Скучающий жених - Барбара Картленд

Нижние юбки прилипли к ногам. Ветром у нее с головы сорвало чепец. Маркиз этого даже не заметил, а у нее не было сил вернуться и его подобрать.

Им приходилось заставлять себя идти вперед, преодолевать силу встречного ветра, порывы которого иногда были такими сильными, что путники не могли сделать и шагу вперед. Двигаться было просто невозможно.

Левая нога – правая – левая – снова правая!

Лукреции казалось, что дальше она уже не в состоянии идти. Было такое ощущение, что они пробиваются сквозь стену из воды. Дождь бил в лицо со всей яростью, и ноги, казалось, перестали ее слушаться. Маркизу приходилось тянуть ее за собой с еще большей силой.

Споткнувшись о камень, она, вскрикнув, упала, едва не угодив лицом в жидкую грязь. Она почувствовала, что подняться уже не в силах.

И лежа там, холодная и промокшая, не в состоянии думать или говорить, она вдруг почувствовала, как маркиз поднял ее на руки.

Она уткнулась лицом ему в плечо.

– Простите… я, – едва пролепетала она. – Я сейчас… я сейчас… все будет в порядке… – Но эти слова прозвучали скорее как стон, как просьба о пощаде.

– Тише, тише! – Маркиз только крепче прижал ее к себе.

Сделав усилие, Лукреция обвила руками его шею и замерла. Она вспомнила, что слышала раньше, что нести человека в такой позе легче. На секунду она будто отключилась и потерялась в бесконечном темном туннеле.

«Я пойду сама», – опомнившись, хотела она сказать маркизу, но слова так и не слетели с ее уст. Она лишь испытывала облегчение от того, что ей не нужно переставлять ноги, и еще от того, что маркиз крепко прижимает ее к груди.

«Я слышу, как бьется его сердце», – подумала девушка.

Потом, спрятав лицо у него на плече, так что дождь больше не бил ее по щекам, она забылась.

Лукреция медленно открыла глаза. В первую секунду она не могла сообразить, где находится. Этот низкий потолок, белые стены казались как будто знакомыми, однако она не могла вспомнить, где их раньше видела.

Потом она поняла, что лежит в постели – на яхте.

Она зажмурилась, полагая, что ей снится сон. Вновь открыв глаза, она повернула голову и заметила рядом со своей кроватью часы. Они показывали половину первого.

«Этого не может быть! – подумала Лукреция. – Я не могла проспать так долго».

Иллюминаторы были закрыты занавесками, но сквозь них пробивалось солнце. На полу возле кровати лежали два полотенца, а в углу каюты валялась груда одежды – промокший красный камлотовый жакет и хлопчатобумажная юбка.

Она была спасена! Им все удалось! Они добрались до яхты!

Минуту она чувствовала, что не может ни о чем думать, даже радоваться не может. Она в изнеможении сомкнула веки. Потом, вновь широко открыв глаза, Лукреция убедилась, что не ошиблась.

Она действительно находилась в роскошном помещении на яхте маркиза, и теперь она в безопасности.

Она старалась вспомнить, что произошло, но единственное, что ей удалось вызвать в памяти, – это дождь и ветер, сбивающий с ног, и то, как она упала, а маркиз взял ее на руки! Все остальное оставалось как бы за завесой тумана.

Как же она могла проспать последний отрезок их пути? Или она была без сознания?

Лукреция попыталась восстановить в памяти случившееся. Должно быть, маркиз сумел добраться до берега. Как же ему трудно было спускаться по камням с ней на руках! Но он с этим справился и нашел в условленном месте шлюпку с ожидавшими его британскими матросами. И их подобрали и доставили на яхту.

Как могла она так долго оставаться без сознания? Как могла не узнать, что они одержали победу, что им удалось ускользнуть от французов, когда шансы на успех были так малы?

Маркиз совершил настоящий подвиг: пробился через неприятельскую территорию, избежав повторного ареста. И вот теперь они благополучно возвращаются в Англию.

«Яхта стоит, и не слышно плеска волн. Мы, наверное, теперь в порту, – подумала Лукреция. – Интересно, где именно?»

Однако она была еще слишком слаба, чтобы встать и попытаться это узнать.

Она все еще пребывала в полусне. Потом сознание стало к ней возвращаться, и она припомнила совершенно отчетливо, как они бежали с рыночной площади в чужой повозке, как, прячась среди деревьев, следили за проходящими мимо солдатами, и, наконец, те ужасные и изнурительные последние мили пути, когда их хлестал дождь и бил ветер.

«И все же все эти тяготы и лишения, похоже, оказались для нас благом», – подумала Лукреция.

Французы, патрулировавшие береговую линию, наверняка постарались укрыться от ливня. Поэтому маркизу и удалось беспрепятственно добраться до ожидавшей его шлюпки.

«Я в безопасности, я снова в Англии! Я дома!»

И вдруг Лукреция осознала: приключение закончилось.

Она почувствовала непреодолимое желание узнать, что именно произошло. Она скинула одеяло и поняла, что лежит совершенно обнаженная!

Она замерла, кровь застучала в висках, краска залила лицо. Раздеть ее, вытереть и уложить в постель мог только один человек!

Она решительно встала, хотя ноги ее еще плохо слушались, и, подойдя к иллюминатору, раздвинула занавески.

Да, они были в порту. Ей показалось, что это Пул, где и началось их путешествие.

Так она простояла несколько секунд, оглядывая то, что было видно в иллюминатор, а потом снова задернула занавески. Она не хотела смотреть, ей не хотелось видеть знакомый английский берег.

Потом Лукреция подошла к комоду, стоявшему в углу каюты, достала оттуда ночную рубашку и надела ее. Потом в другом ящике она нашла легкую накидку. Набросив ее на плечи, она вернулась в постель.

Только она взялась за колокольчик, чтобы позвонить, как в дверь постучали.

Лукреция откинулась на подушку, натянула одеяло до подбородка и, волнуясь, крикнула:

– Войдите!

Она надеялась, что увидит маркиза, однако это был всего лишь главный стюард по имени Джарвис, прослуживший на яхте много лет.

– Доброе утро, миледи, – начал он. – Мне послышалось, что вы встали. Его светлость велел подать вам обед, как только вы проснетесь.

– А с его светлостью все в порядке? – спросила Лукреция.

– Как говорится, бодр, как молодой моряк, миледи! – ответил Джарвис. – Его светлость проспал как убитый двенадцать часов.

Он поставил поднос с едой на тумбочку перед кроватью.

– Съешьте горячий суп, миледи. Его светлость всегда ест такой, когда возвращается после подобного похода. И еще омлет с цыпленком. Его светлость заказал его специально для вас. Он также надеялся, что вы соблаговолите выпить бокал вина.

– А где же он сам? – с тревогой в голосе спросила Лукреция.