Дождь для двоих - Анатолий Анатольевич Медведев

– Странно, что ты заметил. Теперь, правда, и мне немного больно.

– Кто ты такой? – измученный болью Тинар чувствовал себя совсем плохо. Но вида корчащейся от боли Эфьи он терпеть не мог. Он должен был хотя бы отвлечь от нее опасность.

– Это неважно. Я пришел помочь. Вас нужно починить.

– Пусть ей не будет больно, прошу тебя.

– У меня всего два шприца с обезболивающим, один я ей вколол, второй для тебя.

– Дай ей… еще. Я потерплю, – к Тинару быстро пришло понимание ситуации, и он понял, что в цепи странных необъяснимых событий появился еще один человек, который способен им помочь.

– Как знаешь, – сказал незнакомец, доставая еще одну дозу. – Твоя рана серьезнее, больше осколков. Выдержишь?

– Справлюсь, – Тинар откинулся на подушку и сосредоточился на светлых мыслях о будущем, но, как он ни пытался представить его в хороших красках, видел лишь разрушения и кровь. Находясь в полудреме от боли, в состоянии бодрствования и сна одновременно, он никак не мог убедить себя в том, что все будет хорошо. То и дело смерть его брата проходила перед глазами, а затем появлялось то, чего никогда не было, – осажденный замок Мотер, павший замок Мотер, тело его отца, безвольно болтающееся в петле, его друзья из аристократических семей, расстрелянные за дружбу с ним. Вместо улыбки матери в голову лезли образы ее смерти – самые различные, самые жестокие и несправедливые, а после этого он видел ее похороны. Единственный, чью смерть он не видел, был он сам. Он был лишь безмолвным наблюдателем тех страшных картин, что подсовывало ему воображение.

Он повернул голову к Эфье, в глазах которой застыла боль. Ее состояние было похоже на его – ее боль была настолько сильной, что два укола не спасали ее от чудовищных страданий. Но она больше не кричала, просто смотрела на Тинара пустым взглядом, пока неизвестный врач латал ей руку.

Эфья поднесла ладонь здоровой руки к лицу и словно начала стряхивать слезы, а затем указала на Тинара.

– Держись, – прошептала она едва слышно, но Тинар не разобрал этих слов. Он прикоснулся к щеке и почувствовал свои слезы на пальцах. Тинар не помнил даже, когда он плакал в последний раз, а теперь плачет от обычной боли, как девчонка. Тинар сжал зубы. «Мы победим, я убью их, за нами правда», – говорил он в потолок, чтобы больше не погружаться в мрачный мир будущего своего воображения.

– Вы ведь не врач, – тихо проговорил наследник Тейна.

– Почему же? Я не из этого госпиталя, но кое-чего понимаю. Думаю, рука останется с вами, принцесса.

Но Эфья уже не слышала его, она отключилась, видимо, снотворное все-таки подействовало. Забыв о боли, девушка мирно спала.

– На пару часов хватит, потом она проснется и забудет о боли. Пулю я вытащил, а мои мази все вмиг заживят.

– Кто вы? – голос Тинара больше напоминал хрип.

– У нас есть один общий знакомый. Думаю, что ему что-то от вас двоих нужно, но не знаю, что именно. Ты готов, Тинар?

– Есть что в зубах зажать?

Незнакомец протянул Тинару мокрую тряпку, после чего без прелюдий взял щипцы, ухватил ими осколок кости и выдернул его. Тинар выгнулся на постели, его руки судорожно вцепились в края койки. Он умел терпеть боль, но сейчас, пожалуй, был на пределе. Он даже не представлял, сколько времени прошло – ему казалось, что боль длится часами.

– Вот и все. Ты молодец, парень.

Тинар в молчаливом вопросе поднял глаза на своего спасителя.

– Нет, в ближайший час боль будет так же сильна. Но если ты вытерпел все до этого, то, я думаю, еще часок точно потерпишь. Потом пойдет на спад, а к утру будешь бегать.

– Стой. Не уходи. Я… – Тинар сделал паузу, чтобы вдохнуть побольше воздуха. – Я слышал, как Эфья что-то шептала про Пыль. Харендала нет?

– Ей снился сон, друг.

– Это правда?

Пауза, сделанная незнакомцем, подсказала Тинару ответ на вопрос, но и неизвестный врач решил ответить:

– Он в Пыли. И Турен. И Оберн. И Ольманг. И весь мир. Осталось всего ничего – Тейн, Иззен, Джагерн, Наост. И все. Есть еще пара мест, до которых ни один Поводырь тебя не доведет, они на Эа.

– Эа?

– Древний континент, занесенный Пылью столетия назад. Твои предки бывали там и называли его Гитория. Впрочем, не переживайте так по этому поводу, не думаю, что ваши города скоро занесет Пылью, она устала, и ей нужно время, чтобы отдохнуть.

– Пыль отдыхает?

– Да, и тебе не повредит. Просто живи, парень.

Незнакомец повернулся и ушел. Тинар попробовал окликнуть его, но тот не стал оборачиваться.

Какое-то время юноша терпел боль, но, как и обещал незнакомец, она довольно быстро ушла. Тин лежал, пытаясь осознать сказанное и понять свою роль в этом, но ему решительно не нравилось то, что складывалось у него в уме.

– Эфья, очнись, – наследник Тейна довольно грубо толкнул свою невесту в бок. От большого количества обезболивающего она была несколько потеряна, но, несмотря на это, смогла оценить ситуацию.

– Наш общий друг позаботился о том, чтобы мы выжили и снова смогли бежать?

– И передал весточку о конце света. Думаю, этот человек… Иадин. Он что-то задумал, и мы ему нужны. И это как-то связано с Пылью. Звучит не слишком разумно?

– Полный бред. Мне кажется, мы ввязались в плохую историю. Может быть, больше не стоит идти у него на поводу? – Эфья тяжело повернулась на кровати и сплюнула на пол.

– Тогда мы не сможем узнать, могли ли мы когда-нибудь полюбить друг друга или это все было напрасно. Не смогу смотреть в глаза отцу, когда вернусь ни с чем.

– А я – матери.

– Бежим?

– Да, только подожди немного, я приду в себя после его уколов. И вообще, кто это был?

– Он не сказал. Он вообще говорил бессвязно. Что-то про древний континент, занесенный Пылью, про конец света и про то, что мы не должны над этим задумываться. Он, по-моему, сам несколько не в себе. Возможно, Продавец и его заставил плясать под свою дудку. Нам надо идти, Эф. Не думаю, что нас трудно здесь найти.

– Встаю, – тихо, но твердо сказала Эфья.

* * *

Рассвет и чашка кофе застали губернатора Тейна в автомобиле. Он был удивительно спокоен, хотя и не замечал этого. Его сердце, как и всегда, билось ровно. Самоходная повозка торопливо стучала колесами по брусчатке туманных сырых улиц. Дождь наконец-то прекратился, оставив множество луж приглядывать за мрачным