Затерянные среди звезд - Евгений Гуляковский

— Знаешь, Степан, я решила, что никогда больше не увижу тебя. Там, в медицинском отсеке, у меня было время подумать.

На ней был ее обычный домашний пушистый халат, волосы распущены по плечам, взгляд задумчивый, обращенный сквозь него, в неведомое пространство.

Ничего больше не добавив, она прошла к столу, налила себе в стакан тоника и села, так и не взглянув на него.

С какой-то пронзительной ясностью он отметил, что она ничуть не изменилась. Те же синие с проблеском глаза, те же милые ямочки на щеках, вот только он ни на минуту не мог отделаться от ощущения, что перед ним сидит чужой, незнакомый ему человек. И сознание этого было хуже всего остального.

— Зачем же ты согласилась?.. Зачем согласилась вернуться ко мне? — Это был жестокий вопрос. Но он ничего не мог с собой поделать, чувствуя, что наступило время жестоких вопросов. У него уже не было сил одному нести ледяной груз отчужденности.

— Перед тем как уйти, мне захотелось поговорить с тобой в последний раз, — ответила она.

Он почувствовал, как во рту пересохло, и непослушными губами глухо переспросил:

— Уйти? Куда ты собираешься уходить?

— К ним. К тем существам, которых вы называете грайрами. Ты ведь уже знаешь, что я должна это сделать.

— Не говори глупостей. Это всего лишь последствия яда. Тебя укусила ядовитая местная тварь, ты была в бреду несколько дней, но сейчас опасности уже нет, все пройдет, вот увидишь, все это ерунда!

Он громко произносил слова, в которые сам не верил, и чувствовал, как горло все сильнее сдавливает рвущийся наружу крик.

Она, не обратив на его слова ни малейшего внимания, рассматривала его так, словно видела в первый или, может быть, в последний раз… Только понимающе и печально усмехнулась…

И тогда он заговорил так, как, наверно, и должен был говорить с самого начала, без всякого сюсюканья. Только горькую правду. Бывают в жизни моменты, когда правда остается единственным лекарством.

— Да, понимаю, я сказал глупость. Прости. Я знаю, что ты должна вернуться, и я знаю, почему это произошло. Только я тебя им не отдам. Я пойду туда вместе с тобой.

Что-то прежнее, знакомое промелькнуло у нее в глазах.

— Ты хоть понимаешь, что не вернешься оттуда?

— Ну, это мы еще посмотрим… Одна ты с ними не останешься, это я тебе обещаю, и, может, нам обоим удастся возвратиться к людям.

— Это невозможно, Степан. Если ты попадешь туда, ты перестанешь быть человеком и никогда уже не сможешь вернуться.

— Я знаю. Но я должен попробовать. Я должен встретиться с ними. Я хочу знать, что им от нас нужно. Хочу уменьшить число жертв с обеих сторон или по крайней мере узнать, за что мы должны воевать… Исканта — большая пустынная планета, на ней хватит места всем. Мы не собираемся претендовать на их подземный мир, так в чем же дело? Почему бы им не оставить нас в покое?

Он спрашивал ее так, словно надеялся немедленно получить ответы на все свои вопросы, словно она была для него представителем иного, нечеловеческого мира…

Но ответов не было, только горькая складочка у ее губ стала чуть глубже.

Когда он сказал Элайн, что не оставит ее, что они отправятся к грайрам вместе, — эти слова сорвались с его губ сами собой. Ведь он просто не мог поступить иначе, но сейчас вдруг понял, что из этого может получиться нечто большее, чем бессмысленное жертвование.

Да, он обязан помочь ей выкарабкаться из ледяной трясины, в которую она попала не без его вины, но, кроме этого, он отвечает и за жизнь всех остальных людей, доверивших ему руководство колонией. И Степану показалось, что в абсолютном мраке, окружавшем их со всех сторон, появился проблеск какого-то, неясного даже ему самому света. Определенного плана не было. Да и не могло быть в ситуации, когда они толком не знали, что собой представляют их противники, на что они способны, каковы пределы их возможностей, есть ли уязвимые места в созданной ими цивилизации, сумевшей поработить целую планету.

Неверов взглянул на Элайн. Она сидела, вся сжавшись внутри его большого для нее халата, словно старалась стать меньше и незаметнее.

Забирая ее из госпиталя, он не знал, что самый трудный момент наступит, когда все уже будет сказано и они вот так, молча, будут сидеть друг против друга. Огонек ночника высветил овал ее лица, такой знакомый… Но женская коленка, белевшая сквозь случайно откинувшуюся полу халата, внушала ему вместо желания непонятное, почти брезгливое чувство…

— Я ведь знаю почти все, о чем ты сейчас думаешь, — тихо проговорила Элайн, и он почувствовал, что волосы шевелятся у него на голове. — Нет, это не они… Просто я знаю, о чем ты должен думать… Я вот только одного не могу понять: за что мне все это? В чем здесь моя вина, почему именно я оказалась в той пещере? Я так надеялась, что кошмар моей прежней жизни с Тонино навсегда закончился, но пришел новый, еще более страшный…

Неожиданно для себя он встал, пересел к ней вплотную и, обняв, понял, что она плачет. И эти слезы, такие по-человечески беспомощные, пробили брешь там, где оказались бессильны любые слова…

На следующее утро Неверов собрал корабельный совет.

Это было первое официальное заседание с момента его образования. Слишком стремительно разворачивались события на Исканте, слишком много возникало проблем, требующих немедленного решения. Карлос оказался прав, только единоначальное руководство оставалось эффективным в этих условиях.

Не найдя в пещере никаких следов Фарино и его друзей, Неверов все никак не мог примириться с его предательством и, весьма вероятно, жестокой расплатой за это.

Совет Неверову понадобился, чтобы официально довести до всеобщего сведения новую информацию, полученную на Исканте. Им опять, в который уж раз, предстояло менять свои планы, приводить их в соответствие с суровыми условиями этой планеты. Им предстояло принять жизненно важные решения, и он хотел, чтобы люди шли на риск, полностью осознавая, что их ждет. Кроме всего прочего, он нуждался в совете ученых, ни на минуту не позволяя себе забывать, что он всего лишь офицер службы безопасности и его знания во многих вопросах, с которыми им пришлось столкнуться на Исканте, слишком поверхностны. Но ему нужна была уверенность, нужна была поддержка тех, пока еще робких ростков плана, что зародился в его голове в первую — после прилета ночь — ночь встречи с Элайн.

Когда все наконец собрались, он начал сразу с самой важной новости:

— Сегодня нам предстоит выработать стратегию и тактику нашего дальнейшего пребывания на Исканте. Дело в том, что во время преследования грайров после их нападения на базу наша экспедиция обнаружила на планете технически развитую, негуманоидную и враждебно настроенную к нам цивилизацию.