Волк ищет тебя - Чарли Маар

Трусики, надо заметить, сразу мокнут под горячим взглядом оборотня. 

— Ты придурок, Хазард! — шиплю на волчару. — Опять из-за тебя у меня будут проблемы с комендантом!

— Плевать на коменданта, Варран! Я не мог больше терпеть! — он делает ко мне несколько шагов, подхватывает на руки за зад, который жадно сжимает когтистыми пальцами, и тащит меня к кровати. 

— Псих озабоченный! 

— Даже отрицать не стану, — ухмыляется блохастый, после чего оттягивает пальцами мои намокшие трусы в сторону, расстёгивает ширинку на  своих джинсах и до предела вводит в меня член. 

— Боже... 

К этому я никогда не смогу привыкнуть — к острому удовольствию, к жажде, что накрывает мощной волной в один миг, к грубости и ненасытности Марко, из-за которой я сама становлюсь ненасытной. 

Мысли покидают голову, оставляя лишь пустоту и голод внутри. 

Мой волк не медлит. Сразу начинает двигаться мощно и резко. Его член растягивает и заполняет меня. Выходит и входит обратно с пошлым и порочным хлюпаньем. Мне остаётся только подаваться бёдрами ему навстречу и всхлипывать от наслаждения.

В постели я — пластилин, а Марко — умелый мастер. Он контролирует, управляет, я поддаюсь. Марко не любит, когда я беру на себя инициативу, а мне нравится, что он абсолютный лидер, не позволяющий своей женщине доминировать. 

Это возбуждает. Заводит. Сводит с ума. 

Люблю, когда его зверь рычит, когда заявляет на меня свои права и кусает, вонзая клыки вновь и вновь, чтобы напомнить, что я отныне навсегда принадлежу только ему...

— Вот не могла вчера сразу со мной остаться? Вечно надо доводить меня, да, синеглазка-комаришка? — Марко ложится спиной на постель и прижимает меня к себе. 

— Да я вчера в таком состоянии была! Просто ужас! А ты бы не дал мне нормально выспаться! 

— Считаешь меня настолько животным, Варран? 

— Смею тебе напомнить, что ты наполовину животное, Хазард. И кроме того, почему ты всё время называешь меня Варран? Забыл, что с некоторых пор я Хазард?! 

Марко громко смеётся, вновь наваливается сверху и набрасыается на мои губы. 

— Агрессивная какая! 

— Не беси! 

Разумеется, одним разом секс между нами обойтись не может, поэтому мы вновь и вновь занимаемся любовью, пока практически не задыхаемся и не утопаем друг в друге. 

И только после этого наступает штиль — так я называю время, когда мы можем просто помолчать, полежать рядом, вдыхая аромат собственной любви, ради которой нам столько пришлось пройти. 

— Как там Рис? Держится? — спрашиваю Марко, когда нам всё-таки удаётся оторваться друг от друга, подняться с постели и даже одеться. Частично. 

Хорошо, что сегодня выходной и никаких занятий нет. 

— Более-менее, — хмыкает оборотень. — Северному оленю пока не позавидуешь. Но знаешь, я видел, как ночью он ушмыгал в кусты с двумя блондинками из западного клана. Наверняка помогли парню расслабиться. 

Я закатываю глаза и стукаю Марко локтём в бок. 

— Вела бы себя так Мишель, ты бы её не поддерживал!

— Девушкам наших кланов не положено!

— Шовинист! 

Между нами начинается шуточная и весёлая борьба, а мысли ускользают в прошлое. Так происходит каждый раз, когда речь заходит о Мише. 

Я, будто это было вчера, вижу перед глазами ту самую ночь, когда два великих клана вышли на поляну перед резиденцией Хазард, чтобы проститься со своей сестрой и дочерью. Вижу, как отец выносит Мишу на руках и бережно укладывает на кроду, а затем он, мама и Рис поджигают эту кроду факелами...

***

Все кланы в сборе. Самир, Аня и Эрик здесь. Боль пронизывает пространство. После того, как крода догорит, наши сердца уже никогда не будут биться как прежде. Мы все это понимаем.

Пламя стремительно разгорается, охватывая своими огненными пальцами хрупкое и бездыханное тело Мишель. И также стремительно гаснет под стеной неожиданно обрушившегося с небес дождя.

Мы все застываем. Дыхание перехватыет. Такое не происходит случайно. Не в нашем мире, и не среди наших рас.

Такое может решить только Луна.

Факелы гаснут. Темнота поглощает пространство леса и поляны, лишь свет красной Луны освещает наши исполненные надежды глаза.

Сердца каждого из кланов Варран, Хазард и Амарос прекращают биться, а затем гулкими ударами начинают стучать в унисон сердцу Мишель...

Этот урок мы никогда не забудем. Как бы Луна не стирала память, мы будем помнить, что чуть не похоронили свою сестру, но богиня вернула её нам, вручив дар, который должен был быть навечно погребён вместе с кровью Ассара. Она даровала нам всем силу только потому, что мы готовы были пожертвовать самым дорогим ради спасения целого мира. Луна отблагодарила своих детей, сделав их бессмертными. Цену, которую мы заплатили за этот дар, мы не забудем, и вечно будем чтить бесценный подарок небесной богини...

— Ты точно решила, что хочешь отправиться на юг? — спрашивает Марко, вырвав меня из воспоминаний. — Думаешь, получится его отыскать? 

Прикусив губу, я подхожу к письменному столу и достаю из первого ящика письмо своей биологической мамы. Родители отдали мне его. И как обещали, показали мамину могилу. 

Бессмертие — это лишь часть силы, которая досталась нам от Ассара. Кроме этого, Луна не лишила меня силы ясновидения. Я по-прежнему могу заглядывать в прошлое. И на могиле матери мне было послано видение, в котором мой отец был ещё жив. Я знаю, это мало вероятно, но что, если Ликадия соврала? И мой папа не умер, и даже не в курсе моего существования? 

Знаю, для Маркуса и Марины тяжело было принять, что я хочу попробовать найти отца, но для меня это важно. Пусть я лучше разочаруюсь, чем продолжу гадать до конца своих дней, которого не будет. 

— Да. Я точно решила, Марко. Не знаю, получится ли найти моего отца, но попробовать стоит. 

Волк кивает и нежно целует меня в плечо. Поддерживает. 

Как же это прекрасно осознавать, что наша любовь никогда не закончится. Больше я его не потеряю. Вообще никого не потеряю. 

Кто бы отказался от подобного дара? 

Говорят, мы ценим жизнь, потому что она не бесконечна. Возможно, это правда, и если бы мы никогда не сталкивались со смертью, то не ценили бы свой дар бессмертия так, как ценим его сейчас. Но знаете, что я вам скажу — вы бы ценили. Да. Вы бы ценили, даже если бы не видели смерть, не чувствовали её противных пальцев, вы бы были благодарны