Второй курс - Алексей Широков

В общем, о долгожданном изменении статуса наших отношений в преторианской группе узнали еще до того, как мы вошли в аудиторию. Тайны личной жизни тайнами, однако, несмотря на то, что оформлять какие-либо бумаги для ритуала фаворитизации не требовалось, администрации следовало в обязательном порядке сообщить об изменившемся семейном статусе одной из учениц.

Все-таки чисто с бюрократической точки зрения Елена Павловна Касимова и Елена Павловна Ефимова-Касимова – это два разных человека. Первая – графиня из аристократического рода Касимовых, ранее наперсница цесаревны Нины Святославовны Вершининой… все-таки мы с Зайкой пока что официально только обручены, пусть и без моего непосредственного участия. Теперь же Леночка у нас барыня высокого полета, прокси-герцогиня Елена Павловна Ефимова-Гогенцоллерн-Касимова, фаворитка герцога двух Империй Кузьмы Васильевича Ефимова-Гогенцоллерн. Хотя на территории Российской империи мы с девочками дружно договорились не ломать язык длинной фамилией и не поминать всуе германский герцогский титул, как и саму фамилию.

И да, я как-то никогда об этом не задумывался, но сестры Касимовы аристократки и наследственные графини. Ну не вязалось у меня обычное поведение Ленки с подобным титулом! Хоть Женечку в чем-то подобном и можно было бы заподозрить!

Если бы, конечно, она, как и сестра, большую часть времени не носила платье горничной, словно пришедшее даже не из викторианской Англии девятнадцатого века, а из какого-то проходного аниме. С популярным ныне сюжетом про жизнь русских аристократок, в которую врывается наглый паренек из деревни. С моими похождениями оригинал был как бы не связан, и там парень устраивался работать дворецким в какой-то выдуманный род. А вот в его многочисленных последователях-плагиаторах этой популярной истории, в произведениях которых менялся в основном только главный герой, бывший то русским, то японцем, ну и работающий уже не дворецким, главные героини уж больно были похожи на очень близко знакомых мне цесаревен.

Все-таки надо сказать, что дочери императора Всероссийского, особенно трое младшеньких, одной из которых я пока еще даже не был представлен, личности на островах Восходящего Солнца ну очень популярные. Есть у них там такое понятие: айдол. Обычно это юные девушки, певички ртом и эстрадные сиськотряски, однако встречаются и модели, и киноактрисы, и даже так называемые сейю, по-нашему «актеры озвучивания».

Так вот, армия узкоглазых фанатов-недосамураев, размахивающая флагами и бамбуковыми шинаями и клянущаяся в любви и девственности во славу моих супруг, по размерам не уступает таковой у популярнейших айдолов. Я уж молчу о количестве маек, плакатов, фигурок и прочего мерчандайза с мордочками моих девочек, легально и нелегально выпекаемого ежегодно на островах.

И когда ехидный донельзя мистер Фишшин на первой в этом году перекличке вызвал «Ефимову-Касимову Елену», особого ажиотажа в классе не произошло. Разве что сидевший рядом со мной тезка Кузьма покивал и молча пожал руку. Мол, молодец, мужик и все такое… А вот сама Ленка в этот момент о чем-то оживленно шушукалась с вернувшейся в колледж и отпустившей волосы Сашенькой Бельской и на свою новую фамилию, которую привыкла ассоциировать со старшей сестрой, быстро не отреагировала. За что тут же получила напитанным сансарой силиконовым шариком в лоб.

В общем-то, уроки, две пары, прошли вполне гладко. Пусть я за полгода отвык вот так сидеть за партой, летний марафон по запитке моего мозга полезными знаниями не прошел бесследно, так что я был вполне настроен на рабочий лад. И даже практически не пялился в окошко на прыгающих по площадке с сеткой теннисисток в коротких спортивных платьицах и беленьких трусиках.

Почему-то в прошлом году не задумывался, зачем именно под окнами нашего корпуса военной кафедры делать теннисные корты! Не плац, не полигон и даже не спортивное поле, а именно их… И почему, в то время как мы занимаемся, на них все время скачут какие-то девицы! И так изо дня в день, пока на улице теплая погода!

Места, что ли, другого не нашлось? У нас же вроде бы режимный объект! На территорию военной кафедры гражданских студентов в учебное время не пускают! Кстати, за исключением некоторых представителей нового факультета для иномирян, потому как та же Гереста воевала, можно сказать, с детства, как и многие эльфийки. Глупо считать ее мирным некомбатантом!

Я меланхолично поймал силиконовый шарик, вновь практически не почувствовав удара содержавшейся в нем живицы, и положил к уже имевшимся у меня четырем.

– Кузьма! Опять ты на баб пялишься! – рыкнул Грем, вперившись в меня взглядом. – Смотреть на меня надо! Хочешь на баб смотреть, вот Каси…

– Мистер Фишшинг? – перебил его я. – А можно вопрос не по теме?

– Хм… – хмыкнул он. – Ну, давай послушаем!

– А почему у нас под окнами вообще расположены теннисные корты? – произнес я, и все в молодые преторианцы, в том числе и Ленка, до этого сверлившая мой затылок ревнивым взглядом, дружно повернулись в указанную сторону. – Не какая-нибудь полезная для нас полоса препятствий, не стрельбище или поле для отработки тактики взаимодействия групп с разными специализациями. А именно площадки для игры в теннис?

– А действительно, почему? – медленно произнес мой тезка, разглядывая аппетитные попки регулярно демонстрирующих трусики девушек с ракетками.

В классе послышались согласные шепотки, а пытавшийся прожечь меня взглядом Грем моргнул и как-то недоуменно посмотрел в окно. А затем и вовсе подошел к нему.

– Хм-м… – произнес препод, также разглядывая красоток, которые прыгали столь активно, а платьица у них были столь коротки, что, в общем-то, они могли бы их и не надевать. – Хороший вопрос… Как-то никогда на эту тему не задумывался.

– И вот еще один, – добавил я вдогонку. – А кто это вообще такие? Гражданским доступ на территорию кафедры в учебное время запрещен. А у кадетов сегодня вступительные уроки и все должны находиться в своих аудиториях! Про какой-нибудь теннисный клуб у нас в корпусе, к которому относится и эта земля, я ни разу не слышал, в то время как прыгают эти козы прямо с первой пары. Только раз менялись…

Вместо ответа Фишшин открыл окно, а затем заколотил кулаком по стене, отделяющей нас от соседнего класса, в котором учились будущие гэбисты. Вновь, как и в прошлом году, послышался грохот и звук разбившегося об пол глиняного горшка.

– Грем, скотина! – донесся до нас донельзя возмущенный голос Инги Ивановны. – Я тебя убью! Мой любимый фикус!

– Я тебе новый куплю, – пообещал мужчина. – Инга, дорогая, а скажи-ка мне, солнце мое! Что это за голозадые вертихвостки у нас под окном все время в теннис гоняют?

– Э-э-э… – женщина, судя по длительному молчанию, слегка подвисла от такой постановки вопроса. – Ну… теннисистки! А что, это важно?

– Скажи, дорогая, а где сегодня по правилам должны быть курсанты? – ехидно поинтересовался учитель. – А если это не курсанты, то тогда кто?

– Без понятия… – тихо ответила женщина. – А когда вообще у нас корты построили?