Падчерица (не) для меня - Юлия Рябинина

– А мне про тебя и не интересно, если уж на то пошло…

– Что?! – у меня отвалилась челюсть. – А зачем тогда звонишь? – я не сразу понял, что происходит.

– Как там наша девочка?! Лимана уверила меня в том, что она теперь в безопасности?! – ее неожиданно смягчившийся голос ввел меня в ступор, я даже слова сказать не мог, настолько был поражен.

– Самрат, что ты молчишь? – вдруг заволновалась она. – С девочкой что-то случилось?

– Ба, вс… се нормально, – заикаясь, ответил я ей.

– Напугал… хотя я же знаю, что все хорошо, но что-то внутри сердце колет. Ты что-то задумал, видимо? – она на миг замолчала. – Даже не смей думать ничего против этой девочки! Она твоя судьба, так Боги решили, и ты с этим ничего не поделаешь. Откажешься от нее – только хуже себе сделаешь. Когда ты уже привезешь ее к нам домой?

– Ба, притормози. Стоп. Откуда ты все это взяла? – хотя, понятно, откуда, тупой вопрос, поэтому вряд ли получу на него ответ. Если она знает про Ульяну, то уже глупо спрашивать про все остальное.

– Не думала, что внук у меня страдает недальновидностью, – тут же получил укол.

– Все, ба, не порть мне своими нападками и оскорблениями утро. Мне еще много предстоит сегодня работы, – попытался я отмахнуться от нее.

– Я задала вопрос, – снова сталь в голосе, – и жду на него ответ.

– Ба, это будет в ближайшем будущем, – уклончиво ответил ей, – через пару недель.

– Замечательно, тогда я успею все приготовить для церемонии.

Я только открыл рот, чтобы возразить, но в динамике послышались короткие гудки.

– Твою мать… – я с грохотом ударил кулаком по столешнице.

– Что-то случилось? – послышался сонный голос Ульяны за спиной, и следом тонкие руки обвили меня сзади.

– Все хорошо, – улыбнулся и переместил малышку вперед себя. – Зачем так рано встала?

– Услышала, как ты с кем-то громко разговариваешь… – блестящими ото сна глазами посмотрела на меня крошка. – Ты с кем-то ругался?

– Нет, просто пытался отстоять свое право на тебя, – хмыкнул, вспоминая наезд ба.

– Что это значит? – с недоумением в голосе спросила крошка.

– Лишь то, что моя бабуля желает с тобой познакомиться, а я не знаю, как смогу разделить мою сладкую крошку еще с кем-то, даже если это самый близкий мне человек.

– Ну, ты скажешь тоже, – ее лицо покрылась легким румянцем. – А откуда твоя бабушка знает про меня? Ты ей о нас говорил?

– Детка, – я провел большими пальцами по пылающим скулам, – моя ба знает все. Но… – приложил палец к губам, потому как увидел, что малышка уже собралась задать кучу вопросов, – …ты сама все поймешь, когда с ней познакомишься.

– Я… с ней?! Но…

– Да. Как только мы здесь урегулируем все вопросы, сразу отправимся в Мумбай. Хочу, чтобы ты познакомилась с ба.

– Но… Самрат, мне как-то неудобно. Вдруг я не понравлюсь твоей бабушке?

– Понравишься, – я чмокнул ее в нос, – Ты нравишься мне, и это самое главное, поняла?

Ульяна прижалась к моей груди, и сердце в этот момент сорвалось и застучало быстрее. Это было так ново и необычно для меня. Я еще не мог до конца осознать того, что могу так реагировать на обычные девчачьи прикосновения. В голове зашумела кровь, и я понял, что любовь – это сокрушающая сила, и если она приходит в твою жизнь, то ни время, ни расстояние, ни обстоятельства – ничто не может встать у нее на пути. Она все сметет, сомнет под натиском своей всесокрушающей силы.

***

Семь дней спустя.

Я сидел на заднем сиденье и бегло изучал отчет из полицейского участка. Я знал, что этот ублюдок еще вчера пришел в себя, и ему немедленно устроили допрос. И вот теперь у меня на коленях практически полностью лежала прошлая жизнь моей Коти.

Ничего нового я не узнал. Все вполне ожидаемо. Этот упырь окручивал матерей-одиночек, которые остались с детьми на руках. Дети по его словам должны были быть исключительно только девочки подросткового возраста. Он возомнил себя чертовым вершителем судеб. И если девочки, не дай бог, начинали встречаться с мальчиками в раннем возрасте, он автоматически ставил на них крест, а потом ждал. Ждал, когда девочки повзрослеют, ведь малолеток он принципиально не хотел убивать, потому как им не объяснить, да и не поймут они, за что он их лишает жизни.

Как оказалось этот мудак за последние пять лет сменил около пяти семей, оставив после себя кучу дерьма в виде приставаний к несовершеннолетним девчонкам.

У меня в ладонях зазудело. Блядь. Нужно было выбить этой мрази пулей мозги из башки. Мне так хотелось всю эту мерзость уничтожить. Но вряд ли это теперь можно будет выветрить из памяти. И это все дерьмо еще хотела почитать Ульяна?! Да не бывать этому.

Дочитав отчет, я выяснил, что эта тварь следила за Ульяной на протяжении полугода. У него даже имелись ключи от квартиры «потерпевшей». Сказать, что я был в ахере, это не сказать ничего. В этот момент все мое негодование переключилось на Настю. Не уж то у этой кукушки мозгов не хватило сменить замки?! Но чем дальше я читал, тем яснее становилось, что Ульяну пыталась подставить сама судьба.

Оказывается, в тот день, когда я решил дать отдых малышке, она задумала провести его… с пиздец какой пользой. Вызвала МЧС для того, чтобы сбежать из дома, и именно в тот момент этот ублюдок находился в ее подъезде и спиздил телефон. Он зашел в квартиру в момент переполоха, представившись отчимом девочки. Заметив на тумбочке забытый убегающей Ульяной телефон, забрал его себе. Дальше, получив всю необходимую информацию, которую он выудил из гаджета после его разблокировки (как оказалось, малышка активно пользовалась всевозможными мессенджерами, и отследить ее передвижения не составило большого труда, тем более, для столь просвещенного маньяка), решил, что Ульяна испортилась окончательно, и пришел ее черед. Он выследил мою крошку и вынес ей приговор в одностороннем порядке.

Все! Это был предел! Я смахнул с колен эту грязь. Не сдержался, закурил сигарету.

– Блядь, как таких ублюдков земля только носит, – выпустил густое облако дыма.

– Еще и не таких носит, Самрат Рыстамович, – встрял в мои мысли Аджит, – этот урод, еще цветочек, а есть и ягодки.

– Твою мать, Адж, вот что ты подливаешь масло в огонь, м? И так тошно, нахер ты мне все это сейчас говоришь?

– Прошу прощения, шеф. К слову как-то пришлось, – безопасник сел в машину, но дверь закрывать не стал, как и слова больше не сказал. Сидел молча.

А у меня в этот момент мозг кипел. Мысли, будто тараканы, щекотались своими волосатыми лапками внутри черепной коробки. И когда я докурил сигарету, уже точно знал, как пройдет наш завтрашний день с Ульяной. Удовлетворенно кивнул своим мыслям и сел в машину, громко хлопнув дверью.

– Хочу домой, Адж. Мне кажется, пора возвращаться на родину.