Полная история рыцарских орденов в одной книге - Екатерина Монусова

Прославились тамплиеры и как сборщики налогов. Они лихо откупали это право у королей и крупных феодалов. Да что там – они собирали налоги и для самого папы – например, тот, что был специально введен для финансирования крестовых походов. Словом, пытались получить прибыль везде, где можно, – а зачастую, где и нельзя. Столкнувшись же с какой-либо проблемой – например, с неплатежами – вновь призывали на помощь «тяжелую артиллерию». Сохранилась, например, булла папы Луция III, где он, обращаясь к епископам юга Франции, требует не позже, чем через месяц, вернуть храмовникам все долги.

Разумеется, тамплиеры не только собирали чужие деньги. Они чеканили и собственные монеты, выкупив монополию у королевского дома. Особенно ценился парижский дукат – 1,22 грамма серебра 416-й пробы. Но почему серебро, а не золото? Известно, что из Палестины тамплиеры вывезли примерно тонну этого металла – не так уж и много для того, чтобы «серебряный век» объявить открытым. Ученые, не теряя надежды узнать правду о происхождении таинственных монет, выдвигают на сей счет самые фантастические теории. Хорошо известно, скажем, что командорства строились, прежде всего, на юге, поближе к Средиземному морю. Но были и крепости на Атлантическом побережье – например, неприступная с моря и суши Ла-Рошель. Через нее не пролегали торговые пути – и все же именно здесь располагалось мощное приорство, в котором сходились «семь дорог тамплиеров», ведущих из разных концов Франции. Зачем нужен был ордену этот порт, что расположился к югу от Англии и к северу от Португалии?

Гипотеза, выдвинутая Жаном Де Ля Варандом, историком из Нормандии, кажется неправдоподобной. Оказывается, задолго до Колумба тамплиеры плавали в Новый Свет, и именно для этой цели служил им Ла-Рошель. Вот почему храмовники чеканили монеты из серебра. Именно оно хлынуло в Европу из Америки бурным потоком – после того, как корабли европейцев стали регулярно пересекать океан. Между прочим, один из этих европейцев по имени Христофор Колумб, отправляясь в свое знаменитое плавание, выбрал весьма необычный флаг: белое полотнище с красным крестом…

Та к могли ли рыцари-монахи наладить регулярные экспедиции в не открытый еще Новый Свет? В принципе ничего сверхъестественного в этом нет. В конце концов, викинги плавали туда еще раньше – и на куда менее совершенных судах. А храмовникам служили опытные мореходы, они, как мы помним, знали компас. Конечно, прямых доказательств трансатлантическим плаваньям нет – да и откуда им взяться? Даже если храмовники и в самом деле нашли путь в Новый Свет, вряд ли они стали бы трубить направо и налево об этом открытии. В конце концов, загадочность составляла самую суть их Ордена. А в данном случае, стимул держать язык за зубами был двойной – ведь за этим стояли баснословные прибыли.

Кстати, косвенные доказательства безумной теории Ля Варанда все-таки существуют.

В четырехстах километрах к северу от мексиканского Паленке высится пирамида Ушмаль – на языке майя «построенный трижды». По восточной и западной сторонам пирамиды тянутся лестницы. Их боковины покрыты мозаикой, среди узоров которой часто повторяется изображение креста – до боли похожего на крест тамплиеров. Если внимательно рассмотреть роспись фронтонов орденского Храма в городе Верелай во французской Бургони, то среди людей, окружающих Христа, можно обнаружить мужчину, женщину и ребенка с непропорционально большими ушными раковинами. Мужчина одет в убранство из перьев, на голове у него – шлем викинга. Женщина – в длинной юбке, грудь ее обнажена. Подобное изображение было обнаружено и в Национальном архиве Франции. На печати Ордена, захваченной жандармами короля в 1307 году, видна надпись «Тайна Храма». В центре – фигура человека в набедренной повязке, с убором из перьев на голове. В правой руке он держит лук, внизу изображена скандинавская свастика – крест с загнутыми концами. Стало быть, Ля Варанд был прав хотя бы в одном – тамплиеры знали о существовании Нового Света.

