Большая книга ужасов. 46 (сборник) - Галина Гордиенко

Гришка торопился. Торопился поймать враждебный мир на кончик своей кисти, зафиксировать его на полотне, пленить. Гришке казалось, так он обезопасит себя. Мир на его мольберте… мало ли таких «штучных» картин на планете!

Они для большинства людей просто изображения – пейзажи, портреты, натюрморты. Пока за грань заглянул только фантаст со странной фамилией Желязны. Вот ведь воображение у человека, только позавидовать можно.

Интересно, какая картина дала Роджеру Желязны ключ в новый мир, чья кисть оказалась по-настоящему волшебной…

Лена кипела. Больше всего ее пугала Гришкина невозмутимость. На этот раз, к изумлению друзей, он вроде бы и не спешил с предъявлением очередного доказательства.

Лене порой казалось: Лапшина результаты пари больше не волновали, а ведь Гришка обычно в лепешку расшибался, доказывая свое.

Мало того, даже не прогуливая школу, Лапшин продолжал меняться. Его загар не бледнел, а наоборот – набирал силу. И нос шелушился уже в третий раз, как отметила наблюдательная Парамонова.

А на физкультуре, когда мальчишки для игры в баскетбол надели форму, Лена обратила внимание на Гришкины исцарапанные руки и ноги. И красные припухлости на них больше всего походили на расчесанные комариные укусы.

Но откуда комары зимой?!

К возмущению Лены, остальные ребята о пари не вспоминали, будто забыли о нем. Даже Сергей. И Светка. Может, их устраивало наступившее затишье? Или они побаивались копать глубже?

Лена же терпеть не могла неясностей. Поэтому злилась. К тому же ей казалось, и молчанием Гришка все равно добивается своего. То есть сводит ее с ума, заставляя верить во всякие чудеса.

Ну, пусть даже не верить, а просто думать о них.

И сомневаться в себе!

В результате Лена решила еще раз поговорить с Лапшиным. Самостоятельно. Без друзей. Она и день наметила: в среду вечером, после тренировки. Во время Гришкиной прогулки с Тимкой.

Это казалось несложным. С доберманом всегда гуляли в одно и то же время, что строго контролировалось Лапшиным-старшим.

* * *

«Почти десять, – Лена неохотно натянула на голову капюшон, она начала замерзать. – Когда же Рыжий выведет Тимку?! Клялся, что всегда выходит с ним ровно в восемь, я к восьми и подошла, как раз тренировка закончилась…»

Лена топталась у дома Лапшина почти два часа. И была уверена: Гришка с Тимкой пока не выходили. Ведь, возвращаясь с карате, она специально прошлась по скверу – обычному маршруту их прогулок. И если она могла их как-то прозевать, то уж Тимка… нет, он бы сразу ее унюхал!

Лена невольно оглянулась на темную аллею: глупый Тимка действовал всегда по одной схеме – восторженно набрасывался на нее с приветствиями и на протесты не обращал ни малейшего внимания. Так что если зазеваться, Тимка запросто вываляет ее в снегу. Это если не учитывать, что после его языка срочно нужно мчаться к ближайшему умывальнику.

В десять Лена сдалась и решила зайти к Лапшиным сама. Якобы шла мимо и решила…

Что она решила? Узнать домашнее задание по математике? А почему не по телефону?

Нет, она хотела… хотела что-нибудь взять. А что можно взять у Рыжего? Не его же кисти!

О-о, она скажет, что давно не видела Тимки! И не играла с ним. Гришка, конечно, ей не поверит, но вот его бабуля и родители – запросто. А Рыжий просто проглотит, да.

И потом, мало ли что могло случиться? Может, Лапшин все-таки заболел гриппом. Тогда она сама выгуляет Тимку. На радость Гришкиному папочке.

* * *

Дверь открыла Гришина мама. Лене сразу стало ясно: ей не до гостьи. Как раз шел популярный сериал, и даже у входной двери Гришина мама напряженно прислушивалась к доносящимся из комнаты звукам телевизора.

– Гриша дома?

– Гриша?

– Ну да.

– Не знаю точно, – Гришина мама посмотрела на часы. – Наверное, они с Тимкой гуляют. Сейчас проверю…

Она почти побежала к Гришкиной комнате. Заглянула туда и воскликнула:

– Точно гуляют. Это их время!

В зале громко ахнула главная в семье почитательница сериалов Гришкина бабушка. Женщина занервничала и поспешной скороговоркой предложила:

– Ты заходи, Леночка. Подождешь его в детской. Они обычно с Тимкой к концу фильма подходят.

– Нет, я лучше на улице их встречу, – и Лена в сердцах громко хлопнула входной дверью.

* * *

Еще через сорок минут Лена замерзла так, что начала клацать зубами. А Лапшин с Тимкой как сквозь землю провалились! Прозевать их Лена никак не могла, потому что не отходила от подъезда.

«Придется ждать Гришку в его комнате, – Лена еще раз окинула взглядом пустой заснеженный двор. – Не тащиться же домой ни с чем? Столько времени зря угробила…»

Она торопливо нырнула в теплый подъезд, туда как раз заходил молодой мужчина с набитыми продуктами пакетами. А нажимая на кнопку дверного звонка, Лена подумала, что нужно позвонить родителям.

И срочно.

Хотя ей доверяли, и время возвращения обычно жестко не регламентировалось, но одиннадцать вечера… это перебор.

Про родителей всегда пунктуальная и обязательная Парамонова помнила всего несколько секунд. Ровно столько, сколько потребовалось Лапшиным, чтобы открыть дверь. Потом в ее голове все смешалось, и неудивительно. Ведь входную дверь распахнул сам Гришка.

– Ты?!

– Привет, заходи, – буднично пригласил ее в дом Лапшин.

Лена на подгибающихся ногах вошла в прихожую. Гришка удивленно хмыкнул:

– Да что с тобой? Привидение увидела, что ли?

– А Тимка где?

Лена настороженно рассматривала Лапшина – Гришка встретил ее одетым по-летнему. На нем были короткие джинсовые шорты и когда-то черная, а теперь совершенно выгоревшая футболка. При электрическом свете было особенно заметно, насколько Гришка загорел. И похудел.

Глазастая Лена невольно отметила и парочку свеженьких царапин на ногах мальчика. На почти коричневой коже просмотреть их было затруднительно.

– Тимка? Тимка дома.

– А почему не встречает?

– Да спит он.

– Спит?!

До этой секунды с подобной особенностью молодого добермана Лена не сталкивалась. Ей порой казалось, что Тимка вообще не знаком с таким понятием, как сон.

Во всяком случае, неистощимый на шалости пес при гостях никогда не спал. Даже если они собирались вечерами. Дремать вполглаза – это всегда пожалуйста. Но спать и не отреагировать на входную дверь…

Такое вообще невозможно представить!

– Может, он заодно и оглох? – ехидно поинтересовалась Парамонова. – Или звонок в квартире стал плохо слышен?