Судить буду сам - Кирилл Казанцев

Даже издалека было видно, что он пьян.

– Я тебе, тварь, сейчас найду статью, по которой ты, ублюдок, сядешь так, что и уши торчать не будут! – Вне себя от горя и ярости, Данилин схватил его за грудки и, сунув под нос пистолет, жестко потребовал: – Колись, гнида, куда так гнал, падло, на своей поганой жестянке?! Ты знаешь, сука, кого сейчас убил?

– Помогите! – выпучив глаза, испуганно заверещал тот. – Убивают! Милиция! Я не знаю, о чем вы говорите? Кто убил?! Кого убил?!

– Подождите, товарищ майор! – капитан осторожно тронул его за рукав. – А то как бы не получилось так, что потом вас самого привлекут к ответу.

Юрий неохотно выпустил этого раскормленного слизняка и, дрожа от негодования, отошел в сторону, пытаясь совладать со жгучим желанием выпустить в Зушкина всю обойму из своего пистолета.

– Гражданин Зушкин, – строго заговорил капитан, – где вы были полчаса назад?

– Дома я был, дома! – колотя себя в грудь, закричал тот. – Вот, Вениамин, мой охранник подтвердит. Скажи, Вень, где я был?

– Да Эдуард Матвеевич сегодня вообще никуда не выходил! – поспешно подтвердил тот. – Он весь день был дома.

– Нашел, мать его так, свидетеля! – бросив в сторону Зушкина испепеляющий взгляд, гневно выпалил Данилин. – Этот его холуй подтвердит все, что угодно! Даже то, что он ни капли в рот не брал.

– При каких обстоятельствах была угнана ваша машина? – снова беря инициативу в свои руки, поинтересовался капитан.

– Вениамину я приказал выгнать ее из гаража, – уже несколько успокоившись, заговорил тот. – После обеда думал проехать по своим объектам. Потом вспомнил, что не проверил электронную почту. Сел за компьютер, незаметно увлекся и даже забыл о поездке. Тут Вениамин прибегает и говорит, что машину от двора кто-то угнал. Ну, я сразу же позвонил в милицию. Вот и все. А что случилось-то? Угонщик кого-то сбил?

– Скажите, а в связи с чем вы так крепко употребили? У вас какое-то событие? – капитан испытующе посмотрел на Зушкина.

– А вот это мое личное дело, и на этот счет задавать вопросы не в вашей компетенции, – Эдуард язвительно хмыкнул.

– Компьютер покажи! Живо! – повернувшись к нему, потребовал Юрий.

– Какое вам дело до моего компьютера? У вас на этот счет есть соответствующие полномочия? – встревоженно заговорил Зушкин.

– Просто хотел понять, врешь ты или нет. И теперь вижу, что врешь ты нагло! Это ты, гнида, убил мою жену. И за это, тварь, сядешь! – Данилин вышел со двора и, связавшись со своей опергруппой, поинтересовался ходом поиска «Майбаха».

Как оказалось, опера уже нашли иномарку в одном из глухих тупиков, в паре кварталов от места происшествия. На ее капоте и решетке радиатора были характерные следы столкновения с человеческим телом. Но руль, рычаг скоростей и все прочее оказалось тщательно протертым – кто-то старательно уничтожал все отпечатки пальцев…

Понимая, что вину Зушкина доказать теперь будет очень трудно, он поручил операм продолжить поиски свидетелей и любых следов, уличающих хозяина машины, а сам поехал домой. Его отец и мать уже знали о случившемся с Жанной от своей соседки, которая случайно оказалась рядом с местом происшествия. Услышав о том, что Жанны больше нет, мать тихо заплакала. Отец Юрия, смахнув выступившие слезы, горестно покачал головой.

– Господи! Ну, где же она в этом мире, справедливость? – тихо произнес он. – Какую женщину загубили, шваль поганая! Слушай, сынок, тебе, я так думаю, сейчас не до домашних дел. Тут и к похоронам надо будет готовиться – куда уж денешься, и того скота, скорее всего, будешь ловить… Давай-ка мы сегодня Максимку и Иришку заберем из садика к себе? А про маму им говорить пока ничего не будем. Хорошо?

Кивнув, Юрий ушел на кухню. Он понимал, что ему надо хоть немного подкрепиться, но смог выпить лишь чашку чаю, после чего отправился в управление. Чубареев о случившемся в его семье уже знал. Когда Юрий сообщил, что на ближайшие дни просит отпуск за свой счет, тот безоговорочно подписал заявление, временно поручив передать расследуемые им дела другому. Однако ответил категоричным отказом на просьбу Данилина поручить расследование гибели жены ему самому.

– Я не хочу, чтобы это выглядело как вендетта, – объявил он с непреклонным видом. – Пусть этим займутся люди нейтральные, ни в чем не заинтересованные.

…Последующие два дня, предшествующие похоронам, Юрий как будто и не жил вовсе, а наблюдал за происходящим со стороны. Вот он входит в похоронное агентство, где до той поры бывать не приходилось, и решает какие-то нелепые вопросы, связанные с погребением жены, выбором гроба, памятника, венков… Вот заказывает в соседнем кафе поминальный обед… Вот едет в морг получать тело Жанны…

Увидев ее, уже лежащей в гробу, он душой никак не мог поверить в то, что это и есть Жанна. Где-то там, в самом потаенном уголке его подсознания жила совершенно немыслимая, безумная надежда на то, что на самом деле его жена жива, что произошла нелепая ошибка. А Жанна сейчас, наверное, уже пришла домой и, что-то жизнерадостно напевая, занимается домашними делами…

Потом были похороны. Пришло много людей. День выдался ясный и теплый, и только когда заколоченный гроб опустили в могилу, неожиданно из невесть откуда взявшегося облачка брызнули капли дождя.

– Ты глянь, даже небо всплакнуло над Жанночкой… – перекрестились две бабуськи – соседки Данилиных.

Но глаза Юрия и тогда оставались сухими, словно остекленевшими…

И только вечером дома, не раздеваясь, рухнув на не разобранную, холодную постель, он вдруг впервые ощутил подлинный масштаб своей жизненной катастрофы. Только теперь со всей беспощадной определенностью до него дошло, что он навсегда, безвозвратно потерял женщину, которую любил до замирания сердца, до мурашек по телу, до ощущения себя бесплотным облачком, парящим в небесах на волне немыслимого счастья. Теперь ее больше уже не будет. Никогда!

Это проклятое «никогда» зазубренной занозой засело в его душе, беспощадно ее терзая и раня. И впервые за все это время, недвижимо глядя в потолок, Юрий издал горестный крик, напоминающий вопль раненого зверя. По его щекам хлынули слезы, а он неподвижно лежал, видя перед собой одно и то же – Жанна, как всегда неотразимо красивая и жизнерадостная, идет по дорожке к дому, держа на руках Иришку, а впереди, то и дело оглядываясь на маму, вприпрыжку бежит Максим…

Выйдя на работу на следующий же день после похорон – сидеть дома, где все напоминало о Жанне, было невыносимо, – Данилин встретил в коридоре управления одного из тех оперов, с кем несколько дней назад ездил осматривать место происшествия с «Фордом Мондео». Поздоровавшись, тот рассказал, что дело о гибели Жанны передали спешно возвращенным в управление Колокотову и Шуманкину и что они якобы уже нашли «дежурного козла отпущения».

Поскольку Чубареева в управлении не оказалось, Юрий зашел к подполковнику Мухлевичу. Как и подобает случаю, тот выразил свои соболезнования в связи с постигшим его несчастьем, после чего сразу же перешел к рабочим моментам: