Совы не моргают - Эрл Стенли Гарднер

Говард Ч. Крейг был доверенным бухгалтером у Роксберри. Онработал у него почти семь лет. Корпорация «Роксберри эстейтс» пригласила Крейгав качестве секретаря и казначея. После гибели Крейга его место занял человек поимени Селлс. Адвокат по фамилии Бисуилл занимался фондами и стал генеральнымуправляющим корпорации. Он вел дела почти так же, как вел их Роксберри.Поскольку это очень закрытая корпорация, было трудно выяснить, насколькоуспешно там идут дела. Однако Берта Кул сумела достать коммерческий отчет, изкоторого следует, что дела идут хорошо. Счета оплачивались в срок, хотя былислухи, будто капиталовложения в последнее время стали незначительными.

Возможно, Эдна Роксберри и Эдна Катлер — одно и то же лицо.

Я снял телефонную трубку и позвонил в «Роксберри эстейтс».Представившись другом семьи, который отсутствовал несколько лет,поинтересовался, замужем ли Эдна Роксберри. Мне ответили, что она не замужем ичто я найду ее фамилию в телефонном справочнике. Тот, с кем я разговаривал,спросил, кто звонит. Я повесил трубку.

К десяти часам Берта все еще не появилась.

Я сказал Элси, что мне надо выйти, и отправился в офис«Роксберри эстейтс».

Всю историю корпорации можно было прочесть по табличкам надверях офиса. Первоначально офисом руководил Харман К. Бисуилл. СайласРоксберри был одним из его главных клиентов. Со смертью Роксберри Бисуиллвступил во владение имуществом. Купив наследников идеей передать правараспределения средств корпорации, он стал управляющим корпорацией. Теперь надвери можно было прочесть: «Харман К. Бисуилл, адвокат, частная практика, 619».Одновременно на двери с номером 619 появилась вывеска: «Роксберри эстейтс инк».Внизу в левом углу значилось: «Харман К. Бисуилл, практикующий адвокат».Надпись на двери личного кабинета выглядела довольно выцветшей. Там находилсястарый личный кабинет Бисуилла, и он не стал менять надпись. Когда постепенноперестал заниматься адвокатской практикой, предпочтя более доходный бизнес вкорпорации, он изменил только надпись на входных дверях.

Не нужно было быть первоклассным детективом, чтобы понять,что Харман К. Бисуилл отхватил себе неплохой кусок пирога.

Я открыл входную дверь и вошел.

Бисуилл, похоже, помешался на современном оборудовании дляофиса. Чего там только не было: различные аппараты для бухгалтерии, пишущиемашинки, диктофоны, чековые аппараты, машины для наклеивания адресов.

Пожилая женщина работала за счетной машиной, шнурки оттранскрибирующего аппарата свисали с ее ушей.

В помещении находился пульт с выключателями и маленькоеокошко с надписью: «Информация», однако за ним никого не было.

Я вошел, и на пульте вспыхнула лампочка. Женщина за счетноймашиной встала, подошла, включила ответчик и произнесла:

— «Роксберри эстейтс инкорпорейтед». Нет, его нет. Я не могувам сказать точно, когда он будет. Нет, я вообще не уверена, что он будетсегодня. Передать ему что-нибудь? Хорошо, я передам. Благодарю вас.

Этой женщине, которая явно проработала всю жизнь, былонемного за пятьдесят. Глаза ее выглядели усталыми, но добрыми, и вообще в нейчувствовался человек, знающий, что делает.

Я воспользовался паузой.

— Вы работаете в корпорации с момента ее основания?

— Да.

— А прежде работали у мистера Роксберри?

— Да. Что вы хотите?

— Пытаюсь выяснить, — сказал я, — что-либо о человеке пофамилии Хейл.

— А что вы хотите о нем узнать?

— Что-нибудь о его кредите.

— Могу ли я узнать ваше имя?

— Лэм. Дональд Лэм.

— А какую фирму вы представляете, мистер Лэм?

— Я в доле. Один из компаньонов агентства «Кул и Лэм». Мызанимаемся сейчас одним делом вместе с мистером Хейлом.

— Минутку, — сказала она. — Посмотрю, что мне удастсявыяснить.

Она прошла в глубь офиса, открыла ящик с индексами,перелистала несколько карточек, вытащила одну и вернулась к своему столу.

— Какие инициалы у мистера Хейла?

— Эмори Г. Хейл. Он мог выступать в качестве поверенного.

Она снова взглянула на карточку и сказала:

— Эмори Г. Хейл у нас не числится. Нет сведений и о том, чтос ним велись какие-то дела.

— Может быть, вы его вспомните. Он, возможно, представлялкого-нибудь еще, поэтому вы не знаете его имени. Это высокий мужчина, ростомоколо шести футов. Ему примерно пятьдесят семь — пятьдесят восемь лет, у негоширокие плечи и очень длинные руки. Улыбаясь, он имеет странную привычкустискивать зубы, растягивая при этом губы.

Она подумала с минуту, покачала головой и сказала:

— Извините, не могу вам помочь. Мы вели очень много дел,мистер Роксберри сам распоряжался финансовыми вопросами как в личном плане, таки в деловом.

— Да, я знаю. И вы не помните мистера Хейла?

— Нет.

— Он мог выступать и под другим именем.

— Нет. Я совершенно уверена.

Я направился было к двери, но внезапно обернулся и спросил:

— А занимались ли вы какими-нибудь сделками с МаркоКатлером?

Она покачала головой.

— Или, — спросил я, будто случайно вспомнив, — с ЭднойКатлер?

— С Эдной П. Катлер?

— Да, кажется, так.

— О да! У нас было очень много дел с Эдной П. Катлер.

— И эти дела продолжаются?

— Нет. Все они свернуты. У мистера Роксберри было оченьмного дел с Эдной Катлер.

— С мисс или с миссис?

— Не знаю. Помню только записи в книгах имени Эдна П.Катлер.

— А как вы обращались к ней, когда она приходила, миссис илимисс?

— Я не думаю, что когда-либо видела ее.

— А ее счет? Она им пользуется сейчас?

— О нет! Это было нечто вроде совместного владения смистером Роксберри. Одну минутку. Фрэнсис, — позвала она девушку, котораяпечатала что-то с диктофона, — счета Эдны Катлер ведь закрыты?

Девушка перестала печатать ровно на столько времени, сколькоей потребовалось, чтобы кивнуть, и снова вернулась к работе.

Женщина за столом устала мне улыбнулась, как бы отпускаяменя.

Я вышел и остановился в коридоре, раздумывая.

«…И при этом никогда не бывала в офисе. Говард ЧандлерКрейг, бухгалтер… Ухаживал за Робертой Фенн…