Принцип апокалипсиса. Сценарии конца света - Олег Фейгин

Утром первого сентября 1859 года известный британский астроном Ричард Кристофер Кэррингтон (1826–1875) находился в крайне возбужденном состоянии. Накануне во многих обсерваториях земного шара были зафиксированы аномальные скачки напряженности магнитного поля Земли. Однако встревоженные астрономы долго не могли поделиться друг с другом этой сенсационной новостью. Как только стали зашкаливать стрелки магнитометров в телеграфных линиях (единственная связь в те времена), произошли странные скачки напряжения. Это полностью расстроило работу аппаратов Морзе. Поэтому для передачи в Лондон утреннего экстренного выпуска газеты «Балтимор Сан» телеграфистам пришлось трудиться в поте лица с восьми утра до десяти вечера. Так Кэррингтон ничего не узнал о наблюдениях американских коллег. Надо сказать, что этот выпускник Кембриджа зарекомендовал себя опытным наблюдателем, работая в обсерватории Даремского университета. Ко времени описываемых событий Кэррингтон уже четыре года обладал собственной обсерваторией в Редхилле, расположенной в юго-восточном графстве Суррей.

В тот же первый осенний день британский астроном обнаружил большую группу обширных солнечных пятен необычно больших размеров. Лихорадочно ломая грифели специальных мягких карандашей, он стал делать наброски, стараясь эскизно зафиксировать столь необычные процессы.

Неожиданно по краям семейства пятен прорвалось интенсивное белое свечение. Казалось, что гранулы солнечной поверхности треснули от нестерпимого жара, и через них проглянула сердцевина светила. В диком восторге Кэррингтон кинулся искать свидетелей этому феерическому явлению на солнечном диске. Увы! К своему огорчению, он обнаружил, что обсерватория пуста, поскольку все астрономы уехали на телеграфную станцию. Там они безуспешно пытались передать в главную Гринвичскую обсерваторию результаты своих еженощных наблюдений.

В отчаянии Кэррингтон попытался привлечь внимание механика и смотрителя за телескопами, но те явно не спешили разделить энтузиазм ученого. Зная об опасности солнечных наблюдений и помня трагическую судьбу Галилея, потерявшего от этого зрение в конце жизни, он категорически отказался заглянуть в окуляр телескопа. Сколько бы Кэррингтон не доказывал безопасность наблюдений через систему превосходнейших светофильтров, ему все же пришлось в гордом одиночестве восторгаться удивительным пятиминутным спектаклем, разыгравшемся на поверхности светила. Под вечер возвратились расстроенные сбоем телеграфа коллеги астронома и долго с явным недоверием разглядывали его эскизные наброски.

На следующий день вечерний курьерский поезд доставил лондонские газеты. Из них пораженный Кэррингтон узнал, что еще третьего дня не только над севером Британии, но и по всей Америке прокатились волны феноменального полярного сияния. «Небесный спектакль», как писал нью-йоркский корреспондент, превратил ночь в день от Квебека до далекой южной Панамы. Бурная игра красок с переливами малинового и зеленого свечения не умолкала от вечерней зори до раннего утра. Золотоискатели в Скалистых горах проснулись и позавтракали в час пополуночи. Им представилось, что уже наступил рассвет, и Солнце просто скрыто облаками. Везде возникли большие проблемы с телеграфной связью. Казалось, какой-то шутник подключился к мировому телеграфу, заставляя аппараты Морзе выстукивать какую-то абракадабру.

Репортеры ведущих газет Нового и Старого света сбились с ног, пытаясь выполнить редакционное задание и найти ученых, способных хоть как-то объяснить странные небесные и земные явления. Этот удивительный солнечно-земной феномен, получивший впоследствии название «событие Кэррингтона», наука того времени объяснить не могла. Высказывалось много разных гипотез о причинах резких колебаний магнитного поля Земли, странных полярных сияний и телеграфных сбоев. Одни предполагали, что на Землю выпал метеоритный дождь из очень мелких тел особого состава. Другие утверждали, что в Арктике появились поля необычных айсбергов, отражающих свет, наподобие белых ночей.

Журнал «Scientific American» смело сопоставил «Великое полярное сияние 1859 года» и «событие Кэррингтона». В частности, он писал, что «теперь полностью установлена связь между вспышками света на северном полюсе и электромагнитными силами».

Анализ астрономических наблюдений того времени показывает, что Великое северное сияние 1859 года действительно явилось неизбежным следствием события Кэррингтона. Судя по всему, тогда произошла череда солнечных вспышек небывалой мощности, завершившихся колоссальным выбросом облака плазмы. Человечеству сильно повезло в том, что чудовищный удар солнечной бури пришелся на середину «века пара и электричества». Поэтому все его видимые негативные последствия свелись лишь к телеграфным сбоям.

Долгое время считалось, что подобные чудовищные магнитные бури, являющиеся отголосками солнечных суперштормов, повторяются раз в тысячелетие. Однако в последнее время появились осторожные оценки, сокращающие этот период чуть ли не до полустолетия. Последняя магнитная буря сопоставимого масштаба произошла 13 ноября 1960 года. Она привела к сильнейшему возмущению магнитосферы нашей планеты и на какой-то период парализовала работу всех радиостанций.

Ну а что бы произошло, случись событие Кэррингтона сегодня?

Раньше всех заметила бы первые признаки надвигающегося солнечного супершторма орбитальная обсерватория по изучению солнечной динамики SDO. На борту данного сверхсовременного аппарата НАСА размещено специальное «гелиосейсмическое» оборудование для слежения за волнами давления внутри Солнца. Подобное «бурление» отражается и на солнечной поверхности, заставляя ее колебаться. Анализируя эти вибрации, гелиофизики настойчиво стремятся предсказать моменты зарождения солнечных суперштормов. SDO приняла эстафету наблюдений у знаменитого космического телескопа по исследованию Солнца и гелиосферы SOHO. Эта уникальная космическая лаборатория много лет наблюдала за солнечной активностью, сделав целый ряд важных открытий.

Как только поступили бы тревожные сигналы SDO, были бы срочно предприняты экстренные меры эвакуации очередного экипажа с Международной космической станции. Ведь уцелеть космонавтам при встрече с лавиной высокоэнергетических частиц никак не удастся. Ни тонкая обшивка космических модулей, ни скафандры не смогут защитить от пронизывающих насквозь порывов солнечного ветра.

Поспешно «законсервировали» бы все ценное оборудование на многочисленных спутниках. Спешно закрывали бы защитными крышками уникальные объективы и сверхчувствительные элементы космических телескопов. По возможности, сворачивали и закрывали бы панели солнечных батарей и параболических антенн, обесточивали бы бортовые компьютеры. Механическая жизнь на околоземных орбитах полностью замерла бы…