не делая, они показывали пальцами, где лучше поставить палатки, развести примус, накрыть стол, принести закуски, налить водки и другие мелочи. Другие шесть здоровых молодцов тут же выполняли задание. Очевидно, что и здесь балом правят деньги: бравая четверка, наверно, были толстосумами, какими-то важными шишками. Остальные был в качестве прислуги и телохранителей.

Макар сидел под кедром, за густыми кустами таволожника. Новоявленные охотники разбили палатки на краю поляны, неподалеку от озера. Расстояние между ними было около ста метров. Для Макара в некотором роде экстремальная ситуация была сродни партизанской вылазке. Оставаясь невидимым, он видел любое движение, слышал каждое слово «новых русских». Подобное положение ему нравилось. Он играл роль неуловимого Робен Гуда, Айвенго, следопыта Улукиткана, Дерсу Узала или других отважных героев. Любой юноша мечтает совершить подвиг.