Седьмая Луна. Декамерон - Андрей Коробов

Не все. Остальные держались поодаль, осматривали раненых. К ним третий и ушёл.

Переговаривались бандиты на своём языке. Так что ренегат понятия не имел, о чём те толкуют. Он мог только пронаблюдать за происходящим.

Низенький шумаец что-то рявкнул ему, подскочил, склонился и ударил по лицу. Кулак пришёлся на скулу. Лицо мотнуло в сторону.

Пока Флэй приходил в себя, мародёр стаскивал с него оружие. Забрал обрез, вытянул из-под него тесак. Второй, из Сулакты, поднял с гранитового пола Прощальную Розу. Стал оглядывать, что-то приговаривая.

Даже сквозь трескучий звон в ушах и головную боль Альдред услышал странный грохот. Нет, не раскаты грома. Резкий звериный рык.

Сначала Флэй подумал, что это слуховые галлюцинации: всё-таки приложило его сильно. Даже мысль в голове он составить оказался не в состоянии, довольствуясь лишь импульсами. Но реальность спешила показать ему: к сожалению, нет.

Гранитные плиты, на которых разлёгся ренегат, странно подрагивали. Как если бы что-то большое волокло конечности по земле. Затем прекратилось. Фасад чиновничьего дома стал осыпаться. Чудовище взбиралось на крышу. К арбалетчикам.

Те не сразу почуяли неладное. Они переговаривались громко, пытались узнать у выживших бандитов, как у них обстояли дела. Нечто настигло их. Они обернулись почти синхронно — и завопили, будто резаные свиньи.

Что бы они ни увидели, это заставило их побросать оружие. Видать, оно бесполезно против такого. Один и вовсе поскользнулся, перемахнул ненароком через карниз и полетел вниз, навстречу земле. В воздухе кричал он ещё громче прежнего.

Арбалетчика размазало по каменным плитам. Под ним растекалась кровавая лужа: видать, разбил голову.

Следом упал кусок черепицы. Он оставил кровоточащий порез на виске шумайца. Тот что-то пролепетал на языке Барахолки. Второй обратился к нему, слабо понимая, что вообще творится. Он озадаченно уставился на других приятелей во дворе-колодце.

Их глаза приковало к крыше. Лица позеленели. Губы дрожали от ужаса.

Второй стрелок не сообразил, куда ему деться. Мощные челюсти тут же подцепили его, а пилообразные зубы — начали молоть в труху. Кричал мародёр не долго.

Нога в процессе пережёвывания угодила меж зубов. Её перекусило, и она свалилась вниз, шумайцу за спину. На лицо ему упало несколько капель крови. Одна попала в раскосый глаз. Бандит заверещал и стал часто моргать.

Тварь неторопливо жевала. Затем издала удовлетворённое фырканье.

Мародёры стояли как вкопанные. Один из них, мурин, показал пальцем на крышу, вопя во всю глотку. Разобрать, что за слова тот кричал, возможным не представлялось.

«Кто… кто там?» — думал Альдред, постепенно приходя в себя.

Разбойники бросились врассыпную, дабы впоследствии затаиться в переулках. Они побросали двух, что занимались Флэем. Бросили трупы своих братков.

Дезертир понятия не имел, что происходит. Ему стало не по себе. Ренегат собрал всю свою силу воли воедино. Как бы там ни было, он должен выбираться. Прямо сейчас.

Иначе в этом дворе-колодце так и останется. В лучшем случае…

Под шумок беглец нащупал рукоятку отравленного ножа. Засопел. Метнул снаряд в шумайца. Лезвие с парализующим ядом пролетело к его шее впритык. Остался порез. А сам расходник растворился в дожде.

Отрава пиретрейской медузы попала внутрь. Шея тощака посинела в считанные мгновения. Лимфоузлы вздулись. Он рухнул плашмя на пол, изредка дёргаясь, как поражённый молнией. Лупара выпала из руки.

