Клан Инугами - Сэйси Екомидзо

— Но, барышня Тамаё, — говорил Киндаити, поминутно облизывая пересохшие губы, охваченный предчувствием чего-то, чего он и сам еще не мог понять, — у нас уже есть отпечаток руки Киё, разве вы не помните? И он признан тождественным молебному отпечатку из святилища.

И тут Киндаити осекся, заметив в глазах Тамаё искру презрения.

Искра эта тут же погасла, и мгновенье спустя Тамаё проговорила тихим спокойным голосом:

— Да, но не помешает удостовериться. Кроме того, это ведь не слишком сложно — снять отпечатки пальцев?

Инспектор Татибана, хмурясь, смотрел на Тамаё, потом кивнул доктору Кусуда.

— Доктор, я пришлю детектива. Пожалуйста, не забудьте снять отпечатки пальцев, прежде чем приступите к вскрытию.

Кусуда ответил кивком и спустился по лестнице, вслед за ним поспешила Тамаё, тоже кивком простившись с инспектором и Киндаити. Вскоре и Киндаити вместе с инспектором Татибана стал спускаться с наблюдательной площадки, однако сама его походка говорила о том, что с ним что-то не так — ступал он нетвердо, как пьяный, — в голове у него бушевала буря.

Почему Тамаё настаивает на снятии отпечатков? Это уже было сделано, и личность этого человека точно установлена. И все ж… и все же… слишком уж у нее уверенный вид… какие мысли скрываются у нее в голове? Возможно, всего лишь возможно, думал Киндаити, он упустил что-то важное, очень важное. Тут Киндаити, подняв ногу, замер на ступеньке — ему явственно вспомнилась сцена, которой он был свидетелем, когда отпечаток руки Киё сравнивали с отпечатком на молебном свитке: едва полицейский эксперт объявил, что отпечатки тождественны, как Тамаё приоткрыла рот, явно желая что-то сказать, и не один раз, а дважды. Она наверняка что-то знает. Ей известно что-то такое, что он просмотрел. Что же это может быть?

У подножия лестницы мужчины расстались, Татибана последовал за доктором Кусуда в лодочный сарай, а Киндаити, погруженный в размышления, поплелся на виллу. Там в одной из комнат, тихо переговариваясь, собрались Такэко, Умэко и их мужья. Заметив проходящего мимо Киндаити, Такэко, приоткрыв застекленную верандную дверь, окликнула его:

— Господин Киндаити, если вы не возражаете, мы хотели бы поговорить с вами?

Киндаити подошел к веранде.

— Да?

— Думаю, это та самая пуговица, о которой вы говорили. — Такэко осторожно развернула клочок папиросной бумаги. Киндаити глазам своим не поверил — это действительно была исчезнувшая пуговица с рубашки Томо.

— Госпожа Такэко, где вы взяли эту пуговицу?

— У Саёко, сегодня утром. Но — вы же знаете, в каком она сейчас состоянии — она ничего не смогла сказать мне, так что я понятия не имею, где она ее нашла.

— Она… она все так же?

Такэко мрачно кивнула.

— Не так возбуждена, как раньше, но речь по-прежнему совершенно бессвязна.

— Господин Киндаити, — вступила в разговор Умэко, не выходя из дома, — в тот день, ну, в день, когда нашли Томо, Саёко ведь ездила с вами в заброшенный дом. Не могла ли она найти ее там?

— Нет, совершенно исключено. У барышни Саёко просто не было на это времени — она упала в обморок, как только увидела господина Томо. Полагаю, супруг госпожи Умэко может это подтвердить.

Кокити мрачно кивнул.

— Тогда это очень странно, — задумчиво протянула Такэко. — Саёко не покидала поместья с тех пор, как ваши люди привезли ее сюда. Откуда же она у нее?

— Можно взглянуть? — Киндаити взял сверточек из руки Такэко и внимательно осмотрел пуговицу.

Золотая, в форме цветка хризантемы, пуговица, усыпанная бриллиантами… И тут Киндаити заметил крошечное темное пятнышко, вероятно на лепестке хризантемы.

— Госпожа Умэко, вы уверены, что это пуговица с рубашки господина Томо?

Умэко молча кивнула.

— А других, запасных, пуговиц не было?

— Нет и не могло быть. В наборе было всего пять, никаких запасных.

— Стало быть, это она, та самая, что оторвалась от рубашки господина Томо. Госпожа Такэко, можно ли мне взять ее на некоторое время? Хочу попросить инспектора кое-что проверить.

— Конечно.

Киндаити бережно заворачивал пуговицу в папиросную бумагу, когда в комнату ворвался инспектор Татибана.

— А, вот вы где, господин Киндаити. — Инспектор направился к нему. — Знаете, довольно странно. Мы думали, что в очередном убийстве, если оно произойдет, будет использован топор, но преступник нас перехитрил. Киё удушили какой-то тонкой веревкой, как и Томо. Похоже, после этого убийца сбросил тело в лед с наблюдательной площадки.

Киндаити рассеянно слушал инспектора и, дождавшись, когда тот кончит, устало покачал головой.

— Нет, инспектор. Все так, как должно было быть. Топор здесь очень даже при чем.

Инспектор нахмурился.

— Но, господин Киндаити, был бы топор — была бы рана.

Киндаити вынул из-за пазухи записную книжку и авторучку.

— Инспектор, это ведь тело Киё, верно? И коль скоро Киё был найден вверх тормашками… — На странице записной книжки Киндаити начертал:

КИ Ё

Ё КИ

Глаза у инспектора Татибана, казалось, вот-вот выскочат из орбит.

— Господин Киндаити! — Он пыхтел, сжимая и разжимая кулаки.

— Да, инспектор. Это детская загадка. Убийца использовал тело жертвы, тело Киё, чтобы обозначить топор, ёки. Вот вам и ёкикотокику!

Киндаити расхохотался — он смеялся бессмысленным, визгливым, чуть ли не истерическим смехом. И, как и ожидалось, снежные хлопья закружились под свинцовым небом.

Вечер. Половина десятого. Местность вокруг озера Насу окуталась снегом, пошедшим с самого утра. Вся земля словно надела пухлые зимние одежды. Озеро, города и деревни вдоль берега и горные цепи над ними — все овеяно влажными крупными хлопьями снега, и от их круговерти кружится голова. Ни ветерка, только мягкие белые цветы зимы непрестанно сыпались с темного неба. И тишина вечера проникает в душу.

Тишина эта словно скопилась и в самой вилле Инугами. Киндаити, инспектор Татибана и поверенный Фурудатэ сидели в гостиной перед английским камином. Все молчали. Так, безмолвно, не произнося ни слова, они сидели довольно давно и глядели в яркий огонь. Только время от времени с треском обваливались прогорающие дрова.

Трое мужчин ждали результатов вскрытия и сравнения новых отпечатков пальцев Киё с молебным отпечатком его руки. Киндаити, утонув в большом мягком кресле, сидел неподвижно, закрыв глаза. В голове у него роились идеи, которые начали принимать определенные очертания — прежде этому мешало некое слепое пятно. Но вот сегодня наконец он увидел, где именно находится то слепое пятно, и благодарить за это следовало Тамаё. Киндаити чуть вздрогнул, открыл глаза и огляделся, словно пробудился ото сна. Снег стал падать гуще. Мягкие, белые хлопья непрестанно пересекали оконное стекло.