Мои любимые блондинки - Андрей Малахов

– Представляете, звоню Айзеншпису, а он говорит, что умирает! Может, врача ему туда вызвать? Сейчас я его спрошу, – и тут же принялась звонить: – Алло! Алло! Юрий Шмильевич?

– Юрий Шмильевич только что умер, – ответил ей незнакомый голос, и телефон отключился.

– Как умер?

В редакции повисает тишина. Все смотрят на Наташу.

Наташа молча взяла сигарету, вышла из кабинета и снова пошла по длинному коридору в туалет. Прикурила и встала у окна. «Оказывается, даже у железных продюсеров есть сердце, – думала она, – и оно может остановиться в любую минуту…»

Хотела закурить еще одну сигарету, но пачка осталась в кабинете. «Ничего не меняется, – подумала Наташа, глядя на щербатый унитаз, деревянный стульчак и сливной бачок с ржавой цепочкой. – Особенно у нас, на восьмом».

Действительно, за последние десять лет на восьмом этаже Останкино ничего не менялось, особенно в туалетах. Журналист Гордон, помнится, даже собирал подписи у работников телецентра, чтобы наконец кто-то отремонтировал уборные. Но туалеты отремонтировали только на этажах, где расположены студии, да и то после того, как кто-то из правительства чуть не сломал ногу в одном из них. «Ничего не меняется», – снова повторила про себя Наташа и, бросив окурок в унитаз, с силой дернула за цепочку. Бычок закружило в водовороте, и звук струящейся воды подействовал на нее успокаивающе. И тогда она дернула за цепочку еще пять раз. Это было единственное, что она могла позволить себе в качестве снятия стресса, кроме сигарет, в стенах телецентра.

Она шла обратно по коридору и думала, что в ее многочисленных записных книжках есть номера телефонов, по которым уже никто не ответит. Уже нет в живых танцора Исымбаева, который впервые на людях снял свою знаменитую папаху именно в «Большой стирке» (в ней он даже на паспорт фотографировался). Нет Спартака Мишулина, который встретился на передаче со своей первой школьной любовью. Нет Натальи Медведевой, которая вместе с Любой Успенской обсуждала в студии общего мужчину их жизни…

«Ничего не меняется, – думала Наташа. – Люди уходят, а шоу продолжается». Она вздохнула и вошла в кабинет, чтобы найти очередного гостя, который мог бы заменить умершего Айзеншписа.

Из пункта А (город Кельн) в пункт Б (город Лондон) Андрюха вылетел ближайшим рейсом. В такси по дороге из аэропорта к отелю Sanderson (если Марина и осталась в Лондоне, то только здесь) Андрюха чувствовал себя немного неуютно, но, оказавшись в отеле, тут же вошел во вкус: следуя классическим инструкциям, отложенным в головах у каждого, кто прочел или просмотрел больше пяти детективов Дарьи Донцовой, начал он с консьержа. За небольшое вознаграждение тот рассказал ему ВСЕ. «Даже обидно, – усмехнулся про себя Андрюха, – я же должен был пройти по всему списку: бармен, официант, горничная…»

Согласно показаниям скорее болтливого, чем алчного консьержа, очаровательный и очень щедрый на чаевые объект остановился в отеле не один, а в сопровождении молодого, атлетического сложения брюнета. И вот уже третий день они практически никуда из отеля не выходят. В данный момент интересующие г-на персоны пребывают в спа-зале.

Сколько людей – столько и представлений о том, как именно должен выглядеть спа-салон. Спа-версия устроителей отеля Sanderson – это огромная комната отдыха с пятиметровыми потолками, завешанными легчайшим белым тюлем. Благодаря легкому кондиционированию тюль этот развевается, создавая эффект струящейся сверху благодати. Никакого особого криминала сыщик здесь не увидел – объекты сидели рядышком в шезлонгах, как голубки, и всего лишь обнимались.

С возможностями своего мобильного телефона Андрюха был знаком плохо, но абсолютно точно знал, что он умеет фотографировать. И Андрей снова отправился к консьержу. Благодаря полученной у него консультации он сменил плащ детектива на фрак шпиона, вооруженного до зубов последними техническими новинками, с помощью которых и была успешно запечатлена серия спа-объятий (поставленные бок о бок шезлонги легли в кадр просто великолепно).

Утром следующего дня память мобильного телефона пополнилась кадрами с завтрака: интимное поглаживание по щеке, прикорм брюнета булочкой, рука нежно треплет волосы на затылке и т. д.

Что же дальше? Андрюха зашел в тупик. Что делать с фотографиями? Отошлешь – травма, не отошлешь – тоже травма. Мой друг был уверен только в одном: пусть детектив, пусть шпион, но в роли черного вестника лично он выступать не намерен. Тогда он зашел в интернет-кафе и отослал все снимки по электронной почте. Кому? Он знал только один адрес, на который можно было отправить эти фотографии, – [email protected]. Там, думал он, поймут, как лучше ими распорядиться. И уже через 24 часа на столе главного редактора газеты «Жизнь» лежали отпечатанные копии, полученные от анонимного источника.

Раннее осеннее утро. Вчера был дождь, а сегодня город снова залит все еще горячим солнцем. В такие дни особенно жалко уходящего лета, особенно грустно от предвкушения зимы. Уже желтеющие листья еще крепко держатся на деревьях, но чуть более сильный порыв ветра – и ш-шух, маленькой стайкой они несутся вдоль бульвара. Мне снова вспоминается тетя Шура, снова я будто наяву глазами мамы вижу, как желтые листья превращаются в черно-белые фотографии. Наверное, мамина память будет возвращаться ко мне каждую осень…

Я иду по бульвару на рандеву с моим персональным библиографом – киоскершей Марией Степановной. Уже почти три года я стараюсь покупать газеты и журналы только здесь – в киоске на Чистых прудах. Зная все мои предпочтения, Мария Степановна – как в хорошей библиотеке – откладывает все, что я обычно покупаю, разбавляя это «прэс-сой» (так она это произносит), где написано что-то про меня или «Большую стирку».

Мария Степановна уже давно заметила меня и проявляет какое-то неподобающее ее возрасту нетерпение: высовывает голову из своей будки, как птица из дупла, и даже – да что это с ней сегодня? – машет мне какой-то газетой. Чем она меня сегодня порадует? Судя по ее возбуждению, либо меня на Пугачевой женили, либо во внебрачные сыновья Жириновского записали. А может, война?!!

– Здравствуйте, Мария Степановна, что случилось? – и я беру у нее газету, которой она мне так отчаянно махала.

– Андрей, – голос киоскерши просто дребезжит от возмущения, – что же это такое?!

Я беру в руки газету и… Первая полоса газеты «Жизнь» снайперски выстреливает мне в сердце, разбив мою личную жизнь на мелкие осколки.

«Сенсационное расследование! Подруга Малахова изменяет ему со стриптизером!» Я стою и глаз не могу оторвать от черно-белых кадров: Марина и какой-то доморощенный мачо за секунду до поцелуя.

– Андрей! – Мария Степановна трясет меня за рукав. – Это вообще! Ты видел? Как она может!

В полном шоке под аккомпанемент гневных лозунгов Марии Степановны, уверенной, что она выступает от имени женщин России, я во всех подробностях знакомлюсь с проанонсированной на первой полосе сенсационной статьей, а точнее, развернутыми комментариями к целой серии снимков Марины и этого… мачо.