Действие токсина позволяло бедолаге жить ещё час. Но шумаец не мог пошевелить и пальцем. Только потом яд, расплавив мозг окончательно, сожмёт в тисках сердце и остановит навсегда.

Альдред осторожно вытянул стилет из чехла под рукавом. Подсёк оставшегося бандита, который хотел было уйти под арку с Прощальной Розой.

— Бегите, убогие! — подгонял разбойников надменный женский голос.

Всё произошло в тени её возгласа.

Сулактиец гаркнул еле слышно, падая, как мешок с конским навозом, в лужу. Бастард с лязгом заплясал по полу. Флэй резко навалился на мародёра.

Прикрыл рот ладонью. Чтобы не кричал. Просунул стилет в шею. Бандит задёргался, захлёбываясь кровью. Глаза его округлились от боли и ужаса. Альдред упорно держал свою жертву, пока бандит не затих совсем.

После этого он вернул тесак в ножны, лупару — в кобуру, подобрал Прощальную Розу и крадучись направился к колонне под аркой. Его накрыла волна облегчения, что с ним так и не расправились. Однако за жизнь ещё предстояло побороться.

Глубокий вдох. Ножны остались у Баскии. Так что Альдред прислонил бастард к колонне. Нащупал запасной жесткий крепеж на портупее. Подтащил за спину. Аккуратно вложил в него химеритовый клинок. Вещь не самая надёжная. Однако на безрыбье и рак — щука. Следом Флэй потянулся к лупаре. Тихонько разложил её…

Между тем чудовище на крыше приподнялось и прыгнуло вниз. Под его лапами по граниту пошли трещины. От грохота пошёл резонанс по стенам и колоннам чиновничьего дома. В нём ренегат и укрылся, бросив использованные патроны вниз.

В верхний экстрактор он вставил пулевой, в нижний — с дробью. Кто знает, какой из них окажется эффективнее против твари в случае чего. Хотя Альдред совсем не хотел с ней сталкиваться. Глаза то и дело косились на выход из двора-колодца.

Сложив лупару бесшумно, ренегат выглянул из-за угла. И вскоре пожалел о том, насколько любопытен по природе своей.

Это была массивная туша синей пятнистой рептилии с раскидистыми лапами. Она шарила по двору и пожирала трупы, оставшиеся после дезертира.

Ренегат присмотрелся и понял, что поспешил с выводами. Тварь больше напоминала земноводное — тритона-переростка. Кто-то ещё оставался даже жив.

От монстра уползал бандит, которому перебило дробью колени. За ним по граниту тянулся кровавый шлейф. Дорога в никуда выдалась короткой. Он взвизгнул, приказав долго жить. Амфибия перекусила ему позвонки, подняла над землёй. Ноги запрокинулись на морду. Тритон в несколько присестов заглотил мародёра.

«Мерзость…»

И всякий раз, когда тварь с щетинистой холкой пожирала тело, под её полупрозрачной шкурой прокатывался электрический импульс. Он исходил из-под брюха.

Дезертир понял. Эта тварь попала в Равновесный Мир из Серости. Посредством магии призыва. Фантом на манер баргестов Никколо Гаравольи.

Прожорливый, стоило заметить. И чем больше он съедал, тем больше приобретал материальную форму. Со временем Аштум станет ему, как дом родной.

— Наслаждайся, Дивора. Ни в чём себе не отказывай, — ласково говорила наездница, поглаживая его полупрозрачную шкуру.

«А язык-то — дельмейский…»

Тритон отвечал благодарным шипением. Это ещё более извращённая связь, чем у боевого алхимика с Пепе и Рокки, думал Флэй.

Альдред поглядел на незнакомку, что верховодила фантомом. Её тело скрывалось под алой длиннополой мантией. Капюшон был отставлен назад. Беглец видел её белоснежные волосы, стянутые в