Реликвии правителей мира - Николай Николаев

После смерти Григория книга попала в библиотеку Ярослава Мудрого, которая хранилась там же, в Софийском соборе. След этой библиотеки теряется в веках. Возможно, она погибла во время большого пожара в Киеве в 1124 г. или в 1240 г. во время нашествия Батыя на Русь, когда татары сожгли город дотла.

Но Остромирово Евангелие не сгорело, а чудесным образом оказалось в Москве. Более трех веков кочевало оно по Руси, пока не попало в руки опричников Ивана Грозного, которые разоряли боярские имения, монастыри и целые города по всей стране. По иронии судьбы библиотека Ивана Грозного, где какое-то время хранилось Остромирово Евангелие, исчезла так же, как и библиотека Ярослава Мудрого. Ее ищут до сих пор. А интересующая нас книга в начале XVIII в. неожиданно обнаружилась в Воскресенской церкви Московского Кремля в «большом сундуке с висячим немецким замком».

Осенью 1720 г. Евангелие показали Петру I, находившемуся в то время проездом в Москве. Царь полистал книгу несколько минут. Хотя он не был поклонником старославянских церковных книг, эта ему так понравилась, что самодержец тут же приказал отправить ее с оказией в Петербург, в личную его величества императорскую библиотеку. Но в 1725 г. Петр умер, а Остромирово Евангелие до Петербурга не доехало и опять потерялось.

Лишь через восемьдесят с лишним лет Яков Александрович Дружинин (1771–1849), личный секретарь Екатерины И, разбирая после ее смерти личные вещи покойной, обнаружил рукописное Евангелие. «При осмотре, произведенном мною хранящегося в гардеробе покойной государыни Екатерины платья, — рассказывал потом Дружинин, — нашел я в прошлом 1805 г. сие Евангелие. Оно нигде в описи и в приходе не записано, и потому неизвестно, давно ли и от кого туда зашло. Вероятно, поднесено было Ея Величеству и отдано для хранения в комнаты ее, а потом сдано в гардероб».

Оставить Остромирово Евангелие себе Дружинин не посмел, так как император Александр I, узнав о необыкновенной находке, сразу же заявил свои права. Дружинину ничего не оставалось, как преподнести книгу «в дар» императору.

Евангелие велено было хранить в Императорской публичной библиотеке в Петербурге. С тех пор древнюю рукопись стали активно изучать. Чтобы не тревожить драгоценную книгу, хранитель отдела рукописей А. И. Ермолаев прежде всего снял с нее точную копию, а оригинал предпочел хранить у себя дома, дабы уберечь от воровства, от которого особенно страдали российские публичные библиотеки в то время.

Так, в 1789 г. Н. М. Карамзин нашел в библиотеке курфюрста Дрезденского ценнейшую рукопись творений Еврипида. Эту рукопись он не раз видел в Москве и вскоре узнал, что она приобретена у известного немецкого профессора филологии Христиана Фридриха Маттеи. Лишь спустя столетие выяснилось, что за время пребывания в России профессор филологии выкрал из московских библиотек не менее 60 ценных книг.

Маттеи дважды и подолгу преподавал в Московском университете, пользовался репутацией исключительно честного человека, так как сам не раз уличал воров в попытках выкрасть книги. Степень его вины невозможно оценить и поныне, так как в московских библиотеках того времени почти не было учета. К тому же Маттеи нередко крал не всю рукопись, а только часть ее, что еще более усложняло розыск пропажи.

Преемником Маттеи стал баварец Алоиз Пихлер, прибывший в Россию для «культурного сотрудничества и обмена опытом». Он был схвачен в Санкт-Петербурге в 1871 г. после того, как выкрал из Императорской публичной библиотеки более 4 тысяч (!) томов. Ученого теолога Пихлера сослали в Сибирь. Вместе с ним была осуждена и его кузина за укрывательство краденого. В 1873 г. Пихлера отпустили на родину по ходатайству баварского принца Леопольда.

Остромирово Евангелие никуда не пропало только потому, что бесконечное число российских историков и филологов регулярно запрашивали книгу для изучения, чтобы сверить факсимильное издание с оригиналом. В середине XIX в. для Евангелия был изготовлен роскошный переплет-оклад, украшенный драгоценными камнями. Из-за этого книга чуть было вновь не пропала уже в советское время. В 1932 г. в Отделе рукописей Государственной публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина (бывшая Императорская публичная библиотека) испортился водопровод. Человек, пришедший чинить его, увидел серебряный оклад, разбил стекло витрины, содрал оклад, а книгу забросил в шкаф. В тот же день преступника нашли, а Евангелие решили больше не переплетать.

Поразительно, но, кроме его великого труда, от этого человека до нашего времени ничего не сохранилось. Даже могилы… Нет и настоящего портрета Иоганна Гутенберга. Известная гравюра, на которой он изображен в высокой меховой шапке, относится к более позднему времени и является плодом фантазии художника…

О жизни Гутенберга известно немного. До сих пор не установлена даже точная дата его рождения. Называют 1394 или 1397 г., но, как полагают большинство биографов, он родился в 1399 или 1400 г.

Иоганн Гутенберг принадлежал к родовитому патрицианскому семейству города Майнца. В некоторых документах будущий изобретатель книгопечатания именуется Генсфлейш цум Гутенберг. Генсфлейш — фамилия его отца, Гутенберг — фамилия матери и того семейства, в лоне которого родился и провел детство Иоганн.

Каких-либо конкретных сведений о молодости и годах ученичества Гутенберга не осталось, но последующая деятельность указывает на его разнообразные познания. Судя по всему, он отлично владел ювелирным ремеслом, был умелым гравером и резчиком по камню. Все это имело большое значение для его будущего изобретения.

Дальнейшая судьба семьи Генсфлейшей-Гутенбергов была определена разгоревшейся в начале XV в. в Майнце борьбой между патрициатом и цеховыми ремесленниками. В результате победы последних Генсфлейши-Гутенберги вынуждены были покинуть родной город. Юный Иоганн, скорее всего, попал в Страсбург. Самый ранний документ о его пребывании там относится к 1434 г. Это жалоба Гутенберга майнцскому магистрату по поводу невыплаченной ему ренты. Значительно важнее другое судебное дело, возбужденное против Гутенберга в 1439 г. несколькими страсбургскими бюргерами. В сущности, оно знакомит нас с предысторией великого изобретения. Из актов этого процесса видно, что в конце 1437 г. или начале 1438 г. Иоганн Гутенберг заключил договор с судьей Хансом Риффе и еще двумя жителями Страсбурга на изготовление зеркал для продажи их на ярмарке в Аахене.

Слово «Spiegel» в те времена имело в немецком языке еще одно значение — так назывались тогда иллюстрированные лубочными картинками дидактические книжки — «Зерцала», имевшие широкое распространение повсюду в Европе.

Была создана коммерческая компания по эксплуатации Гутенбергова изобретения. Каждый участник внес в общую кассу по 80 гульденов. В 1438 г. один из пайщиков, Андреас Дритцен, скончался, и его наследники предъявили Гутенбергу иск, требуя возвращения вклада. Документы по этому делу сохранились, и, хотя суть изобретения не названа в них прямо, некоторые выводы возможны. В документах идет речь о формах, прессе и каком-то приспособлении из 4 частей (возможно, имеется в виду форма для отливки литер).