Инкогнито. Тайная жизнь мозга - Дэйвид Иглмен

Урок, вынесенный из истории Алекса, усиливается неожиданным следствием. Примерно через шесть месяцев после операции аномальное поведение стало возвращаться. Жена снова повела его по врачам. Нейрорентгенолог обнаружил, что при операции часть опухоли осталась, и она снова начала разрастаться, так что Алекс опять лег под нож. После удаления оставшейся опухоли его поведение вернулось к норме.

Внезапная педофилия Алекса иллюстрирует, что скрытые двигатели и желания могут оставаться незамеченными под нейронным аппаратом социализации. Когда в лобной доле есть отклонения, люди растормаживаются, обнаруживая наличие более неблагополучных элементов в этой нейронной демократии. Может, Алекс по своей сути педофил, просто достаточно социализированный, чтобы сопротивляться своим стремлениям? Возможно. Но прежде чем начать вешать ярлыки, учтите, что вы сами вряд ли хотите обнаружить такие чужие подпрограммы, скрывающиеся под вашей лобной корой.

Распространенный пример подобного расторможенного поведения — люди с лобно-височной деменцией — серьезным заболеванием, при котором деградируют лобная и височная доли. С потерей этой мозговой ткани больные утрачивают способность контролировать скрытые порывы. Удручая своих близких, они обнаруживают бесконечное число способов нарушать социальные нормы: красть в магазинах на виду у продавцов, раздеваться на публике, игнорировать знаки остановки, распевать песни в неподходящее время, поедать пищевые отходы, найденные в общественных мусорных контейнерах, проявлять физическую агрессию. Больные с лобно-височной деменцией обычно оказываются в зале суда, где их адвокаты, врачи и смущенные взрослые дети вынуждены объяснять судье, что в этом нарушении человек не виноват: значительная часть его мозга разрушена, и в настоящее время нет препаратов, чтобы остановить этот процесс. Пятьдесят семь процентов больных с лобно-височной деменцией демонстрируют поведение, идущее вразрез с социальными нормами, что приводит к проблемам с законом. Сравните с показателем семь процентов для страдающих болезнью Альцгеймера[257].

В качестве еще одного примера изменений в мозге, ведущих к смене поведения, давайте посмотрим, что происходит при лечении болезни Паркинсона. В 2001 году семьи и опекуны людей с этим заболеванием начали замечать нечто странное. Когда пациентам давали лекарство прамипексол, некоторые из них превращались в азартных игроков[258]. Причем в патологических игроков. Люди, которые никогда раньше не были склонны к игре, начинали летать в Лас-Вегас. Так, один шестидесятивосьмилетний мужчина за шесть месяцев проиграл в нескольких казино более двухсот тысяч долларов. Некоторые пациенты настолько увлеклись онлайн-играми в покер, что ушли в огромный минус по кредитным картам. Многие считали, что им удастся скрыть эти потери от своих семей. У нескольких пациентов новые привязанности шли дальше страсти к игре и дополнялись навязчивым стремлением к еде, чрезмерным потреблением алкоголя или гиперсексуальностью.

Что произошло? Возможно, вы знаете об ужасных последствиях паркинсонизма — дегенеративного заболевания, при котором руки трясутся, конечности становятся негибкими, а выражение лица — пустым, причем состояние пациента постоянно ухудшается. Болезнь Паркинсона — это гибель клеток, вырабатывающих нейромедиатор дофамин. Лечение заключается в повышении уровня дофамина у больных — обычно посредством стимулирования выработки этого вещества организмом, а иногда с помощью препаратов, которые непосредственно соединяются с рецепторами дофамина. Однако оказалось, что это вещество выполняет двойные обязанности. Помимо участия в передаче моторных команд, оно служит основным звеном в системах вознаграждения, руководящих человеком в поисках еды, питья, половых партнеров и всех объектов, обеспечивающих выживание. Поэтому дисбаланс дофамина может инициировать страсть к игре, переедание и наркотические пристрастия — то поведение, которое проистекает из-за неполадок в системе вознаграждения[259].

Сейчас врачи рассматривают подобные перемены в поведении как возможный побочный эффект от препаратов дофамина (в частности, прамипексола), и на этикетке лекарства четко указывается соответствующее предупреждение. Семьи и опекуны получают указания: когда подворачивается азартная игра, нужно охранять кредитные карты больного, следить за его деятельностью в интернете и поездками. К счастью, воздействие препарата обратимо: врач просто снижает дозу, и игровая зависимость пропадает.

Вывод: небольшое изменение в химии мозга способно существенно повлиять на поведение. Поведение больного неотделимо от его биологии. Если нам хочется верить, что у людей есть свободный выбор в отношении своего поведения (например, «Я не играю в азартные игры, потому что у меня твердый характер»), то случаи с Алексом, воришками с повреждениями лобно-височной доли и азартными пациентами с паркинсонизмом могут побудить нас пересмотреть свои взгляды. Возможно, не все в равной степени свободны сделать социально приемлемый выбор.

[260]

Многие из нас хотят верить, что взрослые одинаково способны делать здравый выбор. Идея отличная, но это не так. Мозг одних людей может значительно отличаться от мозга других: на это влияет не только генетика, но и среда, в которой они росли. На то, какими вы становитесь, влияют многие «патогены» (и химические, и поведенческие), в том числе и стресс вашей матери во время беременности, и низкая масса тела при вашем рождении. По мере роста ребенка проблемы в его психическом развитии могут провоцироваться пренебрежением, плохим физическим обращением, травмами головы. Когда ребенок вырос, мозгу наносят урон злоупотребление вредными веществами или воздействие множества токсинов, изменяя интеллект, уровень агрессии или способность к принятию решений[261]. Масштабная кампания против красок на свинцовой основе выросла из понимания, что даже небольшое количество свинца способно провоцировать повреждения мозга, в результате которых дети хуже развиваются, а в некоторых случаях становятся более импульсивными и агрессивными. То, какие вы есть, зависит от того, где вы были. Поэтому при размышлениях о наказуемости первая трудность — учесть, что люди не выбирают путь своего развития.