Святилище - Уильям Фолкнер

- Я вернусь, - сказала Темпл. - Вернусь.

И пронзительно захохотала.

- Заткнись, - оборвал Лупоглазый. - Заткнешься или нет?

- Дай мне выпить, - попросила она.

Темпл ощутила его руку; ноги ее тоже застыли, словно принадлежали не ей. Они сидели за столиком. Через два столика от них тот человек все еще жевал резинку, положив локти на стол. Четвертый, развалясь на стуле, курил, пиджак его был застегнут наглухо.

Темпл смотрела на руки: одна коричневая в белом рукаве, одна грязно-белая под засаленной манжетой, ставили бутылки на стол. В руке у нее был стакан. Она пила большими глотками; сидя со стаканом в руке, увидела стоящего в дверях Рыжего, на нем был серый костюм и галстук-бабочка в горошек. Похожий на студента, он оглядывал зал, пока не увидел Темпл. Поглядел на затылок Лупоглазого, потом на нее, сидящую со стаканом в руке. Оба мужчины за тем столиком не шевельнулись. Ей были видны легкие, мерные движения уха жующего резинку.

Темпл держала Лупоглазого спиной к Рыжему. Рыжий все еще глядел на нее, возвышаясь над остальными почти на голову.

- Пошли, - сказала она на ухо Лупоглазому. - Раз хочешь танцевать, давай потанцуем.

Темпл выпила еще. Они снова танцевали. Рыжего не было видно. Когда музыка прекратилась, Темпл выпила еще. Лучше от этого не стало. Выпитое легло в груди твердым, горячим комом.

- Пойдем, - сказала она. - Продолжим.

Но Лупоглазый не поднялся. Темпл стояла возле него, мышцы ее дрожали от изнеможения и страха. Она стала насмехаться над ним:

- Тоже мне мужчина, смелый бандит, и позволяешь девчонке затанцевать себя до упаду.

Потом лицо ее сжалось, стало маленьким, изможденным и искренним; она заговорила как ребенок, с трезвым отчаянием:

- Лупоглазый.

Он сидел, положив руки на стол, и вертел в тонких пальцах сигарету, второй стакан с тающим льдом стоял перед ним. Темпл положила руку ему на плечо.

- Папочка.

Передвинувшись так, чтобы заслонить от него зал, она украдкой сунула руку ему подмышку, коснулась рукояти плоского пистолета. Пистолет лежал словно в легких мертвых тисках между рукой и боком.

- Дай его мне, - прошептала Темпл. - Папочка. Папочка.

Прижавшись бедром к плечу Лупоглазого, она стала гладиться о его руку.

- Дай его мне, папочка, - шептала она.

Внезапно ее рука незаметно и быстро скользнула вдоль его тела; потом она резко отдернула ее.

- Я забыла, - прошептала она. - Я не хотела. Я не...

- Нет! - прошипел сквозь зубы один из сидящих за тем столиком.

- Сядь, - велел Лупоглазый.

Темпл повиновалась. Наполнила стакан, наблюдая за действиями своих рук. Потом перед ее глазами оказался серый пиджак. У него треснула пуговица, тупо подумала она. Лупоглазый был невозмутим.

- Потанцуем? - сказал Рыжий.

Он склонил голову, но смотрел не на Темпл. Чуть обернувшись, разглядывал двух мужчин за другим столиком. Лупоглазый был все так же невозмутим. Он аккуратно разорвал кончик сигареты и выщипал оттуда табак. Потом сунул сигарету в рот.

- Я не танцую, - произнесла Темпл застывшими губами.

- Нет? - сказал Рыжий. И хладнокровно спросил: - А как чувствует себя этот парень?

- Прекрасно, - ответил Лупоглазый.

Темпл смотрела, как он чиркает спичкой, увидела пламя, искаженное стеклом стакана.

- Хватит с тебя, - сказал Лупоглазый.

