Второй шанс - Саймон Вэйл

— Он… очень похож. И он в памяти. Я не знаю, что именно он помнит. Не слишком-то охотно он отвечал на мои вопросы.

— Его можно понять.

— Наверное, — я стал снимать костюм, который приклеился к гелю и теперь отходил с чмокавшими звуками. — Надо ехать в «Фолькстек».

Но «Фолькстек» сам нашел меня на следующий день. Мне позвонили и попросили приехать к одному из заместителей управляющего — Антону Тихомирову. Я видел его пару раз на мероприятиях: тихий очкарик в плохо сидевших костюмах.

Я вылетел в Силиконовую долину следующим утром, и уже в час дня мы беседовали в его кабинете.

— Мистер Мерсли, мы знаем, что вы завели аккаунт в одной игре.

— «Мы знаем», мистер Тихомиров? Компания следит за собственными дольщиками?

Заместитель поморщился.

— Приходится. Поверьте, мы и сами от этого не в восторге. Если я правильно понимаю, то вы теперь… член нашего маленького закрытого клуба. И я хочу, чтобы у нас было полное взаимопонимание.

— Прекрасная мысль! Для начала мне бы хотелось знать, кто именно из сотрудников компании и в какой момент решил, что это удачная идея?

Мистер Тихомиров кашлянул.

— Положение, в которое мы попали, мистер Мерсли, требует того, чтобы все свои дальнейшие поступки мы обдумывали необыкновенно тщательно. Вы понимаете, что будет, если эта информация просочится в прессу?

— Понимаю, мистер Тихомиров. Но я не для того прилетел, чтобы вы учили меня осторожности. Я жду ваших объяснений.

— Очень хорошо, мистер Мерсли. Позвольте же дать вам эти объяснения. Патент, который лежит в основе компании, зарегистрирован на трёх человек — Энсона Амберли, Альфреда Берковича и некоего Н. Джей. Шелфи. С первым из них вы познакомились на вечеринке после IPO. Второй умер четыре года назад. Ему было 78 лет. Полное имя третьего — Николас Джеймс Шелфи. Если посмотрите в справочнике, то не найдете такого господина, потому что имя — ненастоящее. Однако третий автор у изобретения все-таки был. Его звали Абдулла Хаким Джархан-Али. Человек несколько эксцентричный… взять хотя бы эту его выходку с именем, из-за которой мы могли потерять все. Николас Джеймс Шелфи — это имя его кота, на которого он умудрился оформить гражданство Великобритании. Кот — соавтор ряда научных работ, а также почетный член ряда всяких комиссий и комитетов. Джархану-Али казалось, что это очень смешно. В то же время это был человек совершенно неординарных способностей, полиглот, математик и биоинформатик. В семнадцать лет он защитил докторскую диссертацию в Гарварде. Это было двенадцать лет назад. Там же он познакомился с Берковичем, а вскоре и с Амберли. А через три года был выдан патент на устройство, через которое вы прошли.

— Почему вы говорите «был»? Он что, умер?

— Мы точно этого не знаем. Подождите, я до этого доберусь. Джархан-Али настаивал, чтобы троица отцов-основателей самостоятельно разрабатывала прототип и только после этого привлекала широкое финансирование. Поэтому постройка заняла довольно длительное время. Джархан-Али убеждал коллег, что он сам сможет добыть необходимые средства, но того, что он добывал, едва хватало, чтобы проект не стоял на месте. Беркович и Амберли хорошо понимали, что при необходимых вложениях, проект имеет все шансы стать успешным очень быстро. Назревал конфликт. Потом вскрылась эта история с патентом, терпение коллег Джархана-Али кончилось, и они выдвинули ультиматум: или он находит средства в течение трех месяцев, или компания привлекает финансирование через открытую продажу акций. Абдулла принял условия ультиматума. И нашел деньги. Весьма необычным способом. Он выпустил на рынок компьютерную игру. Взял кредит под залог какого-то родового имущества, купил сервера и запустил компьютерную онлайн-игру. Он назвал её «Фантазия». Никто не верил в успех этой затеи, а главное — никто не понимал, когда и как Джархан-Али сумел сделать игру. Беркович только перед смертью догадался, что Джархан-Али сделал ее не сам. Вернее, не совсем сам. Он заставил работать вместо себя какие-то участки собственного мозга, которые он копировал на их незаконченном прототипе. Но игра оказалась изумительно хороша. Вы видели её? Это огромный, потрясающе детализированный мир. Он копирует структуру нашего мира очень глубоко, так что погружение может быть просто невероятным. А чтобы игрокам было не скучно бродить по всей этой красоте, Джархан-Али сделал из игры боевик. Никто еще не делал для виар ничего подобного. Такой проект потребовал бы тысяч разработчиков и миллионов долларов бюджета, но Абдулла справился в одиночку.

Антон сделал паузу. Я глядел на картину, висевшую над столом в кабинете. Это был рекламный плакат, на котором человек подключал свою голову к своему кошельку проводом. Я ждал продолжения.

— Игра привлекла средства. Но львиную их долю Джархан-Али потратил на оборудование. Он говорил, что эти мощности — часть инфраструктуры их будущего проекта. Именно на этих серверах будут обрабатываться данные. Именно тут будут тестироваться элементы скопированных нейронных сетей. После успеха с игрой ему поверили, но постепенно поток денег иссяк совершенно, хотя мощности все еще закупались. Примерно в это время умер Беркович, перед смертью сказавший, что вся работа его жизни оказалась результатом манипуляций демона, чьи цели ему так и не удалось постичь. Нетрудно догадаться, о ком он говорил. Вот только и сам Джархан-Али не был прежним. Работа над игрой странным образом изменила его. Шалости с котом были забыты, гений работал взаперти, и никто не знал, что у него на уме. Управление компанией взял на себя Амберли. И вот тут она наконец начала искать финансирование и привлекла для этого солидную фирму, а через нее — вас.

Антон встал и прошел к окну, за которым не переставая лил дождь.

— О том, что закупленные Джарханом-Али сервера не стоят без дела, в руководстве компании узнали сильно не сразу. А о том, как именно он использует эти сервера, — уже после выхода на IPO.

Я сидел в полном оцепенении. Такой истории просто не могло быть!..

— Но как получилось, что все это не попало в прессу перед выходом на IPO? Ведь инвесторы пристально следят за такими вещами?

— Кое-что просочилось. Но никто не видел в экспериментах Абдуллы прямой угрозы компании. Даже наоборот. А дальше было разобраться куда сложнее. Джархан-Али не просто закупил оборудование для игры. Он разработал принципиально иную архитектуру для хранения цифровых копий в электронном виде. Разобраться в этой архитектуре могут очень и очень немногие.

— И сколько копий реальных людей присутствует в игре?

— Сейчас немногим более четырех тысяч человек.

— А сколько реальных людей знают о том, что в этой игре живут их двойники?

— Мы точно не знаем. Джархан-Али набирал добровольцев с того момента, как возобновились работы над прототипом. В основном по линии игры. Кое-какая информация циркулировала на форумах в сети. Но все это звучало, как научная фантастика, и никто точно ничего не знал. Этому также помогало наличие языкового барьера, который непреодолим между игроками и моделями.