Обладатель - Юрий Иванович

Ольга счастливо вздохнула после этих слов, гордо посмотрела на подругу и неожиданно показала ей язык. Мол, слышала? Вот и завидуй, сколько хочешь! И, подхватив на вилку ломоть пушистого омлета, отправила его по назначению.

Елена некоторое время сидела молча, переваривая услышанное, а потом, не обращая внимания на жующего Ивана, спросила у Ольги:

– Так ты что, уже ждёшь ребёнка?

– Пока нет. Но мы обязательно поработаем и в этом направлении.

– А-а-а… – протянула Елена и продолжила завтрак в непонятной задумчивости.

Такому ее настроению Иван дал объяснение, оставшись наедине с любимой, когда они уже одевались в прихожей:

– Она услышала про детей, вот и расстроилась. Сама понимаешь… Слушай, может, всё-таки переиграем, и я отправлюсь с тобой?

– Нет, нет! Ты же видишь, в каком она состоянии! За ней надо присматривать и хоть иногда подбадривать добрым словом и дружеским взглядом. Не подведи. На студию тебе к часу дня.

– Хорошо, буду, – он нащупал в кармане кривой ключ проводника.

– А вечером я за вами заеду. Подбросим Лену, а сами… – она томно прикрыла глаза и с притворной угрозой прошептала: – Если не обманешь!

– Ха! Если сегодня обману, то завтра точно… «запугаю»! Ходить не сможешь!

Ольга улыбнулась, и тут в прихожую вышла Елена:

– Уже уходите?

– Да, Леночка, – сказала Ольга. – До вечера! Не грусти!

Прибыв на вокзал и изучив расписание, Иван выбрал не первый попавшийся поезд, а такой, который подходил для его плана. Купил билет туда и обратно до ближайшей станции и направился на перрон. После отправления долго сидеть на месте не стал, прошёл в тамбур последнего вагона и, достав сигвигатор, начал тренироваться, отрабатывая нужную скорость для перенастройки. Понятно, что само устройство он при этом не включал, да и на кнопки не нажимал сильно, а скорей имитировал нажатия. С каждым разом скорость увеличивалась, а навыки закреплялись. Наконец ему удалось добиться приемлемого результата, и он отпер ключом проводника вагонную дверь. По этой дороге ему приходилось ещё в детстве ездить с родителями в леса, и теперь он только поджидал удобного момента.

Вот поезд вошёл в лесную чашу, начал делать длинный поворот – до первой остановки оставалось минут шесть. И наступила пора для самого главного. Включение, засветившийся экран, а пальцы уже с уверенностью вдавливают нужные выпуклости и придерживают нажатыми необходимые кнопочки. Загралов взмок от напряжения и тяжело дышал, словно тащил на себе солидный груз. Произведя необходимые манипуляции, выключил сигвигатор, упрятал его в карман и спрыгнул с замедлявшего ход поезда, не забыв в прыжке захлопнуть за собой дверь. Выпрыгнул с внешней стороны поворота, так что вряд ли кто-то заметил бы его из вагона. Приземлился он удачно, скатился по насыпи и угодил в кусты. Шагая по прошлогодней траве, добрался до дороги, которая шла параллельно железнодорожным путям, и направился к станции. Туфли, конечно, измазал весенней грязью изрядно, но, выбравшись на асфальт, вытер их носовым платком. Теперь предстояло дождаться встречного поезда и вернуться в Москву.

Но на станции обнаружил, что его поезд, который должен был постоять здесь одну лишь минуту и тронуться дальше, до сих пор не ушёл!

По платформе ходили полицейские – мужчины и женщины, – проверяли у всех документы и бесцеремонно обыскивали людей и багаж. Две фигуры в полицейской форме виднелись и в окне одного из вагонов. Судя по всему, там тоже шла проверка документов и повальный обыск.

«Двойники! – ощущая ледяной холод внутри, догадался Иван. – И много! И все парные! Мужчина – женщина!»

Он услышал знакомый голос и, повернув голову, увидел Безголового. Тот громко приказывал полицейским поторапливаться и не задерживать поезд.

«Он!!! Высчитал! Успел! – От страха Иван чуть не бросился назад, но вовремя опомнился: – Стоп! Они же только пассажиров обыскивают в вагонах и тех, кто сошёл с поезда. А я-то с него здесь не сходил. Стой спокойно и жди своего поезда, не дергайся…»

На противоположной платформе скопилось в ожидании поезда на Москву человек сорок. И все они наблюдали за творящимися безобразиями, а кое-кто снимал события на камеры мобильных телефонов. Загралов буквально заставил себя стоять у угла станционного здания.

«Да их не меньше четырёх десятков! – Он стал пересчитывать полицейских. – Точно… Двадцать женщин и двадцать один мужчина!»

Обыск на платформе закончился, и вновь раздался голос Безголового:

– Десять человек вдоль путей, вон туда! – он махнул рукой в сторону Москвы. – Всё прочесать на два километра!

Пять пар мужчин и женщин быстро направились по перрону в указанном направлении, спрыгнули на рельсы и пошли по обеим сторонам от путей, глядя себе под ноги.

«Следы! – подумал Загралов. – Они могут найти то место, где я влетел в кусты, и поймут, что я спрыгнул с поезда… Хотя какие там следы? А даже если и найдут следы, то что? А ничего. Где следы, а где я?..»

Тем не менее он передумал возвращаться в Москву на поезде и добрался до столицы на попутном самосвале.

Выйдя возле первой же станции метро, Иван, жутко довольный проделанной работой, направился на киностудию.

Сидя в вагоне метро у торцевого окошка, он решил проверить результат проделанной работы. Прикрыл сигвигатор полой куртки и включил. И через несколько мгновений после того, как экран засветился, понял, что такое совокупность сил планеты и неизвестных волн, воздействующих на человека. Его словно окатило чистейшим лесным ветром, перенасыщенным озоном. Все мышцы налились силой и упругостью. Сознание стало ясным, словно только что поспал часик, а потом ещё и быстро проплыл метров пятьдесят в прохладной водице.

Эйфория! Полное восстановление! Мобилизация всех сил и готовность к любой деятельности.

Ну и некая бесшабашность, избавление от всех страхов. Отныне Безголовый не сможет никоим образом ощущать включение сигвигатора. В какой-то момент Ивану даже показалось, что появись этот тип рядом, он справится с ним голыми руками в два счёта.

И только трезвый смысл заставил как можно скорей отключить сигвигатор и вновь пристально осматриваться по сторонам. Эйфория – это хорошо. Но вот терять здравый рассудок из-за этого – не стоит ни в коем случае.

Он прибыл на студию, получил пропуск и разыскал Елену.

– Будешь сидеть возле художника по костюмам, – заявила она. – Этот дядька такой душка, умный, очень уважаемый всеми и любит поговорить. Так что быстро тебя введёт в курс дела и объяснит, кто есть кто.

Дядькой оказался лысоватый, уже изрядно потрепанный жизнью мужичок лет шестидесяти. И вскоре Иван убедился в том, что Геннадий Исаакович действительно говорун необычайный. Особенно когда ему попадаются «свежие уши».