Властелин вероятности - Дмитрий Янковский

– Ну? – хмуро ответил Денис. – Чего ты шепчешь?

– Так надо. Жди, я скоро приду.

– Ты хорошо подумала?

– Да. Я хочу так, чтобы всем было хорошо. К тому же я узнала много такого, от чего ты упадешь, когда услышишь.

– Например?

– Например, место расположения соседней ячейки. – Анечка украдкой глянула на дверь ванной.

– С ума сошла?

– Вовсе нет. Я своими глазами фотографию видела. Правда, не поняла, где это, но вместе мы разберемся, ты же местный. В общем, я скоро буду. И флейту с собой принесу.

Она успела положить трубку раньше, чем открылась дверь ванной.

Сергей вышел довольный, сияющий. Он только что побрился. На щеке осталась тоненькая полоска пены.

– Ты куда-то уходишь? – тревожно спросил он.

– С чего ты взял?

– Ты говорила по телефону.

– Ну и что?

– А сейчас у тебя вид виноватый.

Анечка подошла к нему и нежно обхватила за талию:

– Сережа, мне мама из Ишима звонила. Я сейчас говорила с подругой, с которой жила до встречи с тобой. Она говорит, что мама очень за меня волнуется.

Вранье слетало с языка с огромным трудом, и Анечке показалось, что она вот-вот покраснеет. Пришлось глянуть в зеркало и удостовериться в нормальном цвете щек. Кроме того, собственный взгляд в отражении придал ей сил, возникла уверенность, что она все делает верно. Ведь бывает же ложь во благо! Не может не быть.

– Я обязательно должна переговорить с мамой, – продолжила Анечка. – Дай мне какую-нибудь футболку. Ой, у тебя пена осталась.

Она вытерла его щеку ладонью и поцеловала.

– Возьми любую. Какие проблемы? Только зачем же уходить? – спросил он. – Вон телефон – звони на здоровье.

– У мамы нет телефона. Она с почты звонит, понимаешь? И знает только телефон Светки. Ты не обижайся, но я должна к ней бежать. Я только поговорю с мамой и сразу обратно. Честно-честно! Это же мама! Понимаешь?

– Хорошо, я пойду с тобой, – пожал он плечами и потянулся за рубашкой.

У Анечки екнуло сердце. С одной стороны, не хотелось оставлять Сергея одного, а с другой… Не может же она привести его на базу ячейки! Как он отреагирует на лептонную дверь? А как отреагирует Деня на присутствие постороннего?

Анечка вытащила голубую футболку с желтым солнышком.

– Сережа, – чуть запнувшись, сказала она, входя в комнату. – Я пойду одна. У Светки большие проблемы с родителями и бабкой. Будет очень плохо, если я приведу с собой парня. Там семья почти пуританская, и про нас будут говорить разные гадости. Мне бы этого очень не хотелось. Ну что тебе стоит подождать два часа? Даже если мы проживем вместе тысячу лет, нам ведь все равно иногда придется расставаться.

– Я за тебя очень беспокоюсь. Вчера с нами все было нормально, лишь пока мы были рядом. – Он вытащил из кармана пятак и подбросил его на ладони. – Кроме того, у меня создалось ощущение, что ты от меня что-то скрываешь.

«Как он может так просто говорить правду в глаза», – с завистью подумала Анечка.

– Сережа, – Анечка опустила глаза. – Мне очень, очень надо туда пойти. Обязательно надо! Ты понимаешь? Я буду очень осторожна при переходе улицы и не стану подходить к домам близко. Ну пожалуйста, отпусти.

– Я разве тебя держу? – пожал плечами Сергей. – Просто подумай, надо ли тебе это? Может быть, тебе кажется, что это надо. А на самом деле мы могли бы вместе решить возникшие проблемы.

– Нет, – нахмурилась Анечка, снова глянув на свое отражение. – Не кажется. Это же мама! Она мне не чужая! Пойми эту простую вещь! Это никаких теорий не требует. Просто это моя мама! Понимаешь?

Он поцеловал ее в щеку. Действительно, что он мог сделать? Бывают ситуации, когда видишь, что все идет вкривь и вкось, а сделать ничего не можешь. Как в дурном сне – крикнуть бы, да не получается.

– Спасибо тебе, – она тоже ответила поцелуем. – Ну все, я побежала. Я возьму очки?

– Конечно. Но может, мы все-таки сходим вместе?

– Ну перестань! – воскликнула она. – Я и сама не хочу уходить одна! Я сейчас заплачу, если ты не прекратишь! Что может случиться среди бела дня? Послушай, неужели ты такой же, как все? Ты тоже хочешь все решать за меня? Ты не представляешь, как я устала от этого. Я хочу хоть раз в жизни поступить так, как считаю нужным. – Она сама не понимала, почему начала злиться. – Отпусти меня сейчас же! Ой! У тебя там вода льется!

– Разве ты не чувствуешь… – начал он, но услышал, как на пол выплеснулась вода.

Когда он выскочил обратно, Анечка уже стояла на пороге открытой двери. Пасмурный свет мягко очерчивал ее фигуру.

– Я скоро! – крикнула Анечка и побежала вниз по гулким ступеням подъезда, сжимая в руке флейту.

Сергей вошел в ванную. Выключил воду и задумался. Вода покачалась и замерла.

Стало тихо, шаги на лестнице смолкли. В соседней квартире зазвонил телефон, словно из другого мира – тянул и тянул настойчивые трели. В конце концов звонок оборвался, будто лопнула в пространстве незримая нить.

Анечка нервничала. Трамвай ехал, как назло, медленнее обычного и слишком долго простаивал на остановках и перекрестках. А на такси не осталось денег. Хотя деньги как раз можно было бы одолжить у Сергея. Или неудобно пока?

Она уже и сама не была уверена, стоило ли ей ехать.

Нет. Она все решила. Она уже знала, что не может бросить Сергея. Но и с Денисом нужно было решиться на что-то серьезное, на подвиг, как в сказке. Победить врага или спасти друга. Странно, теперь эти слова казались двусмысленными. Можно ведь по-разному спасать. Можно спасти на пожаре, а можно не бросить, не уехать, и спасти его для себя. Иногда это тоже подвиг. Да и врага победить можно по-разному. Можно убить, а можно просто вычеркнуть из собственной жизни. А можно сделать так, что он накажет себя сам.

Трамвай плелся, как огромная, тяжелая черепаха, колеса бились о стыки, словно перепуганный сторож колотил в пожарную рынду. Тревога нарастала, Анечка с трудом могла усидеть на месте. Но теперь ее страх приобрел реальные черты – стало ясно, что оставлять Сергея одного все же не следовало. Господи! Если враг был агрессивен вчера, то с какой стати он оставит Сергея в покое сегодня? Надо скорее вернуться!

Она вскочила и побежала к дверям. Выйти на первой же остановке! Но Анечке вдруг показалось, что кто-то с улицы пристально смотрит на нее. Она резко повернулась, но по тротуарам, поглядывая на тучи, брели лишь безразличные прохожие. Наверное, будет дождь.

И все же кто-то всматривался в ее лицо, она даже уловила насмешку в этом взгляде, струящемся ниоткуда. Лишь глянув в отражение вагонного стекла, она поняла, что взгляд – ее собственный. Точнее, не ее – будто кто-то, как тогда, в ванной, пристально смотрел из-за ее глаз. И в этом взгляде сквозила столь ободряющая уверенность, что все прежние страхи показались необоснованными.