Маг без магии - Дмитрий Казаков

Однако не это заставило бывшего Владетеля замереть. Он словно перенесся почти на тридцать лет назад, в недра ныне рухнувшего храма. В нос ударила сладкая вонь горелой плоти.

Стоящая слева от дороги фигура имела отчетливые женские формы. Уродливые сосцы в изобилии украшали стройное, почти человеческое тело. Восемь рук с самыми разными орудиями убийства – мечом, топором, копьем – были угрожающе подняты. На свирепом лице застыла усмешка, глаза были закрыты.

Справа стоял мужчина. Огромный, почти до земли фаллос, не оставлял в этом сомнений. Ноги его были коротки, а тело перевито чудовищными мускулами. Голова была кабанья, зато рук имелось всего две. В них вместо ожидаемой палицы или иного оружия лежала книга. Узловатые, как корни, пальцы держали огромный том бережно, даже нежно.

Страх сковал члены, Харальд судорожно сглотнул. Сейчас, сейчас раздастся скрежет, каменные веки начнут подниматься, и откроются горящие неистовым голубым пламенем глаза.

Но было тихо, лишь верещала с вершины дерева какая-то птица.

– Ты чего встал? – недовольно спросила из-за спины Йофрид.

– Да так, ничего, – хриплым голосом ответил Харальд.

Между статуями он прошел, вжав голову в плечи. Казалось, что они смотрят на него и взгляды давят, точно каменная плита.

А еще через полверсты исчезли деревья. Лес разбежался в стороны, открыв обширное пространство, покрытое зданиями. Высокими и маленькими, изящными и уродливыми. Часть из них были желтыми, как песок пустыни, иные – черными, иные сверкали белизной, а другие было трудно заметить из-за серого унылого цвета. Повсюду в беспорядке стояли статуи. Все вместе напоминало свалку гигантских игрушек.

– Город! – сказала удивленно Йофрид.

– Вы совершенно правы. – Гортанный сильный голос прозвучал из-за ближайшего изваяния. – Это именно город!

Харальд поднял меч, услышал, как зашевелился за спиной Джоле.

Из-за статуи вышел человек. Невысокий, широкоплечий, в темных одеждах необычного покроя. На лице, изуродованном страшными шрамами, выделялся изогнутый нос. Мрачным огнем горели темные глаза. Смуглая, но не черная, как у офирцев, кожа блестела на солнце.

Увидев оружие, он поморщился:

– Вовсе не надо махать железом! Я не причиню вам вреда.

– Кто ты? – спросил Харальд, не опуская тем не менее оружия.

– Тот же, кто и ты! – Носатый рассмеялся, обнажив острые белые зубы. Но глаза его, два кружка темного пламени, были серьезны. – Я житель этого города. Зовут меня Ксайн.

– Разве тут кто-то живет? – с недоверием поинтересовался Джоле.

– Как видишь, – вновь усмехнулся носатый, и взгляд его, жгучий, полный затаенной тоски, обратился на Харальда. – Я бы хотел поговорить с тобой.

– Почему именно со мной? И откуда ты знаешь северное наречие?

– Я знаю много языков. – Ксайн раздраженно дернул щекой. – А с тобой буду разговаривать как равный с равным. Вели своим спутникам отойти!

Харальд, не поворачиваясь к чужаку спиной, спросил тихо:

– Что делать будем?

– Не знаю, – проговорил Джоле. – Но этот… этот нас не боится, а значит, неразумно на него бросаться с мечом.

– Иди, поговори, – шепнула Йофрид. – Я чувствую, он не сделает нам ничего плохого. И он очень, – она запнулась, – похож на тебя…

Шагнувший уже вперед Харальд едва не остановился от изумления, но чужак ждал, сложив на груди мускулистые руки, и расспрашивать спутницу было некогда.

– Кто ты такой? – поинтересовался бывший Владетель, когда они отошли в сторону. – Ты человек?

– Это сложный вопрос, – ответил Ксайн. Он более не улыбался и не смеялся. – С одной стороны, у меня красная кровь, я должен есть каждый день, а если ты проткнешь меня мечом, то я умру. Но, с другой стороны, я живу в этом городе почти пять сотен лет и не спешу стареть. Я ответил на твой вопрос?

– Не знаю, – пожал плечами Харальд. Он ощущал непривычную растерянность, вспомнились слова Со-Вифеона: «Там теперь царствуют странные существа, не боги, не демоны, не ангелы».

– Тогда позволь, я сам спрошу тебя, – сверкнули глаза на смуглом лице. – Что вам здесь нужно? Ты привел с собой мага, иначе бы те двое не прошли. И зачем?

– Где-то здесь должна быть одна вещь, – преодолевая естественное нежелание говорить, сказал Харальд. – Подвеска из зеленого металла…

– Амулет Незримого? – Ксайн отшатнулся, глаза его расширились. – Зачем он тебе?

– Нужен, – упрямо ответил Харальд и, поколебавшись, добавил:

– Не для себя, для другого…

Чужак смотрел на него внимательно, с прищуром.

– Огонь в тебе еще не угас, – сказал он с тяжелым вздохом, в котором Харальду послышалась легкая зависть. – Амулет здесь.

– Где он?

– Вон там, – Ксайн поднял руку, указывая на белую пирамиду, стоящую среди черных от копоти развалин. На солнце она сверкала, словно драгоценный камень. – Тебе нужно лишь пройти внутрь и взять его.

– И ты не будешь мне мешать?

– Зачем? – Ксайн изумленно вскинул тонкие брови. – Амулет хорошо защищен, и, кроме того, мы почти никогда не вмешиваемся…

– Мы? – Харальд подозрительно поглядел на собеседника. – Ты сказал «мы»? Вас что, тут много?

– Обитель Уставших немноголюдна. – Смуглый говорил медленно, будто отмеривая каждое слово. – Вполне вероятно, что ты когда-нибудь узнаешь о том, кто в ней живет. Но не сейчас. Я думаю, что мы еще увидимся. Успеха тебе…

Переход к прощанию оказался столь резким, что Харальд растерялся. Ксайн же сделал несколько шагов в сторону и пропал. Только что был – и исчез, будто корова языком слизнула.

Изумленно вскрикнул Джоле.

– Куда он делся? – поинтересовалась рассерженно Йофрид. – Магии не применял, я бы обязательно заметила!

Харальд повернулся к спутникам, вдруг ощутив, что весь мокрый от пота.

– Мне нужно туда, – проговорил он, показывая на белую пирамиду. Острой вершиной она смотрела в небо, словно наконечник исполинского копья в огромный голубой щит. – Там находится то, что мне нужно…

– Я не пойду в этот город! – заявил Джоле, и голос его стал вдруг тонким и пронзительным. – Он проклят! Клянусь Судьбой, я в жизни не боялся ничего, ни человека, ни зверя, ни стихии, но туда я не пойду! От этого места веет древней смертью, ведь не зря мои предки тысячелетия назад бежали отсюда!

– Хорошо, – ответил спокойно Харальд, глядя в перекошенное лицо спутника. – Если это место тебе неприятно, возвращайся по дороге и жди нас там, где начинаются пирамиды.

Офирец опустил голову, словно устыдившись своего поступка, сказал глухо:

– Я буду ждать.