Павлова для Его Величества. Книга 2 - Иринья Коняева

– Зачем тебе мои браслеты? Я ведь твоя невеста, значит, они должны быть на мне! – топнула ножкой, словно капризная принцесса, про себя надеясь, что Хэварду хватит выдержки и он не бросится по-простому избавляться от конкурента на мои руку и сердце.

– Чтобы не подвергать тебя опасности, прекрасная Владислава. Один из нас вынужден будет принять на себя всю силу, чтобы затем вернуть её дракону. Практически гарантировано этот человек умрёт.

Он взмахнул руками, напугав меня резким движением больше, чем словами, и я послушно охнула, схватилась за сердце. Гадрик довольно улыбнулся, положил мне руку на плечо, утешая.

– А браслеты? – пискнула, сама не понимая, о чём спрашиваю. Что-то крутилось на уме, но никак не оформлялось в вопрос или хотя бы более-менее осмысленную мысль. По-хорошему стоило уточнить, не значит ли это, что я стану вдовой в день обручения, чтобы подыграть «жениху» для невидимых пока зрителей, но сообразила слишком поздно.

– Правители Иегерии носят большую часть силы, они устали, вымотались, у них нет шанса выжить. Мы думали передать силу защитнику, он всё равно не жилец. Таков был наш план. Но я не уверен, что у него хватит жизни на дар дракону. Если он не успеет, миру придёт конец. Дракон обезумеет без силы, без сдерживающего контроля Гефестиона. Мы не сможем противостоять ему.

– О нет! – я натурально схватилась за сердце. Не могу сказать, что судьба целого мира меня не волновала, это совсем не так, но фраза «он всё равно не жилец» сумасшедшей пульсацией билась в мозгу. – Неужели нельзя снизить риски?

– Я же все эти годы жил без особых сложностей с малой частью силы, потому и хочу предложить иегерийцам принять удар на себя. А браслеты с накопителями помогут мне справиться…

– Доброе утро, – раздалось за спиной, и я едва не свернула шею, так как Гадрик всё ещё удерживал меня одной рукой и развернуться возможности не было никакой.

Хэвард! И Гефестион. Они оба пришли.

– Птицы уже стучат… Хотя да, доброе утро, – поздоровался правитель Иегерии.

Мужчины выглядели и вели себя как ни в чём не бывало, хотя незримое напряжение топором висело в воздухе. Они перебрасывались фразами, словно играли в мяч, и я чувствовала себя сейчас как минимум лишней. Когда Гадрик отпустил моё плечо, осторожно, стараясь не шуметь, отступила подальше от мерзкого типа.

Камни под ногами, конечно же, тихим стуком выдали меня с потрохами, но «женишок» не счёл нужным обернуться.

Я посмотрела на дракона. Ещё минуту назад он лежал апатично, словно ничто в мире его не интересует, ничто не тревожит, сейчас же он напоминал хищника в засаде, даже дышал почти неслышно, хотя ноздри его раздувались только так.

«Уважаемый дракон, – ничего умнее не придумала, зато звучит вежливо, – что мне делать?»

«Убить», – прошелестело в голове.

«Я не смогу, я обычный человек, не убийца, не военный, ничему подобному не обучена. И вообще…»

«Они не смогут. Обряд. Связаны. Ты должна», – отвечал дракон в своём стиле, но хотя бы уже было понятно, что он хочет.

Да только от этого понимания легче не становилось! Не могу я! Не могу! Легко сказать: «Убей», другое дело – убить. Чувство вселенской несправедливости заставило кровь бежать по венам быстрее, да так, что стало жарко.

«Как мне все надоели! Боги требуют! Хэвард требует! Господи, да даже дракон из иного мира и тот требует! – бесилась про себя. – Все связаны обрядом, все ни хрена не могут! Одна я вечно в бочке затычка. Хочу тоже обряд, чтобы никто, ё-моё, меня не трогал!»

Я так разбушевалась, что прослушала беседу мужчин и, видимо, зря. Гадрик ликовал, Хэвард злился, один Гефестион стоял с обычным выражением на лице, даже, скорее, скучающим. Вот кто точно мог бы составить конкуренцию Асель, на Земле ему бы дали Оскара за любую роль, честно-честно.

«Ты должна. Ты дана миру в дар. Твоя жизнь – дар судьбы», – неожиданно прошелестело в голове и на этот раз понятно без дополнительных усилий.

«Я! Не! Убийца!» – взбрыкнула в ответ.

Хэвард так изогнул брови, что я тут же сообразила – мимика выдала мои чувства, и постаралась придать лицу менее зверское выражение. Хорошо, Гадрик как раз общался с Гефестионом и ничего не видел. И так строю из себя дурочку, а выходит не очень. Не дали таланта. Что ни говори, чуть играть на переговорах в сухом уютном офисе и выкладываться по полной в неуютном пространстве где-то в глубине горы, да ещё и под взглядами сильнейших мира сего – не одно и то же, ой, не одно.

Одними губами произнесла для своего инквизитора: «Дракон говорит, я должна убить Гадрика», на всякий случай ещё и головой качнула в сторону психованного женишка.

Хэвард нахмурился и мне это совсем не понравилось. Неужели и дракон меня использует, да ещё и обманывает? Почему в этом чёртовом мире всё через одно место?!

«Вла-а-ди-сла-ва, цыц! Дракон прав. Архарца – в расход!» – коротко скомандовал Наран.

Нет, ну точно наблюдают. Задрала голову, вдруг где видеокамеры. Мало ли, вдруг эти боги так прокачались благодаря кино, что уже и ко мне в мир смотались, запаслись оборудованием.

В руке неожиданно возникла лента. Простая белая лента, мне такие бабушка вплетала в косы, когда я пошла в школу. Но Хэвард ахнул и все обернулись, посмотрели на меня, а я – на них. Хэвард не скрывал шока и недовольства, Гефестион изогнул брови дугой – удивлён, а вот Гадрик, на него я посмотрела не сразу, Гадрик уже шёл ко мне и выглядел как кот, узревший кувшин сметаны.

– Что это? – я сглотнула.

– Богиня Несса благословила наш брак, дорогая, – с улыбкой ответил то ли жених, то ли уже муж, отбирая ленту и обматывая ею своё запястье. Пока хлопала ресницами, тоже оказалась связанной, а Гадрик, меж тем, обратился к очевидцам редкого события: – Друзья! Будьте же свидетелями таинства. Богиня снизошла до нас с прекрасной Владиславой. Это подарок. И это знак. Знак, что я всё делаю верно. Спасибо, великая богиня!

Я смотрела на застывшего изваянием Хэварда и ничего не понимала. Она ведь мне обещала! Обещала, что я выберу мужа сама! А ещё богиня любви! Хуже Сифтии! Я ведь не люблю этого сумасшедшего! Не люблю и не могу любить! Да я его и знать не знаю! Мне обещали дать право выбора!

«Ты и выбрала сама. Согласилась ведь на браслеты», – внутренний голос сочился ядом и ехидством.

«Я ради великой цели!» – оправдывалась перед собою же.

«Вот ради великой цели и выходи замуж», – без малейшей жалости отвечало моё второе я.

Гадрик улыбался и в его глазах, в его улыбке, в каждой красивой чёрточке его идеального лица читалось торжество. Мне же, в отличие от женишка, праздновать было нечего. Я стояла и смотрела в его невероятные глаза и молчала, а ответа, судя по всему, и не требовалось, потому что через мгновение чужие губы прижались к моим.

Предательство богов так выбило меня из колеи, что я безвольной куклой замерла в мужских руках. Гадрик держал бережно и целовал ласково, старался, а, может, было в нём всё же что-то хорошее, например, заботливое и трепетное отношение к женщинам.