Змеиное гнездо - Томас Гиффорд
Шрифт:
Интервал:
– У меня единственный выход, – сказал Дрискилл. – Переупрямить. Все отрицать. Не мог же их проклятый свидетель фотографировать в такую ночь? Пусть докажут. Утверждать, что кого-то подвело слишком пылкое воображение. Ничего другого не остается.
– Беда в том, – возразила Эллен, – что люди уже слышали. Когда пасту выдавили из тюбика, обратно ее уже не засунешь. Все выглядит так, будто президент замешан в убийстве – и тех, кто в это поверил, уже не переубедить. Дело сделано.
Ларкспур пришел в себя. Он вытянул длинные ноги, удобно устроил их на краю кофейного столика и спрятал подбородок на груди.
– Генеральный прокурор… Она знала, что ты там был, Бен. Надо бы спросить ее, не сочла ли она нужным с кем-нибудь поделиться.
Эллен сказала:
– Ладно, спросим у Терезы, но пока что постарайтесь все вспомнить – не делился ли кто-то этими сведениями с кем-то еще? Или обсуждал так, что кто-то мог услышать? Кто угодно. – Она подождала. – Про себя я уверена. Кажется, я ни с кем, кроме Мака, не говорила. Ты, Ларки?
Ларкспур покачал головой:
– После той встречи в Белом доме – нет. Не могу представить, чтобы проболтался кто-то из нас. Олли?
– Разумеется, нет. Это ведь я предвидел…
– Мы знаем, что ты предвидел, Олли, – перебил Дрискилл, – но объяснять мне, какая я задница, сейчас мало что даст. Кто-то проболтался – и подозревавмых не так уж много. Конечно, мы исключаем одного человека…
– Ты о ком? – вскинулся Мак.
– Мы исключили президента… Не рассказал ли он Линде? Или кому-то из администрации? Не мог ли он сам допустить утечку? – Он словно слышал голос Терезы Роуэн: «Не подставляй спину, Бен». Не мог ли Боннер так сорвать злость? Или втайне что-то задумать? «Никому не доверяй».
– Ну, – тихо проговорил Ларкспур, – сейчас нам этого не выяснить, как бы остроумна ни была твоя теория, Бен. Однако мы должны единогласно принять план действий для Бена. Например, приходится предположить, что копы слышали заявление Ласалла – если эта информация исходит не от них. Вероятно, они захотят с тобой побеседовать, Бен…
Эллен перебила:
– Полиция – ничто в сравнении с тем, как за тебя возьмется пресса, Бен. Тебе не миновать пресс-конференции…
– Я не собираюсь устраивать пресс-конференцию. Единственное, что я могу им сказать: я отрицаю все. Сказать что-то другое – значит напрашиваться, чтоб меня распяли на кресте средств массовой информации.
Ландесман опустил веки. Можно было поверить, что он засыпает.
– А не ты ли представлял президенту Хэйза Тарлоу, Бен?
– Сегодня твой день, Олли. Да, я. Я представил его вниманию НДК и президента. Как давнего и надежного сотрудника Дрю Саммерхэйза. Да, я в этом мерзком деле – главный преступник. Виновен, Олли, виновен как сам грех!
– Послушай, Бенджамин, пойми же…
– Господи боже, неужто вам кажется, будто я чуточку сержусь? Не пойму, что это на меня нашло – слишком обидчив, как видно. Просто дело в том, что ты – дерьмо высшей лиги, Олли. Ты взываешь ко всему худшему во мне… Что тут сказать?
– Переупрямить – это верно. Бен совершенно прав, – заговорил Ларкспур. – Вспомним времена Никсона. Это понятно – это всегда хорошая мысль. Если бы он сжег проклятые записи и упрямо отрицал все, он мог бы и удержаться. Мог бы сохранить президентский пост.
Ландесман, вздернув брови, смотрел на него.
– Нам что, взять за образец Никсона? Не напомнить ли вам один из редких случаев, когда Боб Долл был прав? Помните, как он прозвал Картера, Форда и Никсона? Не-слышу-зла, Не-вижу-зла и Зло.
– Его глубоко растрогали похороны РН, – безразлично заметил Ларкспур. – Как и меня, кстати. РН был порядочной свиньей, но по-своему – на удивление отважным человеком. Выстоять перед ребятами с Богемиан-Гроув – а он продержался, знаете ли. Сворачивая войну во Вьетнаме, он подставился под выстрелы наемных убийц – честно говоря, я рискнул бы побиться об заклад, что его пристрелят. Если бы им позволить заправлять по-своему, война стала бы неотъемлемой чертой нашей жизни. Конечно, в этом есть свои преимущества… Словом, держись твердо, Бен. Тебя там не было. Мистера Ласалла подвел кто-то, несомненно получивший за свой обман очень хорошие деньги, – надо полагать, мы никогда не узнаем, кто это был. – Он вздохнул. – Малость беспокойно, уж очень точные сведения у этого таинственного незнакомца, но без фотографий он ничего не сможет доказать.
– Ты предлагаешь нам лгать? – спросил Ландесман. – Прессе? Народу? Не верю своим ушам! – Трудно было сказать, шутит ли он, или в самом деле оскорблен.
Ларкспур тихо улыбнулся:
– Лгать во имя доброго дела… это политика. На том стоит республика. Не слыхал?
– Отличная мысль, – поддержал Мак.
Дрискилл вернулся в свой номер в «Ритце» в четверть десятого, а в 9:17 зазвонил телефон. Звонила Элизабет. Она только что посмотрела программу Ласалла.
– Это ведь неправда, Бен? Он такой врун!
Бен глубоко вздохнул.
– Боюсь, что правда. Но совсем не то, на что он намекал. Я хотел дождаться, пока мы встретимся. В ту ночь мне позвонил Ларки, он беспокоился за Дрю… Сказал, тот в последнее время не в себе. Я решил, что мне надо съездить на остров и составить ему компанию на выходные. Надвигался сильный шторм. Казалось разумной мыслью. Так я и сделал, только опоздал. Он был мертв.
– Господи, Бен… И тогда ты поехал в Вашингтон?
– Наутро. Ночью с острова было не выбраться. Слушай, я тебе все расскажу при встрече. А теперь, возвращаясь к прошлому разговору, – я хочу, чтобы ты как можно скорее увиделась со своей Рэйчел Паттон. Вы с ней контактировали?
– Не просто контактировали. Она сейчас со мной.
– Я еду в Вашингтон…
– Нет-нет, послушай меня, Бен, послушай хорошенько. В Белом доме есть «тайный канал»…
– Что? Бога ради, о чем ты говоришь?
– Это мне сказала Рэйчел Паттон.
– Элизабет, я что-то не понимаю…
– Рэйчел Паттон использовали для установления частного канала с участием Дрю, Хэйза Тарлоу и кого-то еще – кого-то из Белого дома.
– Какой еще канал? Что по нему шло?
Он перебирал в уме времена Рейгана, Никсона. Тогда тайные каналы действовали постоянно.
– Не знаю, Бен. Она мне не сказала.
– Хорошо, хорошо. Слушай, я вылетаю в Вашингтон ближайшим рейсом. Мне нужно немедленно поговорить с этой женщиной. Не откладывая.
– Она боялась оставаться в Вашингтоне. Она страшно напугана. И меня она чертовски убедила. Бен… мы сейчас в Миддлбери.
– В Вермонте? Вы в Вермонте?
– Мне надо было сюда, чтобы освещать ход президентской кампании. Он прибывает в Шугар-Буш. Оставить ее я не могла. Она в ужасе. Бен, слушай, есть осложнения… Теперь она и тебя боится.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!