Чужая война - Letroz

не совсем… — Миюми аж съёжилась. — Скорее, его унесла река… Несчастный случай…

― А призрак тут при чём?

― Так это я его увидела, испугалась и… Ну, вот…

Несмотря на предельно глупое с её стороны поведение, злиться на Миюми у меня не получалось просто физически. Как невозможно обидеться на плюшевую игрушку, так и на мою помощницу у меня не получалось испытать даже малейшего раздражения. Сил хватило только отмахнуться и спросить с усмешкой:

― Как он хоть выглядит, призрак этот?

― Ну, он светится и… — растерянно вспомнила Миюми. — Бренчит колокольчиками.

― Если верить твоей истории, «колокольчики» должны быть титановыми, — тихо заметил я.

― Что, простите? — не расслышала меня девушка.

― Ничего, можешь быть свободна. — Мой самый строгий из возможных взглядов устремился на девушку. — И да…

― Что-то ещё, командующий? — съежившись, уточнила Миюми.

― В следующий раз, когда захочешь постирать мою одежду в безлунную ночь, воспользуйся лампой и тазиком.

Миюми, немного поникнув, кивнула, принимая это к сведению, и, забрав опустевший поднос и тарелки, тихонько вышла, предварительно оставив мне некий напиток.

Он сразу привлёк моё внимание. Я, конечно, не эксперт в области кофейных зёрен, но фиолетовый дым от кофе видел впервые, и у меня было сильное сомнение насчёт того, могла ли Миюми найти новый, доселе неизвестный науке сорт, обладающий такими свойствами.

Убедившись, что моя помощница точно ушла, а не стоит за дверьми, я отправил содержимое кружки в мусорную корзину. Сразу запахло палёным — «кофе» разъедал бумагу.

Размышляя над тем, что в ином месте и в иное время Миюми могла стать выдающимся химиком, я хотел было отправиться в после. Однако в тот момент в палатку зашёл Кейл Ресс.

Точнее, наверное, зашёл. Уже не в первый раз я подмечал, что разведчик перемещался абсолютно тихо и, как правило, не попадался на глаза. Он не подходил, а натурально подкрадывался, к счастью, без злого умысла, и не старался напугать. Вот и сейчас в платке Ресс оказался с видом, будто стоял здесь уже минут тридцать.

― Доброго вечера, что-то случилось? — как обычно вздрогнув, поинтересовался я.

Обычно прочитать какие-то эмоции на лице Кейла было практически невозможно, однако сегодня мне это, может быть, впервые удалось — он был в растерянности. Его ответ подтвердил мою догадку:

― Нет, командующий, я зашёл поговорить.

Он смерил меня своим «тяжёлым» взглядом, пробиравшим до костей покруче любого рентгена. Вообще глаза Ресса были чем-то уникальным. Встречаться взглядом с разведчиком было опасно ― можно было впасть в своеобразный транс, пытаясь понять их цвет.

Первоначально мне казалось, что они жёлтые, чем-то напоминавшие змеиные, потом я понял, что глаза Ресса скорее тёмно-золотые, но с яркими отливами по краям. Сейчас же в палатке, освещённой лишь одной лампой у меня на столе, они вовсе казались целиком чёрными.

― Всегда рад разговору, — это было не совсем так, но пришлось притворяться радушию.

Кейл неторопливо расположился в гостевом кресле, некоторое время молчал, словно раздумывая над чем-то и гипнотизируя воздух.

― Вам не кажется, что Игры зашли в тупик? — вдруг спросил он.

«Странный вопрос», — вот так, без предисловий, без подводки спрашивали только откровенные провокаторы.

— Возможно, наше положение и не ахти, но…

— Я говорю про Игры в целом, как явление, — внёс немного ясности Кейл.

Только моргнув несколько раз, мне стало понятно, о чём это он. В общих тонах. Это как если бы олимпийский чемпион вдруг решил спросить у своего тренера доколе ещё будут проводиться Олимпийские игры.

Что ответить у меня было много вариантов, но я выбрал тот из них, который наиболее подходил Рейланду Рору:

— До тех пор, пока это будет угодно богам.

Теперь уже настал черёд удивляться Кейлу. Такой ответ его сильно озадачил и даже немного почему-то насмешил, словно он ожидал услышать совсем не это.

— Кхе, вы уверены?

Мне стало понятно, к чему это он клонит. Мой ответ принадлежал Рейланду, но я-то им не был, и Кейл это знал.

Не знаю, на что там рассчитывал Ресс этим разговором, но судьба оказаться с паяльником в непредусмотренных местах меня всё ещё не сильно привлекала.

— Да.

Кейл раздражённо скривился, словно от зубной боли, но больше на эту тему разговаривать не стал.

— И ВЫ намереваетесь сражаться до конца?

Этого вопроса я тоже не ожидал. Для всех местных борьба до «упора» являлась чем-то само собой разумеющемся. Поэтому вопрос о капитуляции никогда не поднимался. Даже граф Сайрас, этот неутомимый скептик и нытик, сторонник вечного ожидания оптимальной ситуации, никогда не заикался о подобном.

Ирония же момента заключалась в том, что, несмотря на достаточно неплохое оправдание в лице бессмертной фразы «потому что», у меня была совершенно иная причина биться до конца. Это был мой шанс вернуться домой, в привычную среду. Однако Рессу, который и так явно что-то подозревал, знать о нём было не обязательно.

― А почему бы и нет? Это приносит благо. Не то чтобы всем сразу, но боги никого не обижают.

Кейл окинул меня взглядом, в котором узнавался мой собственный в те моменты, когда Эльт или Гун-Гун начинали вытворять что-то из ряда вон.

― Благо в этой бесконечной войне? Впрочем, кому что, — он сделал паузу, всем видом показывая, что его-то позиция на голову возвышенней моей. — Мой вопрос в другом: вам же известно, что наше положение весьма шаткое. Так зачем продолжать эскалацию? К чему это бессмысленное насилие, если можно разойтись по домам? Победа в текущей конфигурации… маловероятна.

Я слушал и не мог поверить своим ушам. Мысли-то в общем верные, но не для местных, а для пришельца вроде меня. Слышать же подобное от такого ветерана Игр как Кейл было как минимум странно. Мне на секунду даже показалось, что это какая-то проверка. Может, Ресса подговорил граф Сайрас на этот разговор, и мне стоит осторожнее выбирать выражения?

― Не волнуйтесь, дальше меня ваш ответ никуда не уйдёт. Мне нет дела до всей этой «политики», — Кейл особенно выделил последнее слово, явно подразумевая что-то куда большее, нежели подозрения Леона.

Тем не менее меня его слова мало убедили и желания изливать душу не вызвали:

― Я и мы все сражаемся потому, что можем и должны победить. Главное решимость, сила воли, стремление к победе, а не положение на карте.

Ресса эти слова вновь позабавили. Разведчик криво усмехнулся, словно видел в них что-то очень смешное, даже нелепое. Буквально только что с такими же, только более ярко-выраженными эмоциями на лице, я слушал Миюми.

―