День Святого Валентина 18+ - Анна Алексеева

В тот злополучный день Святого Валентина я изо всех сил пыталась себя убедить, что все к лучшему. Что эти отношения с самого начала были обречены на провал. Не убедила. И сейчас, прижимаясь к горячему телу Мастера, что нес меня куда-то, я отчетливо понимала, что хорошо уже не будет. Я хотела отвлечься. Я хотела купить любовь за деньги, а получила секс без эмоций, бездушную машину с искусственным членом. Похоже, для них я лишь кусок похотливого мяса, которое надо удовлетворить, чтобы отработать свой гонорар. А как иначе? И, вернувшись домой, я должна буду как-то с этим жить. С пониманием, что никто меня просто так уже не полюбит. Что только за деньги… как мясо…

Рыдания душили, слезы текли по обнаженной груди Мастера, пропитываясь неповторимым ароматом Луи. Кажется, этот запах навсегда станет ассоциироваться у меня с чувством собственной никчемности, крахом всех надежд и звоном разбитого сердца. В какой момент этот человек с ледяными глазами стал занимать все мои мысли? Почему даже в такой миг полной растерянности я думаю, как выглядит мое опухшее от слез лицо, и старательно прячу его под волосами? К сожалению, мысли подобным образом спрятать невозможно.

От невеселых дум меня отвлекло то, что мы, кажется, пришли. Интересно, они отправят меня обратно в мою пустую квартиру? Где на полу все еще валяется мое влажное после душа полотенце. Ну не пешком же я буду добираться, учитывая, что из одежды по прибытии на мне не было абсолютно ничего. Я внутренне сжалась, готовая выслушать насмешку над собственной слабостью. Обещала не сдаваться и дойти до конца. Хвалилась своей выносливостью. Была так уверена, что готова к любым экспериментам. И так позорно расклеилась. Сломалась. Тряпка.

Мастер поставил меня на пол, но руки не убрал, осторожно придерживая за талию. Поднять голову и посмотреть ему в глаза я так и не решилась, так и смотрела на его покрытую легким загаром грудь, пытаясь навсегда выжечь на сетчатке этот образ, чтобы потом, наедине с собой, в своей холодной постели, предаваться фантазиям. Полившаяся на голову вода стала для меня неожиданностью, и каким чудом я не завизжала, остается загадкой. Я вздрогнула и инстинктивно отшатнулась от Мастера, но он не пустил. Вода была теплая, и очень быстро до меня дошло, что мы в душе. Он влез в кабинку как был, в джинсах, и они, намокнув, туго облепили длинные крепкие ноги. Мои слезы смешивались с упругими потоками теплой воды, и я никак не могла прекратить трястись. Все правильно, перед тем, как вышвырнуть, меня надо помыть. Мне все же удалось вырваться, и так же не глядя на Мастера, я и вовсе отвернулась от него в глупой попытке спрятать слезы в потоках воды.

– Послушай, – его голос прозвучал неожиданно близко, и, резко развернув меня лицом к себе, он меня поцеловал. От неожиданности я застыла. Зачем? Зачем он это делает? Чтобы утешить? Неужели я настолько жалкая? И что я должна послушать?

Я попыталась его оттолкнуть, но Мастер ловко перехватил мои руки, и, заведя их мне за голову, прижал к стене душевой кабины. Его губы снова нашли мои, язык властно проник сквозь приоткрытый рот, и я закрыла глаза, перестав сопротивляться. Надо иметь смелость признаваться себе в своих желаниях, а я никогда не считала себя трусихой. И пусть я полностью раздавлена и морально втоптана в грязь так, что падать, уже, кажется, некуда, это не отменяет того факта что я изо всех сил, до умопомрачения, хочу этого мужчину. И если он решил подарить мне поцелуй, надо брать, наплевав на гордость, потому что, возможно, это большее, что он может сделать для меня на прощание. Но для моей гордости гораздо проще думать, что он делает это не из необходимости, а по собственному желанию, и если это так, то я отдамся ему полностью, душой и телом, пусть и единственный в жизни раз. От его одобрительной усмешки по позвоночнику поползли мурашки.

– Посмотри на меня, – приказал он, и я послушно распахнула глаза. Удерживая меня одной рукой, другой он приподнял мой подбородок, провел большим пальцем по припухшим губам, и взгляд его в этот момент был голодным и обжигающим.

– Я хочу тебя, – выдохнул он мне в губы и коснулся легким поцелуем. – Хочу так, что мои яйца сейчас, кажется, взорвутся, – его язык снова скользнул мне в рот, а бедра прижались к моим. Даже сквозь плотную ткань чувствовалось, как сильно он возбужден. Наверное, во мне не осталось ни капли самоуважения, потому что в следующее мгновение я закинула ногу ему на бедро и протяжно застонала, когда моего клитора коснулась жесткая ткань джинсов. Расценив это как руководство к действию, Мастер расстегнул ширинку, выпустив наружу возбужденный член. Он так и удерживал мои руки, не давая перехватить инициативу. Его губы, перестав терзать мой рот, переместились на шею. Я запрокинула голову, давая ему полный доступ, и мое лицо покрыли быстрыми, легкими поцелуями. Какими-то жадными, стремительными, как будто украденными. Язык прошелся по жилке, что билась на шее, и я, не выдержав, чуть оттолкнулась от стены и прогнулась в пояснице, так, чтобы он мог одним движением насадить меня на свой член.

Но Мастер не был бы Мастером, если бы не решил помучить меня еще немного. Его губы спустились ниже, и вот уже мой сосок оказался в горячем, влажном плену. Мои руки он выпустил, и я не придумала ничего лучше, кроме как зарыться пальцами в его мокрые волосы. Вода так и текла, ударяя в наши тела упругими струями, и я какое-то время наблюдала, как мужчина, ловко и быстро укравший мое сердце, спускается ниже, становясь на колени. Оторвавшись от моей плоти, он уставился мне в глаза. Я судорожно вздохнула, потому что сердце мячиком запрыгало в груди, разгоняя по венам потоки чистейшего кайфа. Ноги превратились в две вареные макаронины, и если бы Мастер не удерживал меня за бедра, я бы, наверное, растеклась липкой лужицей на полу душевой. В этом взгляде было все. От обжигающей страсти до щемящей нежности. И либо он очень хороший актер, либо его желание — не игра. Мое глупое сердце рванулось в груди, колотясь от переполняющего внезапно нахлынувшего счастья. Прямо сейчас я ему поверю. А дальше будь что будет.

Медленно усмехнувшись, Мастер провел большими пальцами по моему животу, медленно спускаясь ниже, и моя голова невольно запрокинулась, когда он неумолимо добрался до