Его рука отняла стакан от ее губ. Темпл видела, как он выплеснул содержимое в вазу со льдом. Снова заиграла музыка. Темпл сидела, спокойно оглядывая зал. Какой-то голос негромко загудел у нее в ушах, потом Лупоглазый схватил ее за руку, встряхнул, тут она обнаружила, что ее рот открыт и она, должно быть, издавала какой-то звук.

- Заткнись, ну, - сказал Лупоглазый. - Можешь выпить еще.

Он наполнил ее стакан.

- Я сама не замечала, - сказала Темпл.

Лупоглазый подал ей стакан. Она выпила. Ставя стакан на стол, поняла, что пьяна. Ей казалось, опьянела она уже давно. Подумала, что какое-то время находилась в беспамятстве, и это уже произошло. Услышала собственный голос Надеюсь, что да. Надеюсь, что да. Потом поверила в это, и ее охватило чувство утраты и физического желания. Больше мне никогда не придется, думала она в плывучем забытьи мучительной скорби и эротического вожделения, вспоминая о теле Рыжего и глядя на свою руку, держащую над стаканом пустую бутылку.

- Все выпила, - сказал Лупоглазый. - А ну, поднимайся. Потанцуем отойдешь.

Они снова танцевали. Темпл ступала вяло, безвольно, глаза ее были открыты, но ничего не видели, тело двигалось в такт музыке, хотя временами она ее не слышала. Потом поняла, что оркестр играет ту самую мелодию, под которую Рыжий приглашал ее танцевать. Если так, случиться этого еще не могло. Темпл почувствовала неистовое облегчение. Еще не поздно; Рыжий еще жив; она ощущала, как ее охватывают долгие трепетные волны желания, сушащие помаду на губах, закатывающие глаза под лоб в трепетном забытьи.

Они оказались у игорного стола. Темпл услышала свой голос, требующий кости для броска. Бросила, выиграла; количество фишек перед ней росло. Лупоглазый подгребал их, поучал ее, давая советы мягким ворчливым голосом. Он стоял рядом с ней, ниже ее ростом.

Лупоглазый взял чашечку сам. Темпл коварно стояла рядом, чувствуя, как ее, одна за другой, охватывают волны желания, усиленного музыкой и запахом собственного тела. Она притихла. И незаметно, дюйм за дюймом, отодвигалась в сторону, пока кто-то не втиснулся на ее место. Тогда она быстро и осмотрительно зашагала к двери, танцующие пары, музыка медленно кружились вокруг нее яркими бесчисленными волнами. Столик, за которым сидели те мужчины, был пуст, но Темпл даже не взглянула на него. Вышла в коридор. Ее встретил официант.

- Комнату, - потребовала она. - Скорее.

В комнате стояли стол и четыре стула. Официант, включив свет, застыл в дверях. Темпл махнула ему рукой; он вышел. Сцепив руки, Темпл оперлась ими о стол и не сводила глаз с двери, пока не вошел Рыжий.

Он сразу направился к ней. Темпл не двигалась. Ее пустые, невидящие, застывшие, как у статуи, глаза закатывались под лоб, все больше и больше темнея над полумесяцем белков. Слабеющим голосом она протянула А-а-а, тело ее медленно выгибалось назад, словно при виде изощренной пытки. Едва Рыжий коснулся ее, она выпрямилась резко, как лук, и, бросившись к нему, стала тереться о него бедрами, рот ее был уродливо распахнут, как у задыхающейся рыбы.

Рыжий с трудом высвободил лицо из ее рук. Прижавшись к нему бедрами, побледнев, Темпл заговорила, напряженно раскрывая рот:

- Давай поспешим. Куда угодно. Я его бросила. Так ему и сказала. Это не моя вина. Разве я виновата? Ты обойдешься без шляпы, я тоже. Он приехал сюда убить тебя, но я сказала, что дала ему шанс. Это не моя вина. И теперь мы будем только вдвоем. Без его присмотра. Скорей. Чего ты ждешь?