Табу - Кейси Хилл

Крис надел пиджак.

— Значит, говорите, эта книга о Фрейде?

— Да, — ответила Рейли и вкратце пересказала содержание обведенного параграфа. — Однако меня смущает то, что всякого рода тонкие материи совсем не в его характере и в действиях никак не прослеживаются.

— В чем тогда смысл послания?

— Увы, я еще до конца этого не осознала, — признала Рейли, задаваясь вопросом, какие выводы относительно маленького Ганса сделает Форрест. — Но теперь по крайней мере у нас есть человек, который в состоянии докопаться до истины.

Дэниел Форрест довольно долго размышлял о «табу-убийствах». Когда во второй половине дня он позвонил Рейли, у него имелись наготове как собственные гипотезы, так и ряд вопросов. Однако в первую очередь они обсудили новый поворот событий.

— Этот текст о маленьком Гансе… Как думаете, какой в нем смысл? — первым делом осведомился Форрест.

Рейли вздохнула:

— Дэниел, мне до боли знаком ваш тон. Но учтите — я давно уже не ваша студентка, и давайте не будем играть в эти игры. У меня и так уже сложилось нечто вроде комплекса из-за того, что этот парень относится к нам как к болванам, напоминая об известных всякому образованному человеку вещах. Поэтому, пожалуйста, не усугубляйте это ощущение.

Дэниел мгновенно посерьезнел.

— Это важно, Рейли, очень важно. Даже, боюсь, имеет определяющее значение для нашего дела.

— Судя по всему, вы знакомы с маленьким Гансом не понаслышке, — ответила Рейли.

Он услышал в ее голосе нотки усталости и мысленно пожелал ей иногда расслабляться, а не посвящать все время исключительно экспертной деятельности. Дэниел слишком хорошо знал ее преданность делу, но ему не хотелось верить, что Рейли перебралась на другую сторону Атлантики только для того, чтобы из одного кошмара угодить в другой. Когда он впервые узнал о ее намерении переехать в Ирландию, то подумал, что это, возможно, очень даже неплохо. Наверняка в этой небольшой стране обстановка куда спокойнее, а жизненный ритм менее напряженный, чем в США, поэтому у Рейли появится наконец время, чтобы подумать об устройстве собственной жизни. К тому же она получит возможность воссоединиться с отцом и окончательно разделаться с демонами прошлого, вместо того чтобы вечно находиться на переднем крае и буквально гореть на работе, словно стремясь тем самым что-то кому-то доказать.

— Да, эта история получила широкую огласку, — ответил он, — по крайней мере среди психологов. Кроме того, она имеет большое значение для преступника, а значит, и для нас. — Он немного помолчал, подбирая нужные слова.

Форреста не покидало чувство, что он в своих рассуждениях ступает на опасную почву, тем более с такой собеседницей, как Рейли Стил. Ему предстояло коснуться той области, которую при других обстоятельствах он предпочел бы оставить в забвении.

— Рейли, история о маленьком Гансе посвящена гендерной идентичности, а также тому, как поступки родителей влияют на нас до конца наших дней.

Молчание Рейли говорило о многом. Подобно тому как от брошенного в тихое глубокое озеро камешка по воде начинают расходиться круги, так и сейчас в ее мозгу расходились круги от комментария Дэниела, постепенно достигая тайников подсознания, где хранились сведения, которые ей хотелось скрыть от посторонних.

Дэниел наклонился вперед и, приблизив губы к микрофону, заговорил тихим, проникновенным голосом, жалея, что у него нет возможности вести эту беседу, сидя с Рейли за столом и глядя ей в глаза.

— Убийца подсказывает нам, что его поступки мотивированы неким событием — или событиями, — имевшим место в далеком детстве. Это позволяет нам совершенно иначе оценить его модус операнди, а также понять, как он мыслит, — да вообще все или почти все, связанное с этим делом.

— Значит, по-вашему, его деяния мотивированы событием из далекого детства? А почему, собственно, нам должно быть до этого какое-то дело?

Дэниел вздохнул:

— Надеюсь, вы понимаете, что таких людей нельзя назвать рационально мыслящими, как, равным образом, и абсолютно психически здоровыми? Как мы уже знаем, нашему убийце доставляют удовольствие символические убийства. Это удавалось выяснить благодаря его приверженности разного рода табу. Прислав вам книгу, он тем самым еще больше акцентирует символический момент, придавая ему личностный характер. Иначе говоря, он стремится вступить в контакт со своими преследователями — людьми, которых считает врагами. А если более конкретно, то с вами.

— Но почему именно со мной?

— Поймите меня правильно: я ни в коем случае не пытался выказать неуважение к другим членам вашей команды. Тем не менее факт остается фактом — он считает вас, если так можно выразиться, мозгом следственной группы. Как-никак вы судебный эксперт, в чьи обязанности входит исследование и сопоставление улик, на основании чего делаются определенные выводы. Ну так вот: ему представляется, что вы делаете их гораздо быстрее, чем он ожидал.

— Но как, скажите на милость, он узнал об этом?

— Хотелось бы понять. Кстати, сегодня утром я отослал по электронной почте свои первоначальные наработки по этому делу, так что вы сможете ознакомиться с ними в деталях в свободное время. Но, честно говоря, у меня возникли сомнения, что этот парень — типичный представитель когорты серийных убийц, то есть белый мужчина, действующий в одиночку.

Рейли насторожилась.

— Значит, вы полагаете, что он может действовать вместе с сообщником? Я тоже так подумала, а теперь все больше склоняюсь к мысли, что его сообщником является женщина.

— Возможно, пока еще слишком рано строить догадки по этому поводу, но, как я мог убедиться, вы там, в своей глуши время даром не теряете, — произнес Дэниел с гордостью за свою ученицу.

— Между прочим, прийти к такому выводу не составило большого труда, — сказала Рейли. — Слишком высок уровень организации преступлений. Кроме того, каждая такого рода операция состоит как бы из двух частей — принуждения жертвы к совершению какого-либо неблаговидного поступка и собственно убийства.

— Хорошее наблюдение. Но, как я уже говорил раньше, давайте не будем торопиться с выводами, — заметил Форрест деловым голосом, в котором слышались начальственные нотки. — Нам необходимо широко смотреть на вещи и быть готовыми к любому повороту событий, пока не появится нечто более существенное, чем предположения, пусть даже и хорошо обоснованные.

Рейли вздохнула, испытывая противоречивые чувства: облегчение и разочарование одновременно.

— Разумеется, — пробормотала она. — Полностью с вами согласна.

— Знаю, что время поджимает — а когда бывало иначе? — но тем не менее в таких делах необходимо проявлять максимум терпения. — Неожиданно голос Форреста смягчился. — Как бы то ни было, когда я расскажу о своих выводах, вы поймете, что маленький Ганс — это еще цветочки.