Бездарь. Пять шансов из тысячи - Василий Горъ

Само собой, наличие у нее столь выдающихся достоинств не могло не привлечь внимания специалистов по насильственной отправке в поля вечной охоты отдельных представителей homo sapience. Только вот использование кайратов для устранения неугодных было делом очень недешевым. Ведь для начала их следовало поймать. То есть забраться в пойменные леса нижнего течения реки Жиунагари, обнаружить место обитания половозрелой особи, дождаться, пока та проголодается, каким-то образом подкинуть ей «заряженную» какой-то алхимической гадостью живую рыбу, а когда насытившаяся жертва уснет, вытащить ее из логова – глубокой норы, как правило, расположенной в глинистых прибрежных склонах. И если первый, второй и последний пункты этого списка были более-менее выполнимы, то третий и четвертый ввергали в уныние даже самых опытных змееловов. Почему? Да потому что насытившиеся кайраты переваривали добычу от десяти дней и более, а местность, в которой они обитали, была далеко не раем – кроме этих змей, на берегах Жиунагари водились сотни видов растений и животных, представляющих опасность для человека. А вездесущие насекомые распространяли десятки инфекционных заболеваний, лечение которых вызывало затруднение даже у магов жизни седьмой ступени и выше!

Несмотря на такие сложности, кайратов все-таки ловили. И, обложив амулетами, понижающими температуру окружающего воздуха, продавали очень состоятельным клиентам, жаждущим использовать против своих врагов живой аналог оружия массового поражения.

Почему «массового»? Да потому что на воле кайраты питались рыбой, небольшими земноводными и животными размерами не больше земного кота. От всего, что крупнее, предпочитали сваливать. Естественно, бизнесменов от серпентологии такой врожденный гуманизм устраивал не очень, поэтому какой-то пытливый ум придумал стимул, превращающий относительно мирную змейку в оживший кошмар. Для этого перед заброской на объект спящей змее втыкали в хвост так называемые «иглы» – зазубренные железяки, причиняющие несчастной весьма неслабую боль. Потом доставали из мешка амулет-холодильник, забрасывали упакованную змейку в окно или дверь и спокойно уходили. Хотя, нет, не спокойно, а скрытно, но очень-очень быстро. Ибо по законам восьми из девяти Миров за организацию и соучастие в подбрасывании кайрата кому бы то ни было, а также за посредничество при его покупке полагалась очень мучительная смертная казнь.

Увы, перспективы умереть на плахе останавливали далеко не всех, и с течением времени процесс подготовки кайрата превратился в ритуал. Само собой, с соответствующими условностями и символизмом. Скажем, в случае, если заказчику требовалось убить одного-двух человек, а доставить змею к месту назначения было не очень сложно, в хвост кайрата втыкалось девять игл. Таким образом, истекающее кровью пресмыкающееся успевало перекусать только тех, кто оказывался в непосредственной близости от главной жертвы, и умирало относительно быстро. Шесть игл позволяли змее прожить пять-шесть часов, поэтому этот способ использовался для тотального уничтожения обитателей крупных жилых строений вроде казарм, донжонов и т. д. А три… кайрат с тремя железяками в хвосте, как правило, своей смертью не умирал. Поэтому место, где он буйствовал, обычно выжигалось дотла и с большим запасом по площади. Причем не кем-нибудь, а специально обученными отрядами стихийников при поддержке магов разума и жизни.

– Да хватит уже болтать!!! – устав слушать рассказ Елики, истерично воскликнула Тиалина. – Тот, кто его нам подбросил, уже давно сбежал!!!

– Не торопись… – возразил я. – Скажи-ка мне, милая, как отреагируют обитатели поместья на истошный вопль «мамочки, тут кайрат с тремя иглами!!!»?

– Начнется жуткая паника…

– Угу: народ разбежится по всему городу, а завтра поместье твоего брата превратится в пепел. Что гарантированно лишит меня с Ольгой даже призрачных шансов на возвращение домой… – хмуро буркнул я. – Кроме того, если все мы сейчас свалим из дома, то на прогулку выползет и кайратик!

– Главное, что мы успеем предупредить лю… – начала, было, Тиль, но не договорила, так как увидела, как изменилось лицо Фроловой, правильно истолковавшей слово «все».

– Как я понимаю, ты решил остаться? – нервно облизав губы, спросила меня «любимая супруга».

Я кивнул.

– Я с тобой!

Я отрицательно помотал головой:

– После попытки тебя убить та-Горен вскрыл мозги всем обитателям поместья. Те, кто работал не на него, либо мертвы, либо лишены возможности свободного передвижения. Значит, доставить нам новогодние игрушки могли только пришлые: кучер Тиалины, ее телохранители или хорошо подготовленная группа людей, обученная скрытному проникновению на охраняемые территории. Далее, если вручение такого подарка – это адекватный ответ на похищение жены та-Девера, то на улице вас могут ждать…

– И?

– Людей действительно надо предупредить. А еще не позволить начаться панике и обеспечить вывод народа за пределы поместья!

– Макс, я…

– Ты видишь в темноте и умеешь стрелять. Кроме того, в отличие от местных дамочек, привыкла рулить мужчинами. В общем, не спорь: вместе с тобой у девочек шансов намного больше, чем без тебя…

…Затягивать прощание Фролова не стала – дослушала последние ценные указания, нервно облизала губы, порывисто обняла меня за шею, поцеловала в губы, прошептала на ухо «выживи, пожалуйста!» и, развернувшись на месте, рванула на себя правую створку окна. Остальные дамы обошлись и без этого – дождались ее команды и по очереди выбрались в темноту. Проводив взглядом растворяющиеся в темноте силуэты, я плотно прикрыл окно и вдруг сообразил, что все четверо равенстирок рассекают по поместью в экспериментальных костюмах. Мысленно пожалев, что не смогу полюбоваться на лица тех, кто их увидит, я пожелал себе удачи и, взяв со стола переносной светильник, решительно вышел в коридор. Вернее, не вышел, а вылетел. И, пробежав до дверей кухни на цыпочках, влетел внутрь. Слишком быстро. В результате неслабо приложился к большому столу, ни с того ни с сего оказавшемуся не на своем месте. Выругался. Пожалуй, грязновато. Потер бедро рукой и поставил стол на попа.

Пододвинуть его вплотную к двери оказалось делом пары секунд. Подложить под нижние ножки перевернутые вверх дном горшки – тоже. А вот потом пришлось попотеть: прямоугольный кусок металлического листа, обычно служащий рабочей поверхностью местной плиты, оказался слишком горячим, совершенно неподъемным и упорно не хотел покидать привычное место. Однако с помощью пары полотенец, поварешки, использованной в качестве рычага, и той самой матери он все-таки переместился в пространстве и с грехом пополам обрел новое пристанище.

С этого момента пришлось работать головой. Ибо подручные средства, которые я собирался использовать в своем самопальном девайсе, отличались либо нереальным весом, либо недостаточной прочностью, либо не теми габаритами. Несмотря на это, работал быстро, можно даже сказать, с ветерком. Скажем, декоративный шнур, с помощью которого при необходимости закрепляли раздвинутые шторы, сорвал со специального крюка молодецким рывком. Вместо того чтобы развязывать красивые узлы на концах, последовал примеру Александра Македонского и разрубил их ударами разделочного тесака. А потребовавшиеся в процессе конструирования мощные направляющие сварганил из ножек ни в чем не повинного табурета.