Колдовской сезон - Айла Дейд

Мысль о том, что во мне таились сверхъестественные силы, была просто смешной. Я не являлась кем-то особенным. Никогда. Я была Хеленой. Маленькой, не очень красивой, ничем не примечательной, за исключением шрама от ожога. И теперь, должно быть, из всех людей именно я произошла от древнего божества?

Я закончила абзац о Марии Стюарт, в котором рассуждала о раздвоении личности, которое могло проявиться после убийства ее личного секретаря и любовника Риччио. Тираэль опаздывал уже на полчаса. Я сомневалась, что он вообще придет.

– О, привет. – Изобель появилась у моего стола. – Как приятно видеть, что ты все еще жива.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… – Она села напротив меня и придвинула к себе одну из книг о Стюарт. Нахмурившись, Изобель снова оттолкнула ее от себя. – После вчерашнего собрания я была обеспокоена тем, что итоги могут тебя ошарашить.

– Они и ошарашили. – Мне ничего не хотелось так, как крепкого кофе. – Я колеблюсь между безумием и неверием.

– И как дела обстоят сейчас?

– Безумие.

– Ну нет, ты не права. – Она усмехнулась. Через несколько секунд я увидела, как вода в моей бутылке поднимается и опускается, прямо как в лавовой лампе.

– Изобель! – Я в мгновение ока спрятала бутылку в свою джутовую сумку и удостоверилась, что никто из присутствующих ничего не заметил. Моя подруга хихикнула. – Не волнуйся. Любой подумал бы, что просто переутомился на учебе или что-то в этом духе.

– О таком переутомлении я могу сложить целую песню. – Я взяла лежащую передо мной книгу и положила ее поверх остальных, прежде чем подняться. – Пойдем в столовую. Моя голова нуждается в кофеине.

– С удовольствием. Мне хочется молока. – Изобель схватила половину моих книг и помогла расставить их по полкам. – Где Тираэль?

– Понятия не имею.

– Разве этот проект о Стюарт не является вашим общим делом?

– Ага.

Она закатила глаза.

– Ну что за идиот.

– Мне все равно. Честно говоря, я буду даже рада, если он не придет. Без него куда приятнее.

Изобель направилась к центральному проходу. Я последовала за ней. Наши шаги эхом отражались от высоких стен, а люстры заливали корешки книг теплым золотистым светом.

– Тираэль – могущественный азлат, и он это знает. В конце концов его высокомерие сломает ему шею.

– Он меня не интересует, – возразила я, на что Изобель рассмеялась. Я бросила на нее косой взгляд, когда она открыла мне дверь в коридор. – Что?

– О, он просто жгуче интересует тебя, Хелена.

– Неправда.

– Это трудно не заметить. – Позади нас захлопнулась дверь. – Честно говоря, в какой-то момент я уже не могла сосчитать взгляды, которые ты бросала на него вчера.

Жар подкрался к воротнику моей белой блузки. Я ухватилась за галстук-бабочку в красную клетку, чтобы ослабить его, и прочистила горло. Изобель увернулась от пробегающей мимо девушки, а затем одарила меня улыбкой.

– О, ты знаешь, я понимаю это. Ти очень привлекателен. Отрицать это было бы глупо. Его темные чары не действуют на меня, слава богам. Колледж Тихого Ручья, с другой стороны, кишит поклонницами нашего печально известного плохого парня.

– Я не одна из них, – настаивала я, прижимая к груди взятые в библиотеке книги и следуя за Изобель вниз по широкой деревянной лестнице.

Было очевидно, что она мне не поверила. Девушка взмахнула рукой в воздухе.

– Как скажешь.

От меня не ускользнуло, как несколько мужских взглядов задержались на ней. Юбка Изобель была длиной до колен, блузка завязана узлом над пупком, в котором сверкал синий пирсинг. Ее лицо было эльфийским и безупречным. Рядом с ней я чувствовала себя заблудшим енотом в монашеском одеянии.

Мы дошли до столовой. Прежде всего мой взгляд упал на девушку, которая в одиночестве сидела за столом и ковыряла ложкой суп. Кончики ее черных волос были усеяны разноцветными шариками, которые при каждом движении играли буйной палитрой красок. Я заметила, как она поджала колени и повернула ступни внутрь, так что неуклюжие форменные туфли соприкоснулись. В высоких гольфах ее худые ноги казались похожими на зубочистки.

Меня удивило, что я не замечала семейного сходства раньше: после того как эта девушка помогла мне в бассейне, когда я приехала в город, а также во время крещения. Вчера в поместье Бернеттов для меня было ударом снова увидеть ее. Я попыталась выразить ей свою немую благодарность, но она избегала моего взгляда.

– Кора любит есть в одиночестве, – отметила Изобель.

– Почему?

Изобель пожала плечами.

– Не спрашивай меня. Она ни с кем не тусуется, кроме Максвелла Эверстоуна.

– Может быть, ей этого достаточно.

Мы направлялись в буфет. Изобель скептически приподняла бровь, потянувшись за графином с молоком.

– Коре восемнадцать. Максу девять. А с ним особо не поболтать. Он немой. – Изобель наполнила свой стакан молоком и вздохнула. – Большую часть времени мальчик проводит в облике орла.

– Думаю, у него есть на то свои причины, – выдохнула я, доставая свой термос из джутовой сумки и наполняя его кофе. При этом я сама удивилась своему спокойному голосу. Мы говорили о мальчике, который превращался в орла, как будто это действительно было нормально. – Должно быть, ей интересно тусоваться с орлом.

– М-м-м. Без понятия. Мальчик… Что это такое?

– Что?

Указательным пальцем Изобель ткнула в мою шею. Пульс резко участился. В течение прошлой бессонной ночи я выполняла безнадежную миссию – найти в уборной Натаниэля что-нибудь, чем можно было бы прикрыть отметину на шее. Когда после собрания я наконец смогла взглянуть на нее в зеркале своего туалетного столика, у меня чуть не остановилось сердце.

Прямо за левым ухом, на позвонках атласа, моя кожа была изуродована заостренным крестом. Он оказался меньше, чем я предполагала, но зато был черным как смоль и ярко выделялся на коже. Я прочесала все уголки коттеджа, пока в самой дальней щели туалетного столика не обнаружила выцветший тюбик тонального крема. Он, должно быть, принадлежал моей матери. А, следовательно, ему было уже несколько десятилетий. Метка темного народа, которую я скрывала под ним, зудела целое утро.

– Какой-то грязный макияж.

Я усердно пригладила волосы и села за первый свободный столик, до которого мы добрались. От меня не ускользнуло, что Изобель продолжала наблюдать за мной. Но она промолчала и откусила от своего долгожданного яблока. Незаметно я взглядом окинула зал.

– Его здесь нет.

– Что?

– Тираэля.

Она посмотрела на свое яблоко, прежде чем снова надкусила его.

– Он никогда не ходит в столовую.

– Никогда?

– Никогда.

– А когда же он ест?

– Когда он спит, Хелена? Когда он тренируется? Когда он учится? Вопросы за