Главный рубильник. Расцвет и гибель информационных империй от радио до интернета - Тим Ву

Эти правила вызвали споры в обществе и подняли сильную оппозиционную волну в юной FM-индустрии и среди ее союзников. Однако комиссия защищалась с помощью доводов, на первый взгляд разумных, но обманчивых, если приглядеться к техническим деталям. Перемещение диапазона и ограничения по мощности, например, кроме освобождения частот для телевидения, формально оправдывались тем, чтобы защитить FM-вещание от наложения сигналов, в особенности от «ионосферных помех» — критики считали их выдумкой, но обоснованно опровергнуть их существование не удавалось.

Теперь комиссия признавала превосходство FM-технологии и заявляла, что ее правила позволяют вещанию перебраться туда с АМ. Это возражение было состоятельным — подготовить упорядоченные стартовые условия для FM, чтобы не получилось как в хаотическую раннюю пору AM. Но даже если предположить благие намерения, государственное планирование никак нельзя назвать доброй кормилицей народившейся отрасли. И если быть менее благосклонным, то нельзя не заметить: вся концепция перемещения задумана для того, чтобы владельцы существующих AM-станций могли спокойно управлять сектором FM. В самом деле, к 1949 г. 85 % лицензий для «новых» FM-станций принадлежали владельцам AM-станций, которые стремились дублировать свои программы. Другими словами, Федеральной комиссии по связи удалось расширить емкость канала, сокрушив при этом возможность появления новых программ и новых голосов. Короче, комиссия готова была терпеть FM, только пока она не представляла угрозы существующей индустрии{235}.

В общем, это распоряжение комиссии, вышедшее в 1945 г., было плохим известием для зарождающейся FM-отрасли и независимых элементов AM-радио. Новые нормативы по мощности сделали ненужными 400 тыс. FM-радиоприемников, которые уже были куплены слушателями, а каждой FM-станции пришлось покупать новый передатчик. По официальным оценкам комиссии, последствия распоряжения должны были задержать развитие FM на 4 месяца. Но, несмотря на усилия Армстронга и едва оперившейся индустрии, FM оправилась от этих ударов лишь через несколько десятилетий. Открывающая широчайшие перспективы технология была разработана в 1934 г., однако ее техническое превосходство к 1952 г. было, по сути, уничтожено.

В 1940 г. Армстронг предсказал, что FM заменит АМ через 5 лет. На деле же только к 1970-м гг. FM удалось догнать свою предшественницу, и лишь в 1980-х гг. она наконец сравнялась с ней по популярности{236}. Невозможно отрицать и тот факт, что появление телевидения в некоторой степени снизило общественный интерес к FM. Также верно и то, что полная замена одной технологии другой требует определенного времени. Но намеренные усилия индустрии AM и подозрительные ограничения, наложенные комиссией (даже если за ними порой стояли добрые намерения), безусловно, затормозили развитие FM и не дали ему стать чем-то бо́льшим, чем стереоверсия AM. Другие существенные возможности — особенно перспектива многочисленных новых недорогих радиостанций или ретрансляторов на дальние расстояния — остаются неразработанными вплоть до сегодняшнего дня. Лессинг так описал произошедшее: «Большая концентрация экономической власти, которой была отмечена сфера коммуникаций… опрокинула FM и смяла ее так, чтобы она не так сильно угрожала монополистическим механизмам ведения бизнеса»{237}.

Профессор Армстронг так и не застал массовой популярности своего величайшего изобретения. Но то, что его окончательно подкосило, имело отношение не к борьбе за позиции FM-технологии, а скорее к его личной битве против RCA и Дэвида Сарноффа. RCA стала менять свою точку зрения на FM в 1946 г., когда увидела ценность технологии в том, чтобы обеспечивать звук для телевещания. Сарнофф, прекрасно осознавая все достоинства детища Армстронга, решил поставить FM-приемники в телевизоры RCA. Но вместо того, чтобы сотрудничать со своим старым другом и сделать его своим партнером, он решил просто использовать технологи Армстронга и стал ждать его исков.

Официальная позиция RCA преподносилась так: инженеры компании изобрели и запатентовали «другую» технологию FM. Но в действительности ничего такого не было, и Армстронгу, совсем как Александру Беллу в 1870-х гг., пришлось начать судебный процесс, который тянулся до конца его жизни. Сам Армстронг был невероятно упрям, но, к несчастью, противник не уступал ему в решимости. Адвокаты RCA из фирмы Cahill, Gordon занялись тем, на чем специализируются нью-йоркские юристы: они превратили суд в войну на истощение. Это была борьба одного человека с целой корпорацией, с бумажной волокитой, ходатайствами и совещаниями, искусно организованными, чтобы отсрочить вынесение вердикта до тех пор, пока расходы Армстронга на юристов не вынудят его сдаться. Одна лишь дача объяснений изобретателя заняла больше года{238}.

Во время тяжбы Сарнофф и Армстронг встретились лицом к лицу, и эта их встреча почти наверняка была последней. Сарноффа допрашивали его собственные адвокаты в присутствии Армстронга как истца. Затем юрист Армстронга спросил Сарноффа об их взаимоотношениях. Тот совершенно невозмутимо ответил: «Мы были близкими друзьями. Надеюсь, что и сейчас тоже». Позже, когда адвокат RCA спросил его, кто изобрел FM-радио, Сарнофф четко выразил свою позицию: «Я утверждаю, что RCA и NBC сделали для развития FM больше, чем кто-либо другой в этой стране, включая Армстронга».

Отрицание того факта, что именно Армстронг изобрел FM, стало если не последней каплей, то во всяком случае предпоследней. Решение свести счеты с жизнью всегда бывает вызвано комплексом причин, и в этом нельзя винить какого-то одного человека или ситуацию. И все же очевидно, что к 1950-м гг., какую бы веру ни имел Армстронг в справедливость системы — системы бизнеса, правосудия, самой жизни, — она была подорвана злоключениями FM, которые он принял на свой счет. Он оказался почти банкротом, так как судебный процесс с RCA поглотил его некогда приличное состояние, оставшееся от ранних патентов. Его брак (с бывшей секретаршей Сарноффа) также распался из-за того, что он не хотел улаживать дело. В 1954 г. давление обстоятельств стало невыносимым. 1 февраля, 40 лет спустя после той ночи, когда они с Сарноффом вместе ловили радиосигналы, Армстронг написал предсмертную записку, аккуратно оделся и шагнул из окна своей манхэттенской квартиры на 13-м этаже.