Школьный хулиган - Юлия Балашова

Видео

Две недели прошли относительно спокойно, я мирно сосуществовал с мышами, кикиморами и болотными тварями. Имеется в виду естественно одноклассники, учителя и те, кого я ненавижу. Каждый день мы с Дашей переписывались, и порой перезванивались. Она больше любила общение в текстовом формате, я же приверженец звонков и личного контакта, но уступил её небольшой вольности.

Настал день возвращения моей Дашки, и я с нетерпением ждал его. Просыпаясь утром в своей кровати, мыслями находился рядом с ней. Хотелось увидеть поведение ангелочка, изменится оно или нет. Станет ли она опять Снежной королевой как раньше или же оттает. Хотел заехать за ней, но она мне строго настрого запретила, видите ли, не хочет, чтобы я пересекался с Елизаветой Максимовной, будто старуха меня интересует. Бальзаковский возраст пока не в моём вкусе.

Наскоро одевшись, я поехал на учёбу. Возле входа в школу стояла Кристина и недовольно окидывала меня хищным взглядом. Больше она не выглядела напуганной как тогда в больнице или на новогоднем празднике. Просто так пройти понятное дело она не дала, встала и загородила вход. Говорить и вообще иметь хоть какое-то даже отдаленное отношение к ней мне совершенно не хотелось, будь трижды проклят тот день, когда я предложил ей встречаться.

— Привет Бекетов, как здоровье? — ехидно спросила она, скорчив наглую рожу.

Змея тебя провоцирует, не ведись.

— Здоровье как у быка, а что ты переживаешь?

— Ха, — недовольно выдала девушка и деланно закатила глаза, — однажды ты поплатишься за всё то, что мне сделал. И не только мне! Понял?

Теперь настал мой черёд фокуса с глазами. Райнес пытается меня пугать, вы посмотрите какая смелая. Только угроз этой обдолбанной суки мне не хватало, и так проблем выше крыши и по мере поступления я пытался их решать, ещё одной в виде чокнутой проститутки мне не надо.

Я выдохнул, облако пара врезалось прямо в Кристину, но она так и не пошевелилась. Настроение моё было отменным, и за это стоит благодарить Дашу, только поэтому я не ударил нахалку лбом об холодный бетон. Давно понял, с Райнес надо говорить по-взрослому. Девушки так борятся за свои права, отлично, так и надо, но раз уж мы живём в таком прогрессивном мире пусть, и огребают по степени надобности как парни. Никогда не трогаю тех, кто не трогает меня, каждый получал по заслугам. Может и выгляжу как агрессор, но в чём моя вина, когда окружение такое тупорылое? Сменить его? Легче сказать, чем сделать, отказаться от таких бестолочей не так-то просто.

— И что? — не смог я придумать остроумный ответ.

— "И что?" — это всё? — растерялась Райнес, ожидая от меня большего.

— Да? — я спросил её, — а чего ты ждала? Что я буду угрожать тебе в ответ? Мне делать, по-твоему, нечего? Давай разъясним Крис: ты мне надоела. Вот серьезно видеть тебя не могу, от одного мимолетного взгляда на твою "прекрасную" мордашку у меня чесотка начинается. Ты как аллергия, от которой не избавиться. Как диарея в самый неподходящий момент в жизни. Как доставучее насекомое. В общем, все, что в этом прогнившем мире есть плохое, оно автоматически становится синонимом тебя.

Девушка опустила руки, которые держала всё время скрещенными на груди, пока слушала меня. Её полностью огорошило моё мнение и как я к ней отношусь. Каким бы не был грубым мой ответ, я был честен, Райнес не вызывала у меня даже чувство раздражения. Мне было плевать на то, как сильно я мог её задеть или оскорбить, пусть рыдает, страдает, насрать. Эта стерва посмела стоять у меня на пути, и получила ровно то, что должна. Болтать с Крис бессмысленно, я оттолкнул девчонку в сторону, не сильно естественно, и прошёл в здание. Райнес камнем осталась стоять на улице, ошарашенная услышанным. Даже достойно съязвить мне как раньше не смогла.

Найти Дашу у меня не вышло, а уроков по изменённому расписанию у нас с ней не оказалось. Это сразу напрягло, потому что ангелочек без видимой причины не будет пропускать работу, в противном случае она бы предупредила меня. Отсидев несколько уроков, я вышел на улицу покурить вместе с Петькой. Разговор не клеился, утренняя радость перекочевала в скуку. Я шёл в школу не для того чтобы тусоваться с Петрецом и другими оболтусами, моим приоритетом была Дарья, а довольствуюсь я этим. Друг не затыкался, болтал как радио, о машинах, о Маринке, о вечеринках, а я молчал.

Может ей позвонить или написать?

Второе я уже испробовал, она не отвечала. Стоило, наверное, настрочить ещё несколько сообщений, но я понятливый, игнорируют, значит по делу. Не могла же она на меня обидеться? Хотя эта девчонка припрётся на работу, даже если школу снесут бульдозером, встанет около сохранившихся обломков и начнёт объяснять теорему о трёх перпендикулярах.

К нам подошли несколько парней среди них был и Стас Соловьёв, я его не сразу заметил, весь в себе. Они так же курили и переговаривались. Может Стасик хотел наболтать чего, чтобы я начал расспрашивать, но я отгородился от них и не слушал вовсе. Думать о враге мне совсем не хотелось, пусть кудахчет, что в голову взбредёт, по барабану. Но один из прихвостней Соловушки упомянул Дашу, и я невольно прислушался.

— Слышали, училку по матеше уволить собираются, — вякнул худощавый чмырь.

— Валентину Степановну? — спросил его полноватый гном, — давно эту старую шлюху гнать надо ссаными тряпками.

Парни раздались смехом, я мысленно согласился, ведьма уже смертью воняет, пора и на покой.

— Какую Степановну дурень, — возмутился худощавый, — новенькую Дарью Дурью, — заржал он.

Да, репутация учителя у Даши не очень. Я часто слышал обидные обзывательства в её сторону, "Дарья Дурья" было самым популярным и невинным. Она прославилась за эти полгода работы своим строгим отношением к ученикам, и многие недолюбливали её.

— Так и надо этой марамойке, будет знать, как мне "колы" ставить, паскуда помойная, — вклинился в разговор третий мерзавец.

"Марамойка", "мышь слепая", "ванильная блоха", и куча других эпитетов, от некоторых даже мне смешно становилось порой.

— Слышал, — заговорил знакомый голосок Стасика, — Дарья Александровна попала впросак. Видел её сегодня, она чуть ли не ревела.

Я спиной почуял, что Соловьёв проговорил это с ехидством, прожигая меня. Олень знает, как заставить меня обернуться и разузнать у него истину, естественно не за "спасибо".

— Жека о чём они? — прекратил словоизлияния Петька и обратился ко мне.

— Откуда я могу знать Петров? С тобой вообще-то стою, не видно? — сам не знаю, но слова Соловушки задели меня, и я