Маленькое личико - Софи Ханна

Наконец Дэвид со вздохом отпирает дверь:

– Надеюсь, сегодняшний урок пойдет тебе на пользу. И не мешало бы тебе вымыться. Да и ванну помыть. Не забывай: в этом доме ты гостья.

Он уходит, насвистывая.

8.10.03, 14:40

Саймон долго петлял по проселочным дорогам, следуя черно-белым фанерным указателям, пока не добрался до деревни Хэмблсфорд, где жили родители Лоры Крайер. Из участка он сбежал на полчаса раньше обычного. Лучше уж поболтаться возле дома Крайеров, чем провести лишнюю минуту с Чарли.

Все утро она доставала его как могла.

– Могу поспорить, у нее огромные буфера и классная задница, – взялась она рассуждать о Сьюки Китсон, подружке Селлерса. – А Стэйси уже двоих родила. Колин, поди, болтается в ней, как пестик в ступе.

Саймон расслышал в ее голосе пугающие нотки. Если Чарли опускается до анатомии, пора сматывать удочки. Она зубоскалила о женских прелестях нарочно, чтобы действовать на нервы Саймону, а он злился и корчился. Саймон боялся, что Чарли намекает на его позорную трусость в гостевой у Селлерса.

Если она не остынет, придется эту проблему как-то решать. Чарли должна направлять Саймона, а на деле ее придирки и насмешки не дают ему сосредоточиться на работе. Он уже устал представлять этот треклятый огнетушитель с мокрой пеной и еле удерживался, чтобы не наорать на Чарли или не влепить ей затрещину. «Нет, дело тут в другом, – говорил себе Саймон. – Или все же в этом? Но почему вдруг сейчас?» Он не понимал, чем вызвано это внезапное и резкое напряжение между ним и Чарли. До последнего времени, при всех трениях, они оставались добрыми друзьями. Вообще говоря, Чарли и была его единственным настоящим другом – он понял это лишь теперь, задумавшись об их отношениях. Саймону не хотелось ее терять. Кто у него останется? Селлерс с Гиббсом? Ну и сильно ли они расстроятся, если больше никогда его не увидят?

Утром Чарли открыто потешалась над Саймоном, потому что он ничего не вытянул из Бира.

– Бедняжка! Вот так бьешься, стараешься исправить ошибку правосудия, а какой-то грязный козел пускает псу под хвост все твои усилия. Знаешь, как обычно говорят: «Не хочу напоминать, но я предупреждал». Та к вот, я тебе с радостью напоминаю, что я предупреждала.

Саймон не сдавался, хотя поездка в Бримли и не принесла успеха. Он не оставлял надежды, что когда-нибудь Бир расколется. Просто ему нужно вдоволь натешиться своей маленькой властью, заставить Саймона от души попотеть.

У Дэвида Фэнкорта надежное алиби. Они с Элис были в Лондоне, смотрели «Мышеловку»[26]. Несколько свидетелей подтвердили, что в тот вечер пара действительно была в театре. «Слишком удачное совпадение», – решил Саймон, как следует поразмыслив. Паркуя машину напротив центрального парка Хэмблсфорда, у военного мемориала, он даже поймал себя на мысли, что пьеса с таким содержанием могла быть выбрана неслучайно. Дэвид Фэнкорт – умный человек. Он пишет изощренные компьютерные игры и довольно мстителен, Саймон видел это собственными глазами. Фэнкорт мог повести невесту на пьесу о загадочном убийстве в тот самый вечер, когда его бывшую жену должен прикончить нанятый им подонок.

Не заплатил ли он и впрямь Дэррилу Биру? Может, они оба виновны в убийстве? Саймон обсудил бы эту версию с Чарли, если бы не внезапный разлад. Вместо Чарли он попробовал телепатически связаться с Элис. Он, конечно, в грош не ставил подобный вздор, но все же… Иногда Саймон чувствовал, как Элис незримо наблюдает за ним, спокойно ожидая, когда он разыщет ее малышку. Элис верила – во всяком случае, поначалу, – что это ему под силу. Осталось лишь найти Флоренс, а потом Элис, и тогда она поймет, что не ошиблась в нем. Задумавшись, что скажет Элис, когда найдет ее (да и найдет ли?), Саймон не ко времени разволновался.

Родители Лоры жили в небольшом белом коттедже рядом с мясной лавкой. Палисадника перед домом не было – лишь узкий тротуар отделял фасад от главной деревенской улицы. На соломенную крышу набросили что-то вроде сетки для волос. Саймон опустил руку на дверной молоток из черного дерева и постучал. В такие минуты он всегда немного робел и смущался, представляясь незнакомым людям. Саймона воспитали замкнутым. В детстве он видел, как мать напряженно застывала от любого звонка в дверь, если только не ждала в гости викария или кого-нибудь из родни. «Кто это может быть?» – ахала она, широко распахивая глаза в ужасе перед неизвестностью.

Пока Саймон жил с родителями, ему не позволяли приглашать друзей на чай. Мать считала, что еда – слишком интимная вещь, при чужих людях есть неприлично. Однажды маленький Саймон, еще не умевший предвидеть последствия своих поступков, рассказал о материных странностях мальчикам в школе, и те его безжалостно подняли на смех. Повзрослев, Саймон понял, что привитое матерью отношение к людям изрядно мешает ему в жизни, но злиться на нее не мог. Ему казалось, что сыновнее осуждение сломает Кэтлин. Подростком он смирял в себе досаду на мать, хотя вообще-то впадал в ярость от любого косого взгляда или обидного слова: разбивал носы, крушил мебель и раз за разом вылетал из школы. Если бы он не был лучшим учеником, его бы точно выперли насовсем.

Мать снова звонила нынче утром – узнать, придет ли он обедать в воскресенье. То, что он обедал у родителей в прошлое, вроде как не считается. Передышки не жди – давление не ослабевает ни на миг.

Дверь отворил кряжистый пожилой мужчина в бифокальных очках, синем свитере с гольферской эмблемой, синих брюках и шлепанцах.

– Детектив Уотерхаус? Роджер Крайер, – представился мужчина, протягивая руку, и пригласил:

– Входите. Жена как раз чай заваривает. А вот и она.

По выговору он был явный ланкаширец.

Мэгги Крайер – не больше пяти футов ростом, сухонькая – выглядела лет на двадцать старше мужа. Саймон дал бы ему шестьдесят, а ей – все восемьдесят. Поднос с чаем дрожал в ее изуродованных артритом руках. Одета в зеленую нейлоновую длинную блузу, из-под табачного цвета брюк выглядывают синие шлепанцы.

– Наливайте сами.

Неловко опустив поднос на маленький столик, миссис Крайер пристроилась рядом с мужем на плетеный диванчик напротив гостя. Саймону достался скрипучий, неудобный стул – тоже плетеный.

– Надеюсь, вы ненадолго. Для нас это все до сих пор тяжело. Звонок из полиции…

– Я понимаю, миссис Крайер, и глубоко сожалею, но, боюсь, это необходимо.

В гостиной пылал большой камин и стояла невыносимая жара. Окна у Крайеров были маленькие, как обычно в коттеджах, и внутри даже днем царил полумрак. Сумеречное освещение и живое пламя создавали атмосферу какого-то грота. На каминной полке Саймон заметил три фотографии Лоры и ни одной – Феликса.

– Мы видели в новостях, что его новая жена пропала.

– Роджер! – Мэгги попыталась одернуть мужа.