Есть, конечно, и другая гипотеза, с которой наверняка согласился бы знаменитый алхимик Фулканелли. Серебро тамплиеров – не единственный случай в истории, когда неизвестно откуда в обороте появлялось большое количество драгоценного металла. Ни один из этих фактов не имеет научного обоснования. Так, может, рыцари Ордена Храма и сами были алхимиками?

Известно, что, будучи на Востоке (приорства располагались и в Сирии, и в Ливане, и на Кипре – центрах древнейших эзотерических учений), они проявляли повышенный интерес к тайным исламским учениям и сектам. Именно здесь храмовники имели реальную возможность позаимствовать многие секреты восточных магов и чернокнижников. Увы, их тайные лаборатории напрасно разыскивали инквизиция и прокуроры. Ничего не знаем о них и мы.

Поэтому лично мне куда милее романтическая теория о путешествиях в Новый Свет. Кто знает – может, именно там, за океаном, и обнаружатся когда-нибудь знаменитые сокровища тамплиеров, бесследно растворившиеся в ночи накануне ареста?

Но давайте оставим на время в покое сокровища тамплиеров и поговорим о том, на что, собственно, и уходила большая часть богатств Ордена, – о войне с сарацинами. Западные командорства неустанно трудились ради Святой Земли – поставляли деньги на содержание крепостей и наёмников, отправляли в Палестину новобранцев. Храмовники участвовали во всех Крестовых походах – осаждали крепости неверных, нападали на их отряды. Об их непомерной отваге было известно еще с первой половины XI века, когда они принимали активное участие в испанской Реконкисте, когда народы Пиренеев дружно поднялись против захватчиков-арабов. Все помнили и о том, как в 1146-м тамплиеры спасли жизнь самому Людовику VII, попавшему в засаду в горах Лаодикеи… «Гора была крутой и каменистой, а подъем – труден для наших, видевших вершины, касающиеся небес, а в глубокой лощине – поток, спускавшийся в преисподнюю, – читаем в дорожных записках секретаря Людовика Одона де Дёй. – Толпа все прибывала, люди толкались, пока не вскарабкались. Падающие камни завалили дорогу, и наши, отыскивая путь, теснились друг к другу, насколько это было возможно, опасаясь собственного падения или падения другого. В то же время турки и греки, недосягаемые за хребтами для наших стрел, вовсю развлекались этим представлением, дожидаясь вечера. Темнело, а наш обоз скопился в ущелье. Как если бы сих бед было недостаточно, враг выбрал именно этот момент, чтобы напасть. Турки вышли из-за утесов, так как не опасались больше нашего авангарда и не видели еще арьергарда. Они нанесли удар и сбросили вниз наших пехотинцев, падавших и скользивших подобно стаду. Поднявшиеся вопли достигли небес и слуха короля. То т сделал все, что смог, но небо послало только ночь – тем не менее, темнота-то и остановила избиение. Цвет Франции был скошен, не успев принести свои плоды в Дамаске…

Уже наши лошади страдали от голода, так как прошли много дней без овса и почти без травы; уже не хватало продовольствия людям, которые брели в течение двадцати дней, в то время как жаждущие крови турки окружали нас, подобных жертвенным животным. Магистр Ордена Храма сеньор Эврар де Бар, почитаемый за свою веру и ценный пример для войска, и его братья следили за своими собственными лошадьми и поклажей и, насколько могли, храбро защищали поклажу и лошадей других. Король, который любил их и охотно подражал их примеру, пожелал, чтобы все войско держалось их и чтобы наше духовное единство укрепило слабых. Наконец, по общему согласию, решили держаться в этой опасности по-братски, все вместе. Все, богатые и бедные, дали слово, что не сбегут из лагеря и во всем будут повиноваться магистру, которого им пошлют. Потом таковым избрали командира по имени Жильбер и определили ему пятьдесят рыцарей в качестве соратников… Все войско слушалось его приказов, и мы радовались, спускаясь в безопасности с гор, избавленные от любого нападения врага…»