Финита ля трагедия - Наталья Александрова

И, в-третьих, насчет того, что мужчина пришел домой… Сказать по правде, свои мужские обязанности Венечка исполнял из рук вон плохо, впрочем, как и все остальные. Виктория Юрьевна ничего не понимала в конструкторской работе, но, рассуждая здраво, нельзя было поверить, что, делая плохо все остальное в жизни, именно втулку с кривошипом Венечка вычерчивает хорошо. Такого просто не может быть!

Но если быть честной до конца, то Виктории сейчас совершенно не хотелось мужской ласки. Ей хотелось пирога с капустой. И жареной картошки. И салата «оливье» с колбасой. И больше она ни о чем не могла думать.

Узнав, что ему придется пить пустой чай, да еще и заваривать его нужно самому, Венечка окончательно рассвирепел. Он зарычал на жену, как будто бы это не Венечка, немолодой конструктор второй категории, а саблезубый тигр, который только что заметил в кустах доисторическую антилопу.

Виктория Юрьевна никак не могла сойти за антилопу по причине своей комплекции, но рычание все равно приняла на свой счет.

– Вениамин! – воскликнула она, собрав последние силы. – Как ты себя ведешь?

– Не смей делать мне замечания! – заорал Венечка срывающимся истерическим фальцетом. – Ты бы на себя поглядела! Ты стала совершенно невозможной! Вечно ноешь, не занимаешься хозяйством, даже к чаю ничего не купила! Хоть бы простого печенья!

– Не говори мне о печенье! – простонала Виктория. – Ты это делаешь нарочно!

Венечка хотел выкрикнуть, что если бы он не обедал у Александры, он бы давно помер с голода, но в последний момент удержался. Что-то подсказало ему, что после этих слов Виктория так заведется, что может его даже побить. Венечка опасался, что в открытой схватке с женой ему не выстоять – уж очень разные весовые категории. Он вдруг так сильно захотел очутиться в квартире Александры Сергеевны, где уютно горит бра над кухонным столом, и свет отражается в пузатом никелированном чайнике, и пахнет сушеными яблоками и корицей… Венечка осознал наконец, что он остро жалеет о том времени, когда жил с первой женой. Как Александра готовит! И как она умеет его слушать! И как она его понимает!

Но Венечка не был бы тем, кто он есть, если бы честно признался, что здорово свалял дурака, когда ушел от первой жены. Нет, в своих ошибках он никогда не признавался даже самому себе. Вместо этого Венечка еще больше разозлился на Викторию. Мерзкая баба, соблазнила его, обещала райскую жизнь, а что смогла предложить? Морковный сок с половинкой лимона и веточкой тамариска!

Венечка вышел из кухни, злобно хлопнув дверью, так что с косяка полетела штукатурка. Виктория хотела крикнуть ему, чтобы был осторожнее и не смел позволять себе такого откровенного хамства. Небось починить обвалившийся косяк его никогда не заставить… Но внезапно ей все стало безразлично. Семейная жизнь не удалась, это точно. Если называть вещи своими именами, то муж у нее – форменный козел, и по внешности, и по внутреннему содержанию. И совершенно непонятно, для чего он ей понадобился. Виктория почувствовала, как по щекам катятся слезы, слегка опомнилась и проскользнула в ванную. Так и есть, тушь размазалась, глаза распухли… Нет, так дело не пойдет, нужно взять себя в руки. Александра всегда говорила, что главное – это не дать себе распуститься. Нужно срочно отвлечься. Взгляд ее упал на золотистые коробочки с кремом, стоящие на полочке под зеркалом. Самое время заняться собственным лицом…

Надежда поправила прическу и нажала на кнопку звонка. Представители фирмы «Ликофарм» в своих неизменных черных костюмах послушно замерли у нее за спиной, нагруженные пакетами с подарочной косметикой.

Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель выглянула дама лет шестидесяти в густых, как у пуделя, кудрях удивительного нежно-розового цвета.

– Вы кто? – осведомилась дама певучим детским голоском, оглядев Надежду и заметив ее спутников.

– Вы ведь – Зайковская? – спросила в свою очередь Надежда Николаевна, – Ольга… Петровна?

В злополучном списке были указаны только инициалы покупательниц, поэтому Надежда назвала имя и отчество наугад.

– Я Зайковская, – подтвердила дама с некоторой обидой в голосе, – но не Ольга Петровна, а Офелия Павловна. Стыдно, девушка, не знать такого имени! Офелия Зайковская – когда-то это звучало гордо! Тем более если вы работаете в театре…

– Извините, Офелия Павловна, – Надежда зарделась, девушкой ее не называли уже лет пятнадцать, – извините, но я работаю не в театре…

– Не в театре? А где же? Я думала, вы пришли из театра, чтобы пригласить меня на юбилейный вечер…

– Нет, мы из фирмы «Ликофарм», наша фирма отмечает пятую годовщину своей деятельности и по этому поводу делает подарки своим постоянным покупателям. Но, может быть, мы войдем в квартиру? А то разговаривать на лестнице не совсем удобно…

– Да, конечно… – хозяйка попятилась, несколько опасливо взглянув на спутников Надежды. Те ответили на ее взгляд одинаковыми акульими улыбками. Приблизительно так, наверное, улыбался Волк, встретив на узкой лесной тропинке Красную Шапочку.

Войдя в квартиру, Надежда пригляделась к Офелии Павловне и поняла, что той не шестьдесят лет, а никак не меньше семидесяти. Однако она была аккуратно подкрашена, завита, одета в розовый шелковый халат и розовые же тапочки, украшенные меховыми помпонами. В комнате, куда она провела своих гостей, многочисленные столики и этажерки были заставлены фарфоровыми кошечками и собачками, по стенам висели фотографии таких же кошечек и собачек, а также снимки дамы в опереточных нарядах, видимо, самой Офелии Павловны в разные периоды ее сценической карьеры.

– Когда-то на мои спектакли публика валила валом! – хозяйка округлила глаза и показала на пожелтевшую афишу, – вы видите, я пела в «Сильве» с самим Богоявленским!

Надежда пригляделась к афише и увидела в нижнем углу дату. Судя по ней, Офелии Павловне было никак не меньше восьмидесяти лет!

– Сейчас оперетта совсем не та! – продолжала певица. – Спектакли идут при пустых залах… публика еле хлопает! А прежде, когда я только выходила на сцену, театр едва не рушился от аплодисментов! Но я знала, как покорить зал!

Старушка приняла позу, закатила глаза и пропела:

– Каблук высокий, чулок со стрелкой…

Надежда встряхнула головой: теперь ей показалось, что Офелии нет и сорока.

Вдруг за спиной хозяйки скользнуло что-то темное и гибкое. Нервный Артур потянулся за пазуху, но, к счастью, не успел вытащить пистолет: на середину комнаты выскочил большой черный кот с белой манишкой и горящими зелеными глазами. Оглядев гостей презрительным взглядом скучающего аристократа, он подошел к хозяйке и потерся об ее ноги.

– Это Мистер Икс, – ласково проговорила Офелия и почесала кота за ухом, – мой самый лучший и верный друг! Между прочим, он обожает оперетту! Я часто ставлю ему пластинки с избранными ариями, и он слушает их часами!

Словно подтверждая слова хозяйки, Мистер Икс негромко, но очень музыкально мурлыкнул.