Хозяйка "Доброй феи" и последний из драконов - Анна Алора

Женщина в его объятьях, которая сама пришла к нему, предлагая себя целиком и полностью, тут же испытала бы полнейшее удовлетворение таковых своих нужд. Не говоря уж о нуждах самого мужчины.

Не дикая страсть, а сладостная нежность снедала сейчас сердце мужчины, наполняя его совсем непривычной мягкостью и светом. И дракоша недовольно рыкнул, но не пошел против воли лорда.

Похоже, и он понимал, что еще не время.

Леночка же, которая буквально растворялась в объятиях своего мужчины, опять вдруг напряглась. Напряглась, ощутив необъяснимое желание впиться зубами прямо ему в шею.

Девушка тяжело задышала, и постаралась заглушить это желание, отодвигаясь от своей пары.

Лайонард не стал ей препятствовать, будто кто-то ему подсказывал верный алгоритм поведения.

Леночка отскочила от него, и несколько мгновений спустя, тяжело вздохнув, сказала, не глядя на мужчину:

- Опя-а-ть! Опять этот приступ. Боже мой… Я не знаю, что это. Не знаю, что делать, -- растерянно,  с испугом глядя на лорда, сказала девушка.

Наш Серебряный дракон, вот будто его под руку толкнули, сказал спокойно:

- Леношка, не бойся. Вот мы сейчас к Кону пойдем. А уж он разберется. Все будет хорошо!

Девушка вздохнула, и согласно кивнула головой. На душе у нее было так погано, что и словом не сказать. На всем пути по дороге в лабораторию она шла позади Лайона, боясь к нему и приближаться.

Долгожданное объясние

Придворный же алхимик, замученный своими раздумьями и потрясенный их результатом, которые, как мы помним, закончились словом “жениться”, приготовил зелье для Киалу, да и уснул прямо за столом, уронив голову на мраморную поверхность.

А учитывая, что капелька настойки перроны легколистной сыграла свою роль, сон его был глубок, и никакой мрамор помешать ему не мог.

И проснулся он только тогда, когда Лайонард активно стал трясти друга за плечи. Проснулся, но еще пара минут льеру была просто необходима, чтобы, худо-бедно, прийти в себя.

Он потряс лохматой головой, потер глаза и только тогда смог посмотреть на вернувшихся. Да, сомнений теперь у придворного алхимика не осталось.

Кон еще раз тряхнул головой, и лицо его расцвело  искреннейшей улыбкой:

- Получилось! О да, льеры мои, получилось! -- мужчина радостно крикнул, и кинулся обнимать Лайона. Впрочем, не приближаясь к Леночке. Несмотря на свое признание в тайной страсти к леди Селани, льер Конфю не желал рисковать.

Еще бы не ликовать!

Да за многие века он стал первым, кто, можно сказать, помог истинному дракону найти свою пару. Он стал первым, кто помог возродиться Серебряному дракону.

Первым, кто провел эксперимент, оказавшийся на редкость удачным.

Правда, только сейчас придворный алхимик заметил, что сама-то пара истинного дракона совсем не лучилась от счастья.

И он уже не удивился, когда  Лайонард, вырвавшись из его объятий, сказал:

- Кон, у нас проблема, -- при этом лорд смотрел на Леночку встревоженным и любящим взглядом. И голос, голос последнего из драконов был совершенно не похож на обычный.

Леночка, которая, как напуганный зверек, вся сжалась, посмотрела на льера Конфю исподлобья и молчаливо кивнула головой, подтверждая слова Лайонарда.

Придворный алхимик вопросительно посмотрел на друга, и спросил, не скрывая своего любопытства:

- Какая же? -- при этом его глаза заблестели, и могучий ум ученого уже был готов приступить к ее разрешению. -- Так в чем дело-то? -- повторил он, поочередно глядя то на друга, то на девушку.

Тут Леночка постаралась выпрямиться, набралась смелости, и сказала:

- У меня проблема, льер Конфю, -- при этом она побледнела и даже дышать стала едва-едва. -- Вы понимаете.. Я… Приступы у меня, вот, -- наконец выпалила девушка.

- Какие же, леди? -- мягким голосом приободрил придворный алхимик Леночку, которая вдруг замолчала и посмотрела отчаянным взором на Лайонарда.

Посмотрела, еще раз глубоко вздохнула и наконец произнесла:

- Я… Вообщем, на меня периодически нападает просто дикая агрессия. Вот просто хочется рвать и метать. Да это ладно бы, -- тяжело вздохнула еще раз девушка, и напряглась. -- А два раза сегодня я испытывала дикое, непреодолимое желание… Вот просто стыдно сказать… Укусить его хотела! -- наконец выдавила из себя признание Леночка, и разревелась.

Придворный алхимик чуть не подпрыгнул при этом ее заявлении.

- Укусить?! Да что вы говорите! -- сказал льер Конфю, который выглядел при этом таким довольным, что чуть не сиял.

Девушка, которая и глаз поднять не смела, на такое заявление светила от алхимии оторвала их от пола и с глубочайшим изумлением посмотрела на довольного льера Конфю.

- Хе-хе-хе… Ну да, конечно! Что и требовалось доказать, -- забормотал  ушедший было в научные дали Кон.

Но тут его невнятные речи прервал гневный голос друга:

- Кон! Вернись ты, наконец, из своих эмпиреев! Скажи толком нам, грешным, в чем же дело? Видишь, Леношка переживает! -- Серебряный дракон гневно раздувал ноздри, но глаза его были обращены в сторону своей пары.

Льер Конфю поднял наконец свой затуманенный взор. Придворный алхимик выглядел таким довольным, как жених на собственной свадьбе, которому удалось оторвать на редкость завидную невесту.

- Да-с!  Да-с, льеры мои, -- чуть не пропел он голосом, далеким от идеального, и Леночка сразу же заткнула уши.

А Лайонард чуть не позеленел от злости, начиная терять терпение. Его глаза полыхнули ярким аметистом, и зрачок стал вытягиваться.

Но тут придворному алхимику удалось взять себя в руки, и он радостно заявил:

- Друзья мои! Друзья же мои!! Проблема, о которой вы тут мне заявили, вовсе не является таковой. То есть, -- он повернулся к Леночке, -- это не проблема вообще. Вот если бы у вас этих противоречивых, или, как мы их называем, амбивалентных, чувств не было, то вот тогда это была бы реальная проблема. Да-с!

Леночка, которая никак не могла скрыть свое удивление, при этом облегченно вздохнула, все-равно ничего не понимая.

Ничего не понимал и Серебряный дракон, и раздражение его начало нарастать.

- Так объясни же наконец толком! -- рявкнул он. А девушка только с умилением посмотрела на него и подумала:

- Беспокоится, смотри-ка. Заботится ведь, -- и на сердце у нее стало так тепло, что захотелось плакать опять. Только от радости. От радости и нежности к этому мужчине, которому было не все-равно.

- А ведь ему явно  не все-равно, что я чувствую и как я себя чувствую. И совсем не потому, -- это Леночка ощущала всем сердцем, -- что я могу его укусить. Как же, укусишь такого. Дракон ведь. Вмиг, наверное, покроется чешуей там какой.