Скрипичный ключ к счастью - Дарья Калинина

– А потом ваш сын заболел.

– Звоночки звучали уже давно, но сын не обращал внимания на недомогание и усталость, которые его одолевали все чаще и чаще. Сначала он думал, что это так… просто от переутомления. Но все-таки пошел к врачу и узнал о своей болезни. Мы стали бороться, но что бы мы ни применяли, какие бы схемы ни испытывали, ничего не помогало.

– И тогда встал вопрос о трансплантации?

– Да, это должно было помочь! – горячо заговорила Элеонора. – Почти стопроцентный результат. Но мы не могли найти донора. Какой-то замкнутый круг. Вроде бы и деньги есть, а спасти сына мы не можем.

– И тогда вы вспомнили про ребенка Анечки? Про собственного внука?

– Он мог стать идеальным донором. И стал им. Все анализы, взятые у мальчика еще в детском доме, подтвердили, что он станет идеальным донором для нашего сына.

– Но официальным путем вы никогда бы не смогли добиться трансплантации органов от несовершеннолетнего. И вы пошли на преступление.

И тут Элеонора неожиданно тихо и страшно сказала:

– А вы бы не пошли? Не сделали бы все, чтобы спасти свое собственное дитя?

– Значит, Лена Шепелева забрала Мишеньку из детского дома и должна была сразу же отдать его вам?

– Нет, сначала у Мишеньки требовалось взять анализы, чтобы окончательно удостовериться, что с ним все в порядке и он подходит в качестве донора. Лебедев специально прислал бригаду своих помощников, чтобы те взяли анализы и осмотрели ребенка. Но Лена уже тут вздумала артачиться. Твердила, что ей нужно сначала передать какую-то скрипку, она не может приехать к назначенному нами сроку. Но тут уж я не выдержала и надавила на нее, и она согласилась приехать, куда нужно, и привезти туда Мишу.

Вот куда возила Елена ребенка! Вот о каких врачах говорил Мишенька, утверждая, что они брали у него кровь! У ребенка взяли последние анализы и проверили его пригодность в качестве донора.

– Но хотя Елена и привезла в итоге Мишу в назначенное Лебедевым место, но у меня уже зародились сомнения насчет ее преданности. Я поняла, что Елена может и не отдать нам ребенка. Так оно и получилось. Она еще в детском доме все время повышала ставку. А тут она снова начала требовать с нас еще больше денег. И я… Нет, я не собиралась ее убивать, мне просто было очень страшно за моего Гошу.

– Убивали вы Шепелеву или нет, будет решать экспертиза.

И Элеонора вновь промокнула глаза платочком.

– Я всего лишь хотела спасти своего сына. Это благое дело. Вы должны меня понять!

Колпаков выслушал ее вроде бы внимательно, а потом спросил:

– Мне вот только интересно, вы отдавали себе отчет, что эта операция должна была убить ребенка? Впрочем, что же я спрашиваю. Конечно, вы это знали.

– Нет! Мы ничего не знали!

– Уверен, что доктор Лебедев любезно просветил вас на этот счет. Я немного знаком с методами его работы. Он совершает чудовищные вещи, но одного у него не отнять, он всегда говорит своим клиентам всю правду, от А и до Я, позволяя им самим сделать выбор и снимая груз моральной ответственности с самого себя. Так что вы знали, что собираетесь обречь малыша на смерть. Не нужно обманывать ни самих себя, ни нас. Но даже и при подобном раскладе вы готовы были принести маленького Мишеньку в жертву своим родительским амбициям.

После этой финальной фразы в кабинете повисла тяжелая тишина. Неизвестно, какие мысли блуждали в головах остальных, Сашенька могла сказать лишь за себя. Ей было жутко.

А вот Эва долго не стала размышлять. Вскочив на ноги, она кинулась через всю комнату и вцепилась в волосы Элеоноре.

– Гадина! Убийца!

Действовала Эва так быстро, что полицейские не успели вовремя отреагировать и остановить нападавшую.

– Это из-за тебя Хелена свихнулась! – кричала Эва, самозабвенно нанося удары по лицу матери Гоши. – Это ты виновата!

– Помогите! – вопила в голос Элеонора, пытаясь отбиться от Эвы, но безуспешно. – Она меня убьет! Сигизмунд! Помоги!

Но отец Гоши лишь растерянно поправлял очки на своем породистом профессорском носу, но вмешиваться не решался. Что касается полицейских, то они опомнились и кинулись на выручку Элеоноре лишь после того, как Эва уже основательно попортила той внешность. И Саше показалось, что такая задержка в работе полиции была совсем не случайна. Эва сотворила с Элеонорой то самое, о чем втайне мечтал каждый из присутствующих в этой комнате. Вцепилась в холеное наглое лицо, стерла с него высокомерную усмешку.

Полицейские действовали втроем, но они смогли оторвать взбешенную Эву от ее жертвы только после того, как пышная прическа Элеоноры утратила всю свою пышность, а в сжатых кулаках Эвы оказалась большая часть волос ее противницы. Напоследок Эва еще смачно харкнула прямо в лицо Элеоноре и поклялась, что в камере той придется несладко.

– У моего мужа были разные знакомства. Среди уголовников тоже должников немало. Стоит мне шепнуть, и твоя жизнь за решеткой превратится в ад. Ты уже в аду!

Элеонора ничего не ответила. Скорее всего, просто не могла. Из разбитых губ у нее текла кровь, которую она вытирала все тем же платочком, который давно уже перестал быть безукоризненно белым.

– Невероятно! – вырвалось у Никифора, который все это время глядел на родителей Гоши так, словно не вполне верил в то, что перед ним живые люди. – Вы затеяли все это, зная, кем приходится вам Мишенька? В голове не укладывается! Чудовищно обречь любого ребенка на такое, но это даже не чужой мальчик, это ваш собственный внук! Родившийся у вашего сына ребенок! Ваше будущее и будущее вашего рода! И вы готовы были обречь его на смерть?

– Расчет тут прост, – произнес отец Гоши. – Если бы наш сын выздоровел, то у него могло быть еще много сыновей.

А мать добавила:

– И родились бы они от порядочных девушек из хороших семей, а не от какой-то там юной и не совсем здоровой сумасбродки.

Тут Эва вновь не выдержала, взревела так, что все похолодели. Потом она вырвалась из рук своих стражей и снова набросилась на женщину. На этот раз полицейские отреагировали чуточку быстрее. Но в суматохе, оттаскивая Эву от жертвы, умудрились уронить профессора и в процессе спасения его супруги хорошенько потоптались уже по нему самому. Вроде бы чистая случайность, ничьей вины тут нет, но Саша почему-то была уверена, что сотрудники полиции выказали таким образом этому человеку свое к нему отношение.

Но Элеонора после того, как карты были открыты, закричала во весь голос:

– Да, да, можете делать со мной что хотите, но я и на суде скажу то же самое, девчонка изначально была с дефектом, иначе бы такой простой и естественный процесс, как беременность и роды, не подорвал бы ее здоровья и не закончился бы так фатально. Ее выродок, этот никчемный мальчишка – бросовый материал, он родился от хилой и больной матери, и родился он только для того, чтобы поддержать жизнь нашего сына. Ни на что другое он больше не годен!