Часы академика Сикорского - Наталья Александрова

«Ну что за противная баба! Не может лишний раз не напомнить о моей комплекции», – возмутилась Александра.

– Ой, извини, Саша, я не хотела… – «Рита» покаянно наклонила голову. – Я к тому, что действовала ты непрофессионально, они бы тебя живо заметили и могли вообще изолировать до конца операции. Во всяком случае, допрос бы учинили по всем правилам…

– Ну, ты уж преувеличиваешь! – запротестовал Фомин, но получилось у него как-то неубедительно.

– Вот я и решила тебя на время успокоить, чтобы ты под ногами не вертелась.

– Угу, с грацией молодого бегемота, – процедила Александра.

– Извинилась же!

Александра вспомнила, как проснулась на следующее утро в собственной постели, в ночной рубашке – и порадовалась, что переодевала ее «Маргарита», а не кто-то из мужчин. И на том, как говорится, спасибо. И прощайте!

Она развернулась и ушла, не сказав ни слова. Старик спал, а с остальными она разговаривать больше не желала. На сегодня ей хватило разговоров.

Удачно миновав гостиную, чтобы никто не кинулся с расспросами, она вышла на улицу. Снова шел дождь, и Александра была этому рада – воздух свежее и в саду никого нет.

Несколько минут она стояла на крыльце, оглядывая сад. С соседнего участка доносился громкий голос Палыча, который распекал охранника за какой-то проступок, а тот – вот удивительное дело! – огрызался. Да, видно, после случившегося дисциплина в доме «олигарха» упала и авторитет Палыча здорово пошатнулся.

Александра отвернулась и стала смотреть на мокрые елки и на покрытые почками кусты сирени. Обычно такое времяпрепровождение ее успокаивало, но сегодня в голове метались беспокойные мысли.

Насчет спецоперации вроде бы все выяснили и все странности с поведением Фомина тоже теперь понятны. Но кто же все-таки убил того человека? Вроде бы ни у кого не было мотива. Конечно, понятно, отчего люди Северова молча приняли их «подарочек», не стали скандалить и вызывать полицию. Не с руки им было шум поднимать.

А теперь, когда труп увезли и тщательно спрятали, вряд ли удастся выяснить, кто он такой и кому успел так насолить, что его пырнули ножом. Ну да, «Рита» говорила, что смертельная рана была ножевая.

Дождь поутих, и Александра отважилась пройтись по дорожке в сторону калитки.

В ее руку ткнулся мокрый холодный нос.

– Привет, Клава! – проговорила Александра и ласково потрепала собаку по загривку. – Привет, подруга! Давно не виделись!

Клава была мокрая, пахло от нее псиной, как и должно пахнуть от собаки, и взгляд грустный, одинокий. Александра невольно подумала, что у нее самой небось тоже бывает такой взгляд, и сейчас она тоже мокрая, только что псиной не пахнет…

– Мы с тобой похожи, – сказала она ласково, – не зря ты со мной дружишь.

Клава тут же радостно взлаяла, отскочила в сторону, и в зубах у нее появилась любимая корявая палка. Собака искоса взглянула на Александру, подпрыгнула к ней боком, на всех четырех лапах, как игривый щенок, и протянула палку – ну, пожалуйста, поиграй со мной!

– Клава, мне некогда…

Но собака смотрела на нее с таким трогательным, умоляющим выражением, что Александра не устояла и бросила палку в глубину сада.

Клава с радостным визгом умчалась, а через полминуты вернулась, победно повизгивая и сжимая в зубах игрушку.

– Что, еще раз бросить?

Клава утвердительно гавкнула.

Александра как следует размахнулась и бросили палку как можно дальше, за дом.

Клава понеслась за палкой и на этот раз пропала довольно надолго, а затем из-за дома донеслось взволнованное подвывание.

– Что там у тебя случилось? – пробормотала Александра. – Не можешь найти палку?

Клава выла и лаяла, явно призывая подругу на помощь.

Александра вздохнула и пошла за дом.

Заметив ее, Клава побежала навстречу с радостным лаем, ткнулась мордой в колени, умильно заглянула в глаза и снова устремилась к задней стене дома, недвусмысленно предлагая следовать за собой, – мол, идем скорее, я покажу тебе что-то очень интересное!

Александра последовала за ней. А что ей еще оставалось?

У задней стены дома Клава взволнованно подвывала и царапала когтями кирпичный фундамент.

– Что ты здесь нашла? – проворчала Александра, подходя. – Неужели чью-то нору? Будь осторожна, тут могут водиться змеи. В старых фундаментах их всегда полно…

Она заметила, что один кирпич заметно выступает из фундамента, его-то Клава ожесточенно и царапала когтями, словно пыталась вытащить.

– Клава, перестань! – строго проговорила Александра. – Так ты постепенно разрушишь фундамент, и весь дом развалится. Белла Юрьевна нам спасибо не скажет.

Но Клава не унималась. Ухватив кирпич зубами, потянула его на себя.

– Да что ты там такое нашла?.. – проворчала Александра.

Волнение собаки передалось и ей. Она ухватила кирпич с двух сторон и дернула на себя. Кирпич выскочил из стены, в прямоугольном углублении за ним темнел какой-то небольшой предмет.

Клава радостно взлаяла – ну вот, подруга, я же тебе говорила, что тут спрятано что-то очень интересное!

Александра вытащила из стены захоронку и ахнула. Это был мужской кожаный бумажник, с краю выпачканный чем-то темным.

Клава вертелась возле нее, радостно поскуливая – вот видишь, какая интересная игрушка! Не зря я тебя звала!

– Ты молодец! – пробормотала Александра, почесала собаку за ушами и осторожно раскрыла бумажник, стараясь не касаться подозрительного пятна.

Внутри были водительские права, немного наличных денег и две пластиковые карточки. На фотографии на правах был изображен мужчина лет тридцати, с темными короткими волосами и круглыми, как у совы, удивленными глазами.

Лицо было странно знакомое, хотя в первый момент Александра не могла вспомнить, где его видела.

Но тут Клава возмущенно гавкнула – и Александра вдруг поняла, в чем дело. Она не сразу вспомнила это лицо, потому что видела его только один раз, и лицо это было землисто-бледным, а глаза полузакрытыми. Из-под полуопущенных век чуть виднелись тусклые, погасшие, затянутые смертной пеленой белки, а сам человек лежал на боку, скорчившись в позе эмбриона.

Это был он, тот самый человек, которого они нашли мертвым в компостной куче.

Александре показалось, что в саду подул ледяной ветер. Она вздрогнула и оглянулась. Никто ее не видел, кроме Клавы, которая жалась к ее ногам. Вид Клавы и ее теплое прикосновение немного успокоили Александру, первый испуг прошел, и она снова взглянула на права.

Имя их владельца снова повергло Александру в шок.

Фомин. Сергей Витальевич Фомин.

Значит, тот человек, с которым она только что разговаривала, который провернул особо важную спецоперацию, никакой не Фомин и только выдает себя за него.