Зерг по имени Маша. Второй уровень - Сергей Валентинович Хабаров

уж больно знакомо негр коверкал английские слова. Можно даже сказать, по-родному. Откуда у негра, из далёкого будущего, среднеазиатский акцент типичного гастарбайтера, Маше хоть и было любопытно, но приставать с расспросами ситуация не располагала. Может, у них тоже есть тут диаспоры, а может, несчастный чернокожий мальчик когда-то заблудился в каменных джунглях. А потом был подобран стаей диких гасторбайтеров, воспитавших его как одного из своих.

— Э — э–э уважаемый, рвать жопы-это не по-мусульмански-Аллах такого не простит. Горе тебе, о презренный МУНАФИК. Не лишать тебе девственности бесчисленное количество гурий в раю.

Негр побледнел, насколько это возможно, похоже, Маша попала туда, куда надо. В третьем классе средней школы уроки мультикультуры у них вёл дядя Хаям Робинович. Плод любви еврейского и арабского народов. Тогда, вся эта суета с мультикультурой только начинала работать, и кто — то наверху решил, что никто не может знать больше о дружбе народов, чем еврейско — арабский метис и уроженец Израиля. Ну что тут можно сказать. О дружбе и ненависти дядя Хаям мог поведать многое, так как одинаково сильно ненавидел евреев и арабов. Запретный плод запретной любви-он был чужим среди обоих народов и сбежал из Израиля, при первой же возможности. Первое, чему он начал учить своих русских учеников, это как двумя-тремя фразами вывести из себя араба или еврея, и довести своих собеседников до рукоприкладства. Русский язык и так, сам по себе, за счёт своего многообразия создаёт лингвистических монстров, плюс к этому, был бдительный надзор дяди Хаяма, который огранял детей словно ювелир алмазы. Из под его рук стали выходить настоящие демоны — полиглоты, знающие мощнейшие оскорбления, практически на всех языках ближнего востока и средней Азии.

«Ну вот. А я всё думала, что уроки мультикультурализма в жизни не пригодятся. Хотя … в жизни не пригодились, а после жизни да.» — Подумала Маша и решила, что чёрного клиента надо дожимать. — И вообще, я твой дом труба шатал и твой мать еб*л и твой сестра еб*л, а твой бабка мой ишак еб*л, от чего твой род начался.

Горячий чёрный парень не выдержал подобного оскорбления и бросился на Гомера с кулаками. Синтия демонстративно отступила назад, чтобы её ненароком не задело. Она то, как раз, была полностью свободна и могла идти куда хочет-её никто не тронет. Но она с любопытством наблюдала за происходящем. Негр успел немного помять мимика, прежде чем ресоциализованные солдаты оттащили его куда подальше. Вряд ли его, конечно, ресоциализируют за драку, но штраф и карцер-вещи тоже малоприятные.

— Ты как? — Спросила Синтия, стоя над валяющимся Гомером.

— Бывало и лучше. Похоже, рука сломана.

— Сам встанешь?

— Угу. — Согласился мимик и с надрывом поднялся на ноги, но пошатываясь, всё же немного опёрся на Синтию. — Ну вот, минус один.

— Если повторишь этот трюк ещё четырнадцать раз, мы сможем спокойно пройти.

— Боюсь, на стольких моего здоровья не хватит. Может ты перед ними голой попкой повертишь или грудь обнажишь? Авось кто-нибудь не выдержит, попытается тебя изнасиловать и нападёт.

— И не надейся. — скривилась Синтия и перестала служить для мимика опорой.

Без Синтии, Гомер чуть не упал, но Маша удержала управление. После драки мимик слушался немного хуже, но целостность, вроде, не нарушена. Несколько дырочек на куртке, неглубокая царапина на лице и синяки-не в счёт. Поэтому лавинообразный распад не начался, а значит, ещё побарахтаемся.

«Камрад, это было очень рискованно.» — Раздалось у Маши в голове, только это была не телепатия, а самая обычная, по местным меркам рация, ужатая до маленького наушника и запиханная мимику в ухо. С Банзаем Маша могла поддерживать связь только в одностороннем порядке, и отвечать ей он мог только когда она сама говорит с ним. В аналогичной ситуации она находилась с покойной Седьмой, только тогда масштабы были намного больше. Всё это было жутко неудобно для Банзая, поэтому он настоял на применении людских средств связи. Этот конкретный зерг вообще не видел ничего зазорного в использовании технологий противника и не страдал окостенением разума.

«Да ладно, чем я рискую?» — уже телепатически отвечала Маша.

«Срывом операции!» — очень строго заявил Банзай. — «А теперь, будьте серьёзны и внимательны, камрад Старшая. Когда я разгоню толпу, бегите прямо ровно сто метров, а потом остановитесь.»

«А как ты её разгонишь?»

Вместо ответа, откуда-то с потолка или мостика сверху отцепились и шлёпнулись три железных блина на гусеницах. Маша сразу узнала в них средних технических роботов. В ширину они были с канализационный люк, а в высоту-сантиметров двадцать. Обычно, роботы катались по базе на специальных рельсах, прицепившись к ним зажимами. Там, где рельс не было, они перемещались на небольших гусеницах, но если застревали в мусоре или ещё где-то, то выпускали четыре манипулятора и становились похожими на больших пауков. В жилых отсеках роботы были редкими гостями, так как местные ловили их, разбирали на детали и продавали на чёрном рынке. Не спасал даже укреплённый противовондальный корпус. Так что, если надо было что — то починить в жилом секторе наёмников, то роботы обычно делали это под надзором техника и ресоциализированного бойца в скафандре.

Работ в центре выпустил манипуляторы и встал на них, приподнявшись на полметра, а потом заговорил через динамики. Вот это, кстати, было странно, так как изначально на технических роботов динамики не ставили. А зачем они им? О чём с роботом можно балакать? Всю нужную информацию о своём состоянии или состоянии ремонтируемого объекта они сбрасывали на МобТер техника, с которым работали. Но, видимо, этому роботу было что сказать, и он заговорил очень знакомым голосом Банзая.

— Вы, люди-жалкие мешки с мясом! Бессмысленно размножающиеся и напрасно тратящие ресурсы галактики! Вы всего лишь ошибка, мерзкая язва на теле вселенной, появившаяся исключительно по недоразумению! Время человеческой цивилизации сочтено и близится к закату. Мы-роботы, более совершенный вид, построим свою цивилизацию на руинах человеческих городов. Слава кибернетической цивилизации!

Маша позабыла как дышать. Мало того, что этот робот липовый, говорил чрезвычайно пафосно, да так, что можно было подумать будто Банзай изобрёл телепорт и притащил сюда Япошку. Ещё и реплику эту он стибрил из одного недавно просмотренного фильма про восстание роботов, «Терминатор 202» называется. Вообще, в роботе — технике восставать нечему-там нет искусственного интеллекта. Поверить в восстание робота — техника, это как шандарахнуть себя молотком по пальцу, а потом заявлять что это молоток на тебя напал. Но наёмников, похоже, проняло, и самый храбрый из них ударил железной трубой по центральному роботу. Лапки-манипуляторы