Запретная магия - Марина Эльденберт

— Добрый день, Элеонор. Очень рада знакомству.

Девушка открыла было рот, но тут же его закрыла.

Ввернула взглядом: «А я — нет», — после чего нетерпеливо посмотрела на брата:

— Мы можем поговорить?

— Не раньше, чем ты извинишься перед Алисией за недостойное поведение.

У Элеонор снова сверкнули глаза — знакомо сверкнули, совсем как у брата, — тем не менее она снова повернулась ко мне:

— Алисия, я прошу прощения за свое недостойное поведение.

— Я принимаю твои извинения, Элеонор. — Сама не знаю, откуда у меня взялась эта фраза, но прозвучало это как-то… совсем по-эрцгерцогски, что ли. Впору задуматься, что если маджеры начинают есть рогалики и застревают в дверях после общения со мной, то я после общения с эрцгерцогами и их семьей становлюсь чуть-чуть королевской особунессой. Временно, правда, но тем не менее.

— Чудесно. — Райнхарт открыл стоявшую на столике декоративную шкатулку. — Тебя проводят ко мне в кабинет. Подожди там, пожалуйста, и ничего не трогай.

Элеонор хмыкнула, а в гостиную уже вошел лакей.

— Сесил, проводите мою сестру до моего кабинета. — Райнхарт кивнул.

— Подать что-нибудь, ваша светлость?

— Нет, я распоряжусь, когда приду сам.

Элеонор плотно сжала губы и направилась за лакеем. Уже на выходе обернулась и мило поинтересовалась:

— Ты уже рассказал Алисии, как поступил с Диной?

— Кто такая Дина? — спросила я, когда за Элеонор закрылась дверь.

Вообще-то мне не полагалось этого спрашивать как фиктивной невесте. Но как невесте полагалось, тем более что у нас с Райнхартом была договоренность — обо всем друг другу рассказывать. Вот пусть и рассказывает.

— Леопольдина Лоис Соверн, герцогиня Полинская — одна из тех девиц, кого мне настоятельно сватает весь высший свет, — произнес Райнхарт.

— И ты, разумеется, этого не одобрял, но и не отрицал.

Вот сама не знаю, что на меня нашло! Что на меня нашло?

— Разумеется. — Он посмотрел на меня. — Но я не помню, чтобы в наших с тобой отношениях предполагались вопросы подобного рода.

— О, — сказала я. — Ну, в наших с тобой отношениях вообще ничего не предполагалось, Райн! Тем не менее мне надо как-то соответствовать статусу твоей невесты, поэтому я просто не могла не спросить.

— То есть ты спросила об этом исключительно, чтобы соответствовать?

— А ты что подумал?

С минуту мы буравили друг друга взглядами, и, если честно, мне в эту минуту хотелось надеть на голову его светлости панталоны! С кружавчиками, которые, запакованные в большие дорогие даже по виду коробки, лежали вместе с остальным бельем за ширмой. Коробки должны были поднять ко мне в спальню, а точнее, в нашу общую спальню (где была моя голова, когда я на это соглашалась?!). Вот поднимут — и момент будет упущен! А его светлость так красиво смотрелся бы со штанами-ушками, свисающими до самой груди.

Кстати, стоило вспомнить про эту самую грудь, как в голову полезли всякие непотребства. В связи с чем возвращаемся к вопросу — что на меня нашло?!

— О чем ты задумалась, Алисия? — Райнхарт подозрительно прищурился.

— О том, чтобы надеть панталоны вам на голову. Ой, прости, тебе!

Я показала ему язык (просто не смогла удержаться!) и направилась к двери. Пусть сам разбирается со своими Динами, Элеонорами не в настроении и вообще со всем своим «цветником», выражаясь его же собственными словами.

— Куда это ты собралась? — Меня догнали у двери. Схватили за локоть, развернули лицом к себе.

— Руки, ваша светлость. — Я смерила его взглядом, позаимствованным у этой самой светлости. — Пойду пообщаюсь с Киром, в отличие от вас, он умеет нормально разговаривать!

Взгляд Райнхарта стал дремучим. Вот даже не представляю, как это иначе описать — представился сразу густой лес, в котором мгновенно стемнело.

— Я запрещаю тебе с ним общаться.

— Что?!

— Ты меня прекрасно слышала. После нашего расставания можешь вести себя как угодно, а пока…

— А пока позвольте мне удалиться к себе в комнаты, — произнесла я, сдерживаясь из последних сил.

Понимая, что еще немного — и я не просто панталоны на голову ему надену, но еще и корсет зашнурую! На шее!

Вместо ответа Райнхарт рванул дверь на себя с такой силой, что после всех заходов-выходов Элеонор и последнего всплеска ярости его светлости не хотелось бы мне оказаться на ее месте. Я бы точно сорвалась с петель. Да что там, я и так почти сорвалась!

Поэтому сейчас я вышла в коридор грациозно и плавно, не хватало еще показывать ему, что я на самом деле чувствую! К счастью, у лестницы наши пути разошлись, и стало немного легче. Немного!

Высший свет Барельвицы, видите ли, прочит ему в жены Леопольдину как-ее-там Полинскую! А он сам просто мимо проходил, ни да, ни нет не сказал. Действительно, с чего бы ему — он же целый эрцгерцог с претензией на корону, так что пусть всякие там герцогини помаются, подумают о том, как им повезло.

Не говоря уже об отдельных цветочницах!

На этой мысли я пнула вешалку и принялась прыгать на одной ноге. В таком состоянии меня и застал Кир, вышедший откуда-то из глубин этого бесконечного дома, раскрывающегося огромными крыльями на три этажа.

— Эри Армсвилл, у вас все хорошо?

— Чудесно! — воскликнула я, осторожно наступая на ногу, на которой до сих пор пульсировал большой палец.

— Почему вы здесь совсем одна?

Потому что его светлость — серан.

— У его светлости возникли неотложные дела. Или, правильнее будет сказать, Элеонор.

Кир улыбнулся:

— Да, дела действительно неотложные.

Тут у меня возникла идея. Раз уж мне не разрешают гулять, просто так прожигать время в этом роскошном особняке я не намерена.

— Вы не могли бы проводить меня в библиотеку, Кир?

— В библиотеку?

— Да, его светлость сказал, что я могу почитать, пока он решает важные государственные дела.

— Разумеется.

Кир улыбнулся, и я улыбнулась в ответ. Пусть его светлость занимается чем угодно. А я буду изучать маджеров!

Райнхарт

Стоило войти в кабинет, Элеонор резво отпрыгнула от моего стола. От стола и, видимо, от пьесы Алисии, которую я забрал и которая сейчас лежала неровной стопкой бумаги.

— Понравилось? — поинтересовался я.

— Нет, — в который раз за сегодняшний визит вздернула нос сестра, заставив меня нахмуриться.