Знойная женщина – мечта буржуя - Дарья Калинина

– Зато у меня все хорошо.

Лисица махнул подругам рукой, мол, скоро сами все увидите, и исчез. Подруги стали ждать, с интересом наблюдая за действиями рабочих. Они опускали в воду какую-то штуковину, мало похожую на резак. Ни лезвия, ни острия подруги у нее не обнаружили, сколько ни шарили по нему глазами. Вместе с неопознанной штукенцией под воду спустились рабочие, одетые в легкое водолазное снаряжение, пригодное и для спуска на глубину большую, чем тридцать метров.

Что происходило дальше, подруги сказать не брались. Примерно через час действие повторилось в обратном порядке. К этому времени Лисица и Эдик уже перебрались на баркас. А рабочие, поднявшись на поверхность следом за резаком, только показали четыре больших пальца, поднятых кверху. Все получилось о’кей! Путь к внутренним помещениям корабля был свободен!

Пассажиры баркаса издали радостный вопль. И даже капитан Иов хмурился сегодня далеко не так сурово, как обычно. Что касается ребят, они, торжествуя и волнуясь, начали облачаться в костюмы и готовить свои акваланги для спуска под воду. Локационная система, взятая членами экспедиции с собой, передавала данные на мощный компьютер Лены, который непосвященному человеку мог показаться планшетом. Теперь все знали о наличии в корабле большого отверстия идеально круглой формы, пригодного для проникновения внутрь корабля.

Ребята не стали мешкать. Первым плыл Лисица. К его костюму была прикреплена видеокамера, с помощью которой всем оставшимся на баркасе стало хорошо видно то, мимо чего проплывали ребята. Множество герметично закрытых дверей, большинство из которых были задраены. Автоматика давно вышла из строя, но с помощью ручного механизма удавалось справляться с дверями.

Тесные каюты для матросов, каюты побольше для офицерского состава. Общие помещения. Все было покрыто илом, а скелеты погибших моряков провожали вторгшихся в их покои пустыми глазницами.

– Жуткое место. – Лесю передернуло. – Не хотела бы я там очутиться.

– Типун тебе на язык! – испугалась Вероника. – Хоть бы ребята весь корабль побыстрей осмотрели и назад.

– Лучше пусть за один раз все обследуют, чем снова туда спускаются!

– Ну, спуститься-то все равно придется. Ведь что-то нужно будет поднять.

Тела погибших моряков были также покрыты слоем черного ила. Но на многих еще можно было разглядеть остатки обмундирования. И присмотревшись, Кира увидела свастику – один из религиозных знаков древнеиндийского культа, который фашистская Германия использовала в качестве своей эмблемы.

Глаза у Киры от удивления расширились:

– Так судно принадлежало немцам?

Какое-то время все молчали. Видимо, для Вероники и Лены это открытие стало такой же неожиданностью, как и для Киры.

– Ну, немецкое судно, – наконец нерешительно произнесла Вероника. – Ну и что? Все равно же история. Немцы такие же люди. Они тоже хотят знать, где нашли свой последний приют их отцы и деды.

Кира не стала спорить, хотя про себя порядком удивилась. Зачем мучиться и пытаться вскрыть корабль, который принадлежал врагу и был затоплен нашими во время войны? Ведь на дне залива, если поискать, можно найти множество наших родимых судов и подлодок с нашими погибшими моряками. Не лучше ли было начать с них? Нет, видимо, дело тут в другом. Наверное, именно на этом давно затонувшем вражеском судне было нечто, крайне необходимое ребятам.

Конечно, Кира не могла знать о разговоре, состоявшемся на частной квартире между генералом и ребятами. И все же в своих умозаключениях она была весьма близка к истине. Это бы, конечно, порадовало Киру, доведись ей когда-нибудь узнать правду.

– Почему они так долго крутятся в одном помещении?

И действительно, Лисица кружился по одной каюте, словно заведенный. Эдик был с ним. А вот Никита с Дюшей уплыли обследовать остальную часть судна. Но камера была только одна. И поэтому девушки не могли видеть, чем именно сейчас занимаются двое других подводников.

Между тем Лисица уже в четвертый или даже пятый раз обогнул каюту, которая по своей величине и остаткам некогда богатого убранства могла принадлежать капитану судна или же служить кают-компанией.

В этой кают-компании было много дорогих вещей, которые старшие офицеры принесли с собой на судно, ставшее им и домом, и могилой. Все эти вещи заслуживали интереса, но Лисица на них даже не посмотрел. Он в очередной раз обогнул каюту, заглянул всюду, куда смог, но так и не нашел того, что его интересовало. Махнув рукой Эдику, он показал, что они уходят.

Они проплыли по кораблю и оказались на уровне, где также находились каюты. Но это не были каюты членов экипажа. Двери этих кают были герметично закрыты до сих пор, и открыть их не удавалось. Но через застекленные окошки можно было видеть, что внутри каждой каюты находилось по одному человеческому телу. Медленно проплыли подводники мимо этого подводного кладбища. Одна могила – один мертвец.

– Это карцер? Но откуда там столько заключенных? Я насчитала не меньше двух десятков.

– Может быть, на корабле начался бунт? И капитан принял решение уйти на дно, чтобы не позволить мятежу распространиться?

– На немецком судне мятеж? Да у них дисциплина была похлеще, чем у нас на флоте. Нет, думаю, тут дело в чем-то другом. Эти люди были пленниками. Их куда-то перевозили на этом корабле. Что-то пошло не по плану, судно затонуло. А эти люди умерли, будучи так и не выпущенными из своих камер.

– Если так, то к ним относились с большим трепетом. Для каждого пленника полагались отдельные шесть квадратных метров. Учитывая, в какой тесноте жили сами члены экипажа, к этим людям они должны были испытывать особые чувства.

– И все же они были пленниками. Двери-то заперты, их не открыть.

– Но пленники очень ценные. О них слишком хорошо заботились.

Ни Лисица, ни остальные спустившиеся на дно ребята не остановились возле кают, в каждой из которых находилось по одному мертвецу. Они плыли дальше. И вскоре очутились в самой настоящей лаборатории. До сих пор можно было видеть колбы и перегонные аппараты, закрепленные на больших столах. Над всеми этими предметами вдоволь потрудилось время и море. И все же было ясно, что подобное помещение не являлось чем-то рядовым и обычным для военного корабля.

– Что это?

Но задерживаться в этом месте аквалангисты не стали. Запас воздуха подходил к концу. Несмотря на то, что ребята тащили с собой запасные баллоны, пора было возвращаться на поверхность. Подъем прошел благополучно. И скоро все четверо, стуча зубами от холода, сидели на борту баркаса и делились впечатлениями.

– Ух и жуть! Знал бы, что покойники на меня примутся своими пустыми глазюками зыркать, нипочем бы не подписался!

– Видел, сколько их там? Вся команда осталась на судне!

– Завтра легче будет!

– Уже завтра? Нет, мне после пережитого как минимум неделю в себя приходить